– Кто?

– Твоя мама. И еще какая-то женщина.

– Скажи им, чтобы они уходили.

Но Нора Элвуд уже вошла в комнату дочери:

– Не будь занудой, Мери. Мы полсвета облетели только для того, чтобы поговорить с тобой и объясниться.

Следом за Норой в комнату тихо вошла высокая голубоглазая блондинка.

– Что объяснить, мама? Что ты снова влезла в мою жизнь? И в профессиональную, и в личную. Но на этот раз ты все проделала с большим блеском. Ты разбила мое сердце, мама. Уходи. Я не хочу с тобой разговаривать. – Слезы хлынули у нее из глаз и потекли по щекам.

– Мери, не делай из мухи слона. Я…

– Нора, позволь мне, – сказала другая женщина. Она пересекла комнату, села рядом с Мери и взяла ее за руку. – Дорогая, я мать Рэма, Шарлотта Габри. Или Чарли, если угодно.

– У него ваши глаза… – вырвалось у Мери, прежде чем она смогла прикусить язык. Лицо ее вспыхнуло. – Я имела в виду…

Шарлотта погладила ее руку и улыбнулась.

– Я знаю, что вы имели в виду. И я также знаю, что Нора и я две старые дуры, которые чуть не разрушили ваше счастье и счастье моего сына. Я никогда не прощу себе того, что случилось. Он весь сам не свой, требует, чтобы ваша мама и я все вам объяснили. Он вас очень любит, я знаю.

Мери начала что-то говорить, но Шарлотта ее перебила:

– Во-первых, разрешите дать пояснения по поводу заказа на рекламный проспект для отеля «Гор». Нора мне сказала о вашем новом бизнесе, и я действительно попросила мужа рассмотреть также и ваше предложение. А вообще предложений в этот раз было очень много. Но я попросила только рассмотреть, и все. Потом был устроен конкурс, и вы его выиграли совершенно заслуженно.

Мери нахмурилась:

– Правда?

– Правда. Конечно, я была в восторге, узнав, что победила фирма «V&V».

– А я нет, – вмешалась Нора. – В газетах полно сообщений о том, что…

– Дай мне закончить, Нора, – прервала ее Шарлотта. – Скажите, – спросила она Мери, – когда вы познакомились с моим сыном?

Мери ей сказала.

Шарлотта улыбнулась:

– Я так и думала. Я позвонила ему только на следующий день. Мы были в Филадельфии, так ведь, Нора?

– Вы имеете в виду…

– Да, дорогая. Вы с Рэмом уже были знакомы. О том, что Нора Элвуд ваша мама, он узнал через день. Но Нора была очень озабочена вашей безопасностью, и я попросила Джи-Джи, руководителя детективного агентства Рэма, проследить за вами еще до того, как поговорила с сыном. Единственное, я не знала, в какое трудное положение его ставлю, вынуждая дать обещание, что вы ни о чем не узнаете. Я прошу вас меня простить. Простите и его тоже.

– Я… я…

Шарлотта коснулась ее щеки:

– Подумайте об этом, Мери. Подумайте хорошенько. Вас полюбил мужчина из рода Габри. А это как небесное благословение.

Часом позже Мери все еще сидела на кровати в своей комнате и смотрела на пирамиды. И все время думала. Хочет ли она услышать объяснения от самого Рэма?

Конечно, да. Какие могут быть сомнения. Но в этом так трудно себе признаться. Если то, что сказала мать Рэма, правда, и он ее действительно любит, то…

Но он сейчас должен меня ненавидеть. Ведь я причинила ему так много неприятностей. Оставила его тогда связанным в Луксоре, и потом… Он, наверное, никогда меня не простит. Господи, а если его мама ошибается, а если он меня не любит?

В дверь постучали.

– Золотко, ты не откроешь? Я совсем раздета.

Мери пошла к двери, открыла ее и обмерла. Впереди стоял Омар, камердинер Рэма, а за ним целый взвод посыльных. Они внесли примерно дюжину корзин с экзотическими цветами, несколько коробок с великолепными меховыми накидками и причудливо стилизованными шелковыми джеллабами, расшитыми драгоценными камнями. Большую шкатулку, размером примерно с коробку от обуви, Омар передал лично с поклоном.

В ней лежали камни, много камней – топазы, бирюза, рубины, изумруды и, конечно, бриллианты.

– О Боже!

Омар улыбнулся и передал ей ключи с фигуркой верблюда на золотой цепочке.

– Мистер Габри сказал, что, может быть, это вам больше понравится. Это джип. И швейцар подгонит его, куда вы скажете.

Он поклонился снова и, пятясь спиной, вышел за дверь.

Мери посмотрела в потолок и издала торжествующий крик. А затем начала танцевать.

Этот сумасшедший египтянин еще любит меня!

Вэлком расплылась в улыбке:

– Похоже, золотко, у нас вместо поминок намечается свадьба.

Мери понимала, что теперь ее ход. Целый час она пыталась дозвониться Рэму в Луксор. Телефонная сеть в Египте оставляет желать много лучшего, а если к тому же ваш арабский ограничен всего несколькими словами…

– Что мне делать? – спросила она Вэлком. – В Луксор самолетов не будет до утра.

– Ну, до утра так до утра. А сейчас-то что морить себя голодом. Как насчет того, чтобы поесть? Я вот готова съесть лошадь вместе со сбруей.

– Ты иди поешь, Вэлком, а я просто немного прогуляюсь.

Мери брела по пальмовой аллее. Голова опущена, руки в карманах джинсов, на плече сумочка. Брела, куда поведут ноги. А они знали, куда вести.

– Добрый день, прекрасная леди, – услышала она мальчишеский голос. – Хотите купить открытки? А может быть, вам нужен гид для осмотра пирамид?

Она подняла голову и улыбнулась, увидев маленькое чумазое лицо.

– Привет, Ахмед.

– Мисс Мери Воэн! Хотите проехаться на верблюде к пирамидам? – Его черные глаза загорелись, а улыбка стала еще шире.

Она встряхнула волосами и засмеялась:

– А почему бы и нет? Подумай, может быть, удастся найти Хасана. – Она достала из сумочки банкноту и протянула ему. – Давай, работай.

Ахмед бросился вперед, таща ее за собой. Скоро она уже качалась на спине долговязого серого животного. Легким шагом он прокладывал себе путь к пирамидам. Сладостные, с примесью горечи, воспоминания высвечивались яркими вспышками. Она закрыла глаза и почти сразу же услышала стук копыт черного скакуна. Он приближался. Кажется, все было на самом деле.

Ее сердце начало бешено колотиться. Она оглянулась. За ней скакал всадник.

Коренастый краснолицый человек в клетчатой рубахе. Плечи Мери опустились. Нет, это была всего лишь фантазия. А как хотелось, чтобы появился Рэм, в этом самом месте, ваял ее на руки и увез!

Они добрались до сфинкса, и хозяин поставил Хасана на колени, чтобы Мери могла сойти. Она задумчиво погладила верблюда и расплатилась с погонщиком. Ахмед, видимо, заметил ее состояние и больше ей не докучал.

Не двигайся. Оставайся здесь.

Мери села на тот же самый камень, на котором сидела тогда – как же давно она здесь сидела, – и закрыла глаза. Ее окружили лица Рэма. Их было много, этих лиц. Вот одно, с огненно-голубыми глазами, искрящимися смехом, вот другое, пылающее страстью, а вот еще одно, на нем боль и мольба.

Боже, помоги мне. Я люблю его.

Она ждала, надеясь, что Рэм придет к ней.

Но он не пришел.

Когда солнце начало садиться за пирамиды, она вздохнула, поднялась и медленно возвратилась в отель. Даже если бы Рэм и пришел, между ними все равно так много неясного, нерешенного. Иногда любовь побеждает далеко не все.

Одной любви порой недостаточно.

Он явился к ней из темноты. Эта темнота все еще обволакивала его, не давая возможности разглядеть лицо. Единственной приметой были глаза. Острые, пронзительные. Они были голубыми. Вот таким голубым светом иногда вспыхивает прозрачный кристалл.

Знакомое чувство всколыхнуло ее. Осветило внутренним светом. Это чувство было любовью. Она улыбнулась и протянула к нему руки. Он слегка прикоснулся губами к ее виску, а затем нежно поцеловал в губы. Души их в этот момент слились воедино, и отныне они будут так существовать в этом сюрреальном мире бесконечно. Когда же он подался назад, все существо ее переполнилось грустью и щемящей тоской.