Она не видела, но знала: он улыбается. Чувствовала это. Потоки божественного тепла ласкали ее, как солнечные лучи. Неожиданно он надел ей на шею цепочку с золотым кулоном – это была изысканная фигурка сокола, – и в этот момент черты его лица прояснились. Стали различимы высокие скулы, твердый подбородок и темные усы.

– Наше время настало, дорогая, – прошептал он. – Я пришел к тебе.

– Рэм, – пробормотала Мери голосом, хриплым со сна.

– Я здесь, любовь моя.

– Почему тебя так долго не было?

– А я ждал… ждал тебя.

Он коснулся ее, и все чувства Мери ожили; он поцеловал ее, и дух Мери воспарил. Они занимались любовью. Их тела, объединившись в одно целое, пронзая пространство, полетели к далеким галактикам.

Дыхание остановилось, время тоже. Волна за волной неописуемое блаженство перекатывалось через них, пока наконец они не вздрогнули в последний раз и не застыли.

Мери открыла глаза и коснулась его лица:

– Это все сон? Ты пришел ко мне во сне?

– А ты бы хотела, чтобы я приходил к тебе только во сне?

– Нет. Ты мне нужен живой, из костей и мяса.

Он улыбнулся:

– В таком случае твое желание исполнилось. Вот он я, живой, из костей и мяса. Живее не придумаешь. Мало того, я собираюсь с тобой остаться навсегда. Я искал тебя всю жизнь. Находил, терял, снова находил. Ты моя, и я никогда не позволю тебе исчезнуть. Пока дышу, буду беречь и охранять каждый сантиметр твоего тела.

Он страстно ее обнял.

Она засмеялась:

– Рэмсон Габри, ну что мне с тобой делать?

– Для начала выйди за меня замуж.

– Это может обернуться катастрофой.

– Почему? Разве ты меня не любишь?

Она погладила ладонью его щеку и нежно поцеловала.

– Меня тянет к тебе так сильно и неотвратимо, что я до сих пор не могу осознать этого. И конечно же, я тебя люблю. Но иногда одной любви недостаточно. Мы такие разные.

– В определенном смысле, наверное. Но мы две половины одного целого и в этом смысле одинаковы. Выходи за меня, дорогая, и я клянусь всем святым, что ты никогда не пожалеешь об этом. Я люблю тебя больше жизни. Моя душа вся наполнена тобой.

– Но, Рэм, иногда ты… тебя… становится так много… ты… подавляешь меня. Порой мне кажется, что я не смогу это выдержать.

Он запустил пальцы в свои черные волосы и прижал ладонь ко лбу.

– Я знаю, что в больших дозах меня порой вынести очень трудно. Я это знаю. Но, Господи, когда подумаю, что с тобой может что-нибудь случиться, я становлюсь больным. Может быть, ты поймешь, если узнаешь, что я чувствую, как я чувствую и почему я чувствую… О дьявол!

– Но может быть, ты попробуешь объяснить?

– Вряд ли удастся объяснить это словами, но я могу показать.

– Показать?

– Да. Но готова ли ты это увидеть?

– Готова к чему?

– Узнать правду о нас.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Он вздохнул:

– Хорошо, я покажу тебе. Ведь ты мне доверяешь?

Она кивнула.

Он притянул ее ближе, снял со своей шеи кулон с соколом и повернул его к ней тыльной стороной.

– Приложи сюда свой. – Когда она сделала то, что он попросил, Рэм сжал два кулона вместе, пока они не начали трещать, а затем прижал свой лоб к ее лбу. – Расслабься. Выбрось все свои мысли из головы, – прошептал он, – и следуй за мной.

Мери почувствовала, как его сознание проникло в ее и поманило мягкими пальцами, похожими на дуновение свежего теплого ветерка. И она пошла за ним. Их поднял вихрь, закрутил и понес назад… назад… назад…

Они являли собой сейчас единое бесформенное существо. Квинтэссенция чистой радости и мягкого света танцевала среди звезд, кружилась между галактиками и путешествовала по дорогам бесконечности. Безграничная, беспредельная, невероятная любовь пульсировала в сердцевине этого существа, генерируя свет, подобно маленькому солнцу. Оно расщепилось на две части, и мгновенно эти частицы слились вместе, подобно тому, как радужные капельки воды сливаются в одну.

Блуждая своими неведомыми путями, эта сущность наконец достигла Земли и разделилась на две. Затем части соединились снова, потом разделились, летая и играя среди растений и водоемов. И они остались на этой планете, окончательно расколовшись на две половины. Их тела начали постепенно принимать форму, они становились людьми.

Подобных существ, решивших задержаться на Земле, было не одно, не два, а много, очень много. И все они, приняв человеческую форму, потеряли память о своем происхождении. Они вошли в обычный земной цикл: рождение – смерть, мужчина – женщина, свет – тьма, радость – грусть. Единственное, что закрепилось в их памяти от прежнего бытия, – это знание о существовании второй половины и непреодолимая жажда к воссоединению.

Спиральный вихрь мчался сквозь время, то и дело высвечивая души этих существ, иные наполненные радостью соединения, другие – грустью разлуки. Эти женские и мужские доли находили друг друга много раз, но всегда женская вскоре исчезала – либо умирала, либо случалось что-нибудь еще, что их разлучало. Память хранила мучительную боль об этих временах.

Движение вихря замедлилось, клубы тумана рассеялись, и Мери увидела страну фараонов. Вот сейчас были изготовлены кулоны с соколом, призванные сохранить память друг о друге. Эта память была сильна в мужской доле и расплывчата в женской. Вот он отправился в отчаянное путешествие, чтобы добыть богатства, которые дадут возможность соединиться с ней. Ему удалось это сделать, но она умирает от укуса змеи, прежде чем они соединились. Горе его описать невозможно. Отчаяние наполнило его душу, сознание, что он не уберег ее, пронзало его сердце, как раскаленная головешка. И душа его разрывалась от боли.

Мери казалось, что она больше не выдержит.

Но вихрь закружился снова. Через некоторое время облако рассеялось, и опять в Египте. На сей раз он был вождем племени, живущего в пустыне. Он нашел ее, но она была пленницей другого племени. Он попытался ее обменять, но безрезультатно. Тогда он зарезал жестокого варвара, который обладал ею, и увез к себе в шатер. Они скакали туда много дней.

Оставив ее всего на один день, он отправился на ярмарку, а вернувшись, нашел мертвой, с перерезанным горлом. Он взял ее на руки и заплакал. И плакал так много дней и ночей, бичуя себя, обращая лицо к луне и выкрикивая проклятия. Не выдержав этой пытки, он воткнул кинжал себе в сердце.

Мери вскрикнула и отстранилась от Рэма:

– Не надо больше. Господи, не надо больше.

Рэм прижал ее к себе и разъединил соколов.

– Тихо, любовь моя. Не надо пугаться. Это все было в далеком прошлом. Теперь мы вместе, и на этот раз я тебя не потеряю.

– Рэм, это все действительно было?

– А как ты думаешь?

Она молчала. Но сердце ее знало, что это правда.

– Именно так ты чувствуешь, когда думаешь, что я в опасности?

Он кивнул:

– Это сущий ад.

– О Боже мой. Я этого не понимала. – Она поцеловала его в лоб. – Неудивительно, что ты такой одержимый. Но все это уже далеко позади. Сейчас ты можешь немного расслабиться. – Она улыбнулась. – Вспомни, у меня коричневый пояс по карате.

Он засмеялся и прижал ее ближе.

– Я попытаюсь все время помнить первый, второй и третий пункты, но и ты будь ко мне терпима, шакар.

Они снова занялись любовью. На этот раз это было даже еще приятнее из-за пережитых совместно воспоминаний.

Когда после они лежали, а их тела все еще были соединены, Мери спросила:

– Как ты нашел этих соколов?

– Когда я был мальчиком, мне однажды приснилось, где они спрятаны. Я, конечно, ничего этого тогда не понимал, знал только, что нашел очень редкое сокровище. Позвал дедушку, и мы вместе выкопали их.

– Где?

– Рядом с Луксором. На том месте, где я построил наш дом.

– А как ты узнал обо мне?