НЕБЕСНЫЙ БАРАБАНЩИК Л. Н. Старку Гей вы, рабы, рабы! Брюхом к земле прилипли вы. Нынче луну с воды Лошади выпили. Листьями звезды льются В реки на наших полях. Да здравствует революция На земле и на небесах! Души бросаем бомбами, Сеем пурговый свист. Что нам слюна иконная В наши ворота в высь? Нам ли страшны полководцы Белого стада горилл? Взвихренной конницей рвется К новому берегу мир. Если это солнце В заговоре с ними,— Мы его всей ратью На штыках подымем. Если этот месяц Друг их черной силы,— Мы его с лазури Камнями в затылок. Разметем все тучи, Все дороги взмесим. Бубенцом мы землю К радуге привесим. Ты звени, звени нам, Мать земля сырая, О полях и рощах Голубого края. Солдаты, солдаты, солдаты — Сверкающий бич над смерчом. Кто хочет свободы и братства, Тому умирать нипочем. Смыкайтесь же тесной стеною, Кому ненавистен туман, Тот солнце корявой рукою Сорвет на златой барабан. Сорвет и пойдет по дорогам Лить зов над озерами сил — На тени церквей и острогов, На белое стадо горилл. В том зове калмык и татарин Почуют свой чаемый град, И черное небо хвостами, Хвостами коров вспламенят. Верьте, победа за нами! Новый берег недалек. Волны белыми когтями Золотой скребут песок. Скоро, скоро вал последний Миллионом брызнет лун. Сердце – свечка за обедней Пасхе массы и коммун. Ратью смуглой, ратью дружной Мы идем сплотить весь мир. Мы идем, и пылью вьюжной Тает облако горилл. Мы идем, а там, за чащей, Сквозь белесость и туман Наш небесный барабанщик Лупит в солнце-барабан. Стихотворения 1919 года * * * В час, когда ночь воткнет Луну на черный палец,— Ах, о ком? Ах, кому поет Про любовь соловей-мерзавец? Разве можно теперь любить, Когда в сердце стирают зверя? Мы идем, мы идем продолбить Новые двери. К черту чувства. Слова в навоз, Только образ и мощь порыва! Что нам солнце? Весь звездный обоз — Золотая струя коллектива. Что нам Индия? Что Толстой? Этот ветер что был, что не был. Нынче мужик простой Пялится ширше неба. * * * Вот такой, какой есть, Никому ни в чем не уважу, Золотою плету я песнь, А лицо иногда в сажу. Говорят, что я большевик. Да, я рад зауздать землю. О, какой богомаз мои лик Начертил, грозовице внемля? Пусть Америка, Лондон пусть… Разве воды текут обратно? Это пляшет российская грусть, На солнце смывая пятна. * * * Ветры, ветры, о снежные ветры, Заметите мою прошлую жизнь. Я хочу быть отроком светлым Иль цветком с луговой межи. Я хочу под гудок пастуший Умереть для себя и для всех. Колокольчики звездные в уши Насыпает вечерний снег. Хороша бестуманная трель его, Когда топит он боль в пурге. Я хотел бы стоять, как дерево, При дороге на одной ноге. Я хотел бы под конские храпы Обниматься с соседним кустом. Подымайте ж вы, лунные лапы, Мою грусть в небеса ведром. * * * Душа грустит о небесах, Она нездешних нив жилица. Люблю, когда на деревах Огонь зеленый шевелится. То сучья золотых стволов, Как свечи, теплятся пред тайной, И расцветают звезды слов На их листве первоначальной. Понятен мне земли глагол, Но не стряхну я муку эту, Как отразивший в водах дол Вдруг в небе ставшую комету. Так кони не стряхнут хвостами В хребты их пьющую луну… О, если б прорасти глазами, Как эти листья, в глубину. |
