Другие редакции ГУСЛЯР Темна ноченька, не спится, Выйду к речке на лужок. Распоясала зарница В темных волнах поясок. На бугре береза-свечка В ярких перьях серебра. Выходи, мое сердечко, Слушать песни гусляра. Залюбуюсь, загляжусь ли На девичью красоту, А пойду плясать под гусли, Так сорву твою фату. Уведу тебя под склоны В шелкопряные поля. Ой ли гусли-самозвоны, Псалмопенья ковыля. ТРОИЦА Троицыно утро, утренний канон, В роще по березкам зычный перезвон. Тянется деревня с праздничного сна, В благовесте ветра хмельная весна. Пойте в чаще, птахи, я вам подпою, Похороним вместе молодость мою. Нонче на закате с Божьего крыльца Стану к аналою подле молодца. Батюшкина воля, матушкин приказ, Горе да кручина повенчают нас. Ах, развейтесь кудри, обсекись коса, Без любви погинет девичья краса. Троицыно утро, утренний канон, В роще по березкам зычный перезвон. * * * Задымился вечер, Дремлет кот на брусе. Кто-то помолился: «Господи Исусе». Полыхают зори, Курятся туманы. Над резным окошком Занавес багряный. Вьются паутины С золотой повети. Где-то мышь скребется В затворенной клети… У лесной поляны — В свяслах копны хлеба. Ели, словно копья, Уперлися в небо. Закадили дымом Под росою рощи. В сердце почивают Тишина и мощи. ИНОК Пойду в скуфейке, светлый инок, Степной тропой к монастырям; Сухой кошель из хворостинок Повешу за плечи к кудрям. Хочу концы твои измерить, Родная Русь, я по росе И в счастье ближнего поверить На взбороненной полосе. Иду. В траве звенит мой посох, В лицо махает шаль зари; Сгребая сено на покосах, Поют мне песни косари. Глядя за кольца лычных прясел, Одной лишь грезой мыслю я: Счастлив, кто жизнь свою украсил Трудом земного бытия. С улыбкой радостного счастья Иду в другие берега, Вкусив бесплотного причастья, Молясь на копны и стога. * * * Как покладинка лег через ров Звонкий месяц над синью холмов. Расплескалася пегая мгла, Вижу свет голубого крыла. Снова выплыл из ровных долин Отчий дом под кустами стремнин. И обветренный легким дождем, Конским потом запах чернозем. Здесь все так же, как было тогда, Те же реки и те же стада… Только ивы над красным бугром Обветшалым трясут подолом. Знаю я, не приснилась судьбе Песня новая в тихой избе, И, как прежде, архангельский лик Веет былью зачитанных книг. Тихо, тихо в божничном углу, Месяц месит кутью на полу… И тревожит лишь помином тишь Из запечья пугливая мышь. * * * Нощь и поле, и крик петухов… С златной тучки глядит Саваоф. Расплескалася пегая мгла, Вижу свет голубого крыла. Тихо выплыл из ровных долин Отчий дом под кустами стремнин, И, обветренный легким дождем, Конским потом запах чернозем. Здесь все так же, как было тогда, Те же реки и те же стада. Только ивы над красным бугром Обветшалым трясут подолом. Кто-то сгиб, кто-то канул во тьму, Уж кому-то не петь на холму. Мирно грезит родимый очаг О погибших во мраке плечах. Тихо, тихо в божничном углу, Месяц месит кутью на полу… Но тревожит лишь помином тишь Из запечья пугливая мышь. * * * Песня, луг, реки затоны,— Эта жизнь мне только снится. Свет от розовой иконы На златых моих ресницах. Пусть не я тот нежный отрок, В плеске крыльев голубиных. Сон мой радостен и кроток На руках твоих невинных. Мне не нужен вздох могилы, Слову с тайной не обняться. Научи, чтоб можно было Никогда не просыпаться. * * * Алый мрак в небесной черни Начертил пожаром грань. Я пришел к твоей вечерне, Полевая глухомань. Ой, легка моя кошница, А глаза синее дня. Знаю, мать-земля черница, Все мы – тесная родня. Разошлись мы в даль и шири Под лазоревым крылом. Но сзовет нас из псалтыри Заревой заре псалом. И придем мы с земляникой, Очертивши темью даль, У полей родного лика Позабыть свою печаль. |
