* * * О боже, боже, эта глубь — Твой голубой живот. Златое солнышко, как пуп, Глядит в Каспийский рот. Крючками звезд свивая в нить Лучи, ты ловишь нас И вершами бросаешь дни В зрачки озерных глаз. Но в малый вентерь рыбаря Не заплывает сом. Не втащит неводом заря Меня в твой тихий дом. Сойди на землю без порток, Взбурли всю хлябь и водь, Смолой кипящею восток Пролей на нашу плоть. Да опалят уста огня Людскую страсть и стыд. Взнеси, как голубя, меня В твой в синих рощах скит. ПАНТОКРАТОР Славь, мой стих, кто ревет и бесится, Кто хоронит тоску в плече — Лошадиную морду месяца Схватить за узду лучей. Тысчи лет те же звезды славятся, Тем же медом струится плоть. Не молиться тебе, а лаяться Научил ты меня, Господь. За седины твои кудрявые, За копейки с златых осин Я кричу тебе: «К черту старое!» — Непокорный разбойный сын. И за эти щедроты теплые, Что сочишь ты дождями в муть, О, какими, какими метлами Это солнце с небес стряхнуть? Там, за млечными холмами, Средь небесных тополей, Опрокинулся над нами Среброструйный Водолей. Он Медведицей с лазури, Как из бочки черпаком. В небо вспрыгнувшая буря Села месяцу верхом. В вихре снится сонм умерших, Молоко дымящий сад. Вижу, дед мой тянет вершей Солнце с полдня на закат. Отче, отче, ты ли внука Услыхал в сей скорбный срок? Знать, недаром в сердце мукал Издыхающий телок. Кружися, кружися, кружися, Чекань твоих дней серебро! Я понял, что солнце из выси — В колодезь златое ведро. С земли на незримую сушу Отчалить и мне суждено. Я сам положу мою душу На это горящее дно. Но знаю – другими очами Умершие чуют живых. О, дай нам с земными ключами Предстать у ворот золотых. Дай с нашей овсяною волей Засовы чугунные сбить, С разбега по ровному полю Заре на закорки вскочить. Сойди, явись нам, красный конь! Впрягись в земли оглобли. Нам горьким стало молоко Под этой ветхой кровлей. Пролей, пролей нам над водой Твое глухое ржанье И колокольчиком-звездой Холодное сиянье. Мы радугу тебе – дугой, Полярный круг – на сбрую. О, вывези наш шар земной На колею иную. Хвостом земле ты прицепись, С зари отчалься гривой. За эти тучи, эту высь Скачи к стране счастливой. И пусть они, те, кто во мгле Нас пьют лампадой в небе, Увидят со своих полей, Что мы к ним в гости едем. КОБЫЛЬИ КОРАБЛИ Если волк на звезду завыл, Значит, небо тучами изглодано. Рваные животы кобыл, Черные паруса воронов. Не просунет когтей лазурь Из пургового кашля-смрада; Облетает под ржанье бурь Черепов златохвойный сад. Слышите ль? Слышите звонкий стук? Это грабли зари по пущам. Веслами отрубленных рук Вы гребетесь в страну грядущего. Плывите, плывите в высь! Лейте с радуги крик вороний! Скоро белое дерево сронит Головы моей желтый лист. Поле, поле, кого ты зовешь? Или снится мне сон веселый — Синей конницей скачет рожь, Обгоняя леса и села? Нет, не рожь! Скачет по́ полю стужа, Окна выбиты, настежь двери. Даже солнце мерзнет, как лужа, Которую напрудил мерин. Кто это? Русь моя, кто ты? Кто? Чей черпак в снегов твоих накипь? На дорогах голодным ртом Сосут край зари собаки. Им не нужно бежать в «туда», Здесь, с людьми бы теплей ужиться. Бог ребенка волчице дал, Человек съел дитя волчицы. О, кого же, кого же петь В этом бешеном зареве трупов? Посмотрите: у женщин третий Вылупляется глаз из пупа. Вон он! Вылез, глядит луной, Не увидит ли помясистей кости. Видно, в смех над самим собой Пел я песнь о чудесной гостье. Где же ты? Где еще одиннадцать, Что светильники сисек жгут? Если хочешь, поэт, жениться, Так женись на овце в хлеву. Причащайся соломой и шерстью, Тепли песней словесный воск. Злой октябрь осыпает перстни С коричневых рук берез. Звери, звери, приидите ко мне В чашки рук моих злобу выплакать! Не пора ль перестать луне В небесах облака лакать? Сестры-суки и братья-кобели, Я, как вы, у людей в загоне. Не нужны мне кобыл корабли И паруса вороньи. Если голод с разрушенных стен Вцепится в мои волоса,— Половину ноги моей сам съем, Половину отдам вам высасывать. Никуда не пойду с людьми, Лучше вместе издохнуть с вами, Чем с любимой поднять земли В сумасшедшего ближнего камень. Буду петь, буду петь, буду петь! Не обижу ни козы, ни зайца. Если можно о чем скорбеть, Значит, можно чему улыбаться. Все мы яблоко радости носим, И разбойный нам близок свист. Срежет мудрый садовник-осень Головы моей желтый лист. В сад зари лишь одна стезя, Сгложет рощи октябрьский ветр. Все познать, ничего не взять Пришел в этот мир поэт. Он пришел целовать коров, Слушать сердцем овсяный хруст. Глубже, глубже, серпы стихов! Сыпь черемухой, солнце-куст! |
