Чтобы закрепить до зимы все Войско Донское, на Дону были мобилизованы все казаки. Не было ни одной казачьей семьи, где кто-либо из мужчин не был убит или ранен. Были семьи, которые потеряли главу семьи и двух сыновей. Все отдавалось за свободу Родины – жизнь и достояние. Все лошади были отданы или в строй, или в обозы, коров и волов резали без сожаления, чтобы кормить фронт, хлеб возили туда же, туда же отдавали последнее платье и белье…

Трогательную картину представляли в зимнее время казачьи транспорты, доставлявшие на позиции снаряды, колючую проволоку, хлеб и мясо.

С оврага в овраг, с балки в балку по безграничной степи по широкому военному шляху в сумраке короткого зимнего дня тянется длинный обоз. Утомились лохматые лошаденки и везут тихо, упорно, усердно, точно понимая всю важность того, что они делают. Не слышно криков понукания, и не хлещут бичи над ними. Некому понукать. За подводами идут девочки и мальчики – подростки двенадцати – пятнадцати лет. Матери и старшие сестры остались дома заправлять хозяйством. Там без конца работы. Урожай был большой, а убирать его некому. Без всякой мобилизации труда все поднялось на работу. Женщины принялись жать, возить снопы, молотить, молоть, печь хлеба для своих кормильцев, которые все были на фронте. Тут захватила подводная повинность. Фронт ушел далеко от Войска, потребовались транспорты…

И вот в зимнюю стужу дети возили тяжелые клетки со снарядами, ящики с патронами, без конвоя, без защиты, по глухой степи тянулись эти грозные транспорты, и детские голоса звонко перекликались над ними.

Оттуда не шли порожняком. Везли страшную добычу… Добычу смерти!.. Везли раненых и тела убитых, чтобы похоронить на родном погосте. Хмуро маленькое личико, насупились юные брови, низко надвинута барашковая шапчонка на самые глаза. Мерно шагает казачок с ноготок за санями, на которых длинно вытянулись чьи-то тела, накрытые рогожами и кулями. Иногда любопытный ветер приподнимет холст, и почудится под ним чья-то вьющаяся мелкими завитками седая борода и рядом черные кудри казачьи.

– Кого везешь-то, хлопчик?

– Да вот деда да бачку… Обоих вчера снарядом убило… – И, помолчав, гордо добавит: – На штурму рядом шли! Ихних много побили. Наши-то, слышь, броневик ихний отбили да пушек не то шесть, не то восемь забрали… Две тяжелых… С лошадями, со всем… А вот бачку да деда убило.

На фронте в полках стояли люди от 19 до 52 лет, но были охотники и старше. Шел казак с сыном, а с ними увязывался и дед. «Все помогать буду – вы в бой пойдете, а я вам кашу уварю! Так-то!..»

И стоял дед у каши, но, когда услышал, что наша взяла, что на «уру пошли», и его раззадорило. Позабыл и про кашу и пошел бить красных!..

Таково было Войско Донское, одинокое в своей великой борьбе, но сильное своим глубоким патриотизмом и национальным чувством, когда произошло величайшее событие: победа союзников над центральными державами, отречение императора Вильгельма от престола, разложение германской армии и прибытие союзников на помощь добровольцам.

На Дону эти события выразились в том, что в грозную минуту страшного напряжения борьбы, когда ни одного лишнего человека не было на фронте, прибавился новый, Западный Украинский фронт протяжением в 600 верст, и явилась глубокая вера, что союзники придут и выручат, и все данные для этой веры были налицо…

При первом же известии о событиях в Болгарии атаман поручил находившемуся в городе Яссах по делам снабжения предметами артиллерийского довольствия генералу барону Майделю войти в связь с союзниками и нащупать почву для сношения с ними. Известия от барона Майделя были получены самые благоприятные. Союзники вполне благожелательно относятся к Донскому войску, считают, что сношения и связь его с германцами были вызваны обстоятельствами, но не изменой и предательством, наконец, союзники при первой же к тому возможности помогут Дону и Добровольческой армии оружием и живой силой. Союзникам нужна точная ориентировка о том, что происходит на Дону и чем они могли бы помочь Донскому войску и его атаману в борьбе против большевиков. Наконец, союзники стоят на том взгляде, что Россия должна быть восстановлена в прежних границах 1914 года, за исключением Польши, то есть должна быть «великая, единая и неделимая».

Лучшего ответа атаман не мог ожидать.

6 ноября[27] атаман снарядил Зимовую станицу, то есть посольство, в лице двух горячих донских патриотов генерал-майора Сазонова и товарища председателя Большого Круга, бывшего председателя «Круга спасения Дона» полковника Янова. Лица эти были назначены официальными представителями Войска Донского перед державами Согласия. Они должны были передать письмо на французском языке генералу Франше д'Эспере, командовавшему союзными войсками на востоке, и копию этого письма посланнику русскому в Румынии С. А. Поклевскому-Козелл. К письму этому был приложен изданный донским атаманом 22 мая 1918 года политический меморандум под названием: «Декларация Всевеликого войска Донского».

В этой декларации говорилось:

«Всевеликое войско Донское, существующее как самостоятельное государство с 1570 года и входящее в состав Российского государства, как нераздельная его часть с 1645 года, во все времена и годы было верным сыном державы Российской и таковым оставалось и после революции, стремясь вместе с Временным правительством довести страну до Учредительного собрания, на котором предполагалось установить образ государственного устройства и дальнейшие свои отношения к Российскому государству.

Большой Донской Круг и выбранный им Атаман Каледин не могли признать власть народных комиссаров за истинную и правомочную власть и отшатнулись от Советской России, ставшей игрушкой в руках безумцев большевиков и авантюристов и, провозгласивши себя самостоятельной Донской демократической республикой, вступили на путь борьбы с Советской властью.

Жертвою этой борьбы пал Атаман Каледин, и Кругом атаманская власть была передана Атаману Назарову. В неравной борьбе с мятежными казаками и большевиками погиб мученической смертью на своем посту доблестный Атаман Назаров, и власть Атамана временно перешла в руки походного Атамана Попова.

Мужеством и энергией донского казачества и его вождей и руководителей Войско Донское освобождено от большевиков, и „Кругом спасения Дона“ я выбран 17 сего мая (нового стиля) Донским Атаманом с предоставлением мне впредь до созыва Большого Круга чрезвычайной власти, в основных законах указанной.

Объявляя об этом, я прошу Вас, милостивый государь, передать Вашему Правительству, что:

1) Впредь, до образования в той или иной форме Единой России, Войско Донское составляет самостоятельную демократическую республику, мною возглавляемую.

2) На основании ранее, 21 октября 1917 года, при Атамане Каледине заключенных договоров Донская республика, как часть целого, входит в состав „Юго-Восточного союза“ – из населения территорий Донского, Кубанского, Терского и Астраханского казачьих войск, горских народов Северного Кавказа и Черноморского побережья, вольных народов степей юго-востока России, Ставропольской губернии, Черноморской губернии и части Царицынского уезда Саратовской губернии и обязуется поддерживать интересы этих государств и их законных правительств.

3) Относительно установления точных границ и торговых и иных отношений между Донским войском и Украиною ведутся переговоры, для чего послано посольство в лице Черячукина и Свечина.

4) Донское войско не находится ни с одною из держав в состоянии войны, но, держа нейтралитет, ведет борьбу с разбойничьими бандами красногвардейцев, посланных в Войско Советом народных комиссаров.

5) И впредь Донское войско желает жить со всеми народами в мире на основании взаимного уважения прав и законности и соблюдения общих интересов.