– Ах, друг, – говорит, – спишь, да свою голову проспишь!
Вот он встав, в свою подзорную трубку поглядев (и видит:) идет морем три корабля силы; он взяв это кольцо из-под правой пазушки, с руки на руку переложив и выскоцили двенадцеть молодцей:
– Цево угодно, ваше цярское величество? – говорят.
– А вот что, братци, – говорит он, – эту силу всю разбить и по воде разметать!
Вот эти молодци и пошли по морю, все равно как по земле, и всю силу разбили и по воде разметали, и приходят на прежнее место. Переночевали ноць, как ницево и не было; наступает день, живут (молодые) преспокойно; наступает опеть вечер и, как только-што спать легли, эта бабка довгоноска отпустила шесть кораблей силы, надо ей цярство покорить. Вот старопрежний друг чорт опеть колотитце и говорит такие слова:
– Эх, друг, спишь, да свою голову проспишь!
Цярь встает, в подзорную трубку поглядев (и видит:) идет шесть кораблей силы и тово ближе. Он торопесь кольцо с руки на руку переложив, выскочили 12 молодцей.
– Цево изволите, ваше цярское величество?
– Надо, братци, эту силу всю розбить и по воде разметать!
Вот оне эту силу разбили и по воде разметали и воротились на старое место. Переноцевали (молодые) ноцьку, как нецево не бывало, живут и день преспокойно, наступила третья ноць. Вот бабка довгоноска отправила 12 кораблей силы и сама в легкой лодоцке поехала: надо ей узнать, куда сила девается. А старопрежний друг чорт опеть приходит и колотитце:
– Эх, друг, спишь, да голову проспишь! – крикнув.
Царь встав, в подзорную трубку поглядев: идут 12 кораблей силы, а сзади идет и сама бабка довгоноска в легкой лодоцьке. Он кольце с руки на руку переложив, – выскочило 12-ть молодцей:
– Цево изволите, ваше цярское величество?
– А вот што, братци, – говорит, – надо эту силу разбить, и по воде разметать, а бабку довгоноску в гости созвать.
Оне эту силу всю разбили, по воде разметали, а бабку довгоноску в гости созвали. Вот зять ее молодой стал угощать всякими напитками, в том цисле и сам напивсе, сделавсе оцень пьян и лег спать.
– Как-жо ты у моия бабушки силу губив?
– А своей, – говорит, – русской храбростью.
– Врешь, што нибудь да есть у тебя?
Он с пьяна то и сказав, што «У меня под правой пазушкой на шовковой лентоцьке есть серебряное кольце, – с руки на руку переложу, выскочит 12-ть молодцей, што надо, то и сделают». Вот и заснув. А жона ево возьмет да это колце и срежот и выйдет с этой бабкой вон. Бабка возьмет это кольце с руки на руку переложила, – выскочило 12-ть молодцей:
– Цево изволите, бабка довгоноска? – спросили те.
– Это царство, – говорит, – все покорить, попленить, головней покатить и цяря опалить!
Вдруг это цярство и загорело, головней все покатило и самово цяря опалило. Эта бабка со соей внуцькой села в лодку да и обратилась в свое место. Вот старопрежной друг чорт и приходит к своему товарищу и говорит:
– Ах, друг! Я тибе говорил, што не на руки куделя…
Взял ево, посадив на плеци и унес домой. Принес домой и говорит своему отцю:
– Ах, батюшко! У меня што над другом-то сделалось – всево опалило!
– А вот што, дитя, слезай-ко в подполье, у меня есть там кувшинцик о двенадцати рыльцях – принеси.
Чорт этот кувшинцик достав и став лецить своево товарища, и вылецив, тот сделавсе ищо лутше прежнево; вот и говорит ему:
– А, што, друг, не желаешь-ли своей жоны повидать?
А он отвицеет:
– Эх, друг! Да где-жо мне теперь своя жона повидать?
– Да ежели желаешь, – говорит чорт, – так садись за плеци, сицяс посмотрим.
Вот он тут сев за плеци и потащилисе добры молодцы. Дорогой и говорит чорт ему:
– Вот что, друг! Оне топерь с дорожки в бане моютце, а в баню мне зайти тут можно; возьми-жо ты свою саблю и встань в передбанье, а жона твоя из бани пойдет, ты не тронь ее, а бабка пойдет, то как только она в двери голову покажет, я с зади немножко подпехну, – ты не зевай, руби ей голову саблей. Приходят добры молодцы к этой бане, как есть оне с дороги моютце в ней; чорт и забравсе в баню к ним, а мужицек встав в передбанье. Вот выходит жона ево из бани, сунула в двери голову и говорит своей бабке довгоноске:
– Ах, бабушка! Русским духом пахнет!
– Што ты, дитя, – отвицеет бабка, – какой здись русский дух? Ты жила там, – тибе все русский дух и цюетце…
Вот жона и ушла из бани; бабка одна осталась в бане. Вот и она покатилась водой и пошла вон; во двери только-што голову показала, чорт с зади немножко попехнув, а мужицек и отсек ей голову, взяв за нос и бросив в море; на ногу встав, другую раздернув и тожо в море бросив. Пришов он к своей молодой жоне, берет ее за руку и отправляютце в свою местность, и построив он опеть свое цярство ищо лутше прежнево, и став он со своей жоной жить да цярствовать, тем и сказка концеетце!..
(Вельский у. Зап. со слов Матушкина. 90-ые годы)
Иван крестьянский сын и Марья царевна
Жили были старик со старухой, у них был один сын Иван. Этот Иван вздумал вить веревки. Пришел на берег реки и вьет веревки. Вдруг из воды вышел чертенок и спрашивает:
– Чево, Иван, делаешь?
Иван сказал:
– Веревки вью, стану море моршить, да вас чертей корчить.
Чертенок сказал:
– Что тебе надо за это? – и пошел чертенок к старшему чертенку спрашивать. Старший велел:
– Перво побегайте с Иваном.
А Иван сказал:
– У меня есть маленький сивенький старичек, так ты с им побегай наперво.
На то время выскочил из кустов заяц и побежал, чертенок и кричит:
– Ой, ой, нет не угонится.
Чертенок и думает, за стариком сивым не угонится, а за молодым Иваном нечего и думать; этот чертенок испугался и убежал опять к старшему и рассказал старшему.
– Ну, ступай, покидайте палки.
Этот чертенок принес палку толстую и большую и кинул палку высоко. Иван сказал:
– Ты низко кинул, а я кину из виду вон.
Чертенок думает, что и правду кинет высоко, испугался и убежал. Пришел к старшему и сказал; старший сказал:
– Сходи и поборитесь и узнай силу.
Когда пришел к Ивану, чертенок и говорит:
– Давай боротся.
Иван сказал:
– Мне не стоит марать руки, а у меня есть дед семидесяти пяти лет, так ты хоть с ним-то справься.
В то время из лесу вышел медведь. Этот чертенок и схватился. Медведь все его изуродовал. Чертенок говорит старшему, когда пришел от медведя:
– Больше не пойду к Ивану.
Старший сказал:
– Сходи, что надо еще Ивану.
Чертенок пришел, а Иван тем времянем выкопал яму, свою шляпу изорвал и разтянул по яме, чертенок и говорит:
– Иван, моря не морши и нас чертей не корчи, что надо, то и бери.
Иван сказал:
– Вот эту шляпу наноси полную золота.
Этот чертенок обрадел, стал носить мешком золото, носит, носит, и подачи нет, и говорит Ивану:
– Какая у тебя большая шляпа-та!
Иван сказал:
– Ничего не велика.
Чертенок полную яму наносил золота и принес колечко и говорит:
– Вот тебе еще подарок, когда тебе что надо, все тебе будет, только с руки на руку перенадень.
Иван взял колечко, распрощались, чертенок ушел, Иван золото увез домой. Иван и говорит своей матери:
– Сходи сватом к царю, – а у царя было (так) дочь, звали Марьей, – не отдаст-ли за меня.
Мать пришла к царю и говорит:
– Царь, великий государь, отдай за моего Ванюшку свою дочь Марью, у его денег не меньше твоего.
Царь и говорит:
– Пусть сделает дом точно такой, как у меня, чтобы сегодня ночьей, вутре я выйду на бавхон, чтобы видно было его дом.
Мать когда пришла домой и заплакала и разсказала Ивану. Иван и говорит:
– Не тужи, утро вечера мудреняе.
Мать отстала плакать и легла спать, а Ванюшка вышел на улицу, с руки на руку перенадел колечко, вдруг пришло страшно народу и стали работать, к утру дом лучше царева сделали. Мать Ивана утром встала, смотрит – все не по старому, и пошла мать к царю, пришла к царю и говорит:
