(Записано в Симбирске)

/2. Одному мельнику сильно везло: он Водяному душу на срок продал и все ему с той поры удавалось. Воду ли где остановить, поломать ли у кого на мельнице, все, бывало, к нему. Он по этой части знахарь был. Изошел срок, приходит к нему Водяной за душей.

– Давай душу!

И мешок кожаный принес.

– Полезай!

– Да я не умею. Покажи мне!

Водяной с дуру и влез в мешок. Мельник, не будь глуп, гайтаном шейным его сверху и завязал, да перекрестил. Так Водяной и остался в мешке.

(Записано от Г. Н. Потанина в Симбирске)

/3. Один парень купался, да и нырнул. Как нырнул, так и угодил прямо в дверь и очутился в палатах Водяного. Тот его у себя задержал, говорит:

– Живи здесь!

Ну, парню уйти некуда – он и стал у него жить. Водяной его пряниками, сластями кормил. И заскучал парень; стал проситься домой, на побывку. Водяной говорит:

– Хорошо, только поцелуй у меня коленку!

(Значит, если бы он ее поцеловал, то вернулся бы беспременно назад). Парень, не будь глуп, взял, начертил ногтем на руке крест, да за место коленки к нему и приложился. Как только поцеловал, схватил его кто-то за ноги и выбросил из воды прямо к его избе. Вернулся он домой: жена рада, все в удивлении. Пропадал он три года, а ему за три дня показалось. Он все рассказал; позвали попа. Стал поп над ним псалтырь читать, отчитывать его. Только стал отчитывать, приподнялся у избы угол и полетела у парня вся нечистая изо рта: стал он как ни в чем не бывало. А поцелуй он коленку у Водяного, быть бы ему опять под водой.

(Записано в Симбирске)

/4. Один мельник с Водяным знался и отлучался по ночам. Вот работники и подсмотри, да и спроси:

– Куда ходишь?

– Да в воду спать.

– Возьми меня!

– Изволь, только пальцем ни на что не указывай.

– Ладно.

Пошли в воду; работник подушку захватил. Идут словно не водой, а в погреб какой. Работник смотрит, а кругом рыбы многое множество. Вот и видит он кривую щуку. Он возьми и в остальный-то глаз ей пальцем и ткни.

– Что, – говорит, – тебе одноглазой жить?

Как ткнул, так и залила вода со всех сторон: на силу выплыл.

(Записано в Симбирске)

/5. На реке Свияге, под кручей, у села Сельги есть Чортов омут. Большущие сазаны в нем клевали, фунтов в двадцать слишком. Что у рыбак лес перервали, удилищ переломали – пересчитать нельзя. Этот Чортов омут любил один мельник с ближней мельницы. Рассказывали про него, что он с водяными знается и с лешими. После обеда он всегда отдыхал на дне Чортова омута. Возьмет рогожку, да свой чапан, зайдет на середину омута и в нем потонет. Засыпки и набойщики сами видели с лодки, как их мельник спит на дне, так как бы все равно дома. Выспится – наружу вылезет. Не любил он рыбак, которые в этом омуте рыбу ловили, и часто над ними подшучивал. Он знался с водяными и они ему помогали такия шутки итмачивать, что не приведи Бог их видеть. С одним башмачником вот какая притча приключилась: Перед Спасом отработался он, снес товар в лавку, пришел домой и сел обедать. Пришли знакомые:

– Пойдем, – говорят, – с ночевой сазанчиков поудить под Сельгу, в Чортов омут, или в другое место – на Липову Яму; а то махнем в Лаишевку, водочки купим, время проведем.

Тот согласился. Порешили идти в Чортов омут. Пришли, закинули лески – нет клеву, да и плоно. Дождались ночи; вдруг слышат: удилища в воду хлоп, хлоп! Подбежали: сазаны! Товарищам-то покрупнее достались, а башмачнику помельче. Вот он сидит над лесками, сидит и поджидает лову, а ночь ясная такая! Взглянул на пойму, видит: человек не человек, чорт не чорт, а сам водяной бегает по острову, что за рекой, за белой лошадью с арканом. Горбоносый, старый старик, волосы до пят, всклочены, бородища по пояс, глаза так и искрятся, словно звезды: то затухнут, то опять загорятся. Сам такой грязный, зеленый, волосы как бадяга! Башмачник со страху обмер, лески из рук выпустил, вздохнуть боится. Лошадь у Водяного хорошая, так и кружит по острову, лягается, задом взметывает, а Водяной так и жарит за ней. Бегала, бегала лошадь-то, да вдруг махить в середину омута, в самую глубь, и Водяной – за ней. Только треск пошел. Башмачник как крикнет недаровым матом и тут же памяти лишился. После опомнился – товарищи-то и рассказывают, что он в воду упал, из омута его они вытащили, а после как он на берегу-то лежал, им разные страхи мерещились (все мельник пугал: недаром он с Водяным дружил). Сидели, сидели, вдруг слышат: кто-то веслами плещет; глянули на воду: плывет обрубок не обрубок, а словно гроб, легонько на воде покачивается. Плывет все ближе… Глядят: в самом деле гроб, и крышка стоит заместо паруса. Встает из гроба в саване мертвец, да прямо на них и правит. Они уж ползком, на карачках до стоянки-то доползли, взглянули на реку: крышка над мертвецом захлопнулась, а гроб в воду пошел. С той поры как Водяной пошутил, полно в Чортов омут ходить за сазанами.

(Сообщено М. И. Извощиковым)

Вот ты, Павел Николаевич (говорили мне на Шуй-наволоке), думаешь, что на воде люди погибают больше от своей вины. А мы тебе заподлинно сказываем, что дело без водяника не обойдется. Хоть бы нашу деревню Середку взять: позапрошлым летом поехали в лодке две девки: одна-то на выданье, а другая-то еще не человековатая. И стала девочка сказки сказывать, как под водой живут водяники в хрустальных палатах. А старшая и говорит:

– Ишь, как у них хорошо: хоть бы одним глазком посмотреть на подводное царство.

И не было ни ветра, ни волны – вдруг заколебалась вода и поднялся черный мужик, волоса у него взъерошенные, ухватил девку за руку и, как она ни билась, стащил ее под воду, только ее и видели.

И все это девочка видела своими глазами.

В одном прекрасном мисти, у отца у матери был единственный сын, был вырощон 25 лет. Надумали его женить, прибрали невесту с своей деревни. Вот хорошо. И женили его, и прошли столы, пиры, как следует; ува-лились они на чесной спокой в отдельной чулан. И приходит к дверям крестовой брат и постучал у дверей. Молодой человек услыхал: «Што за народ?» Отвечал крестовой братец: «Нельзя-ли вытти». Заговорит он и раздумали со своей молодой: «Выдти мне-ка, али нет». Посоветовала ему молодая жена идти: «Это не долго время, – слово дать, а друго взять, этого времени не много». Слиз он с кровати, отворил немножко двери и сдернуло его в сени. По утру приходят будить молодых, молода спит одна. «Где-же у тебя молодой?» – «Увел крестовой брат». Сходили к крестовому брату, там вовсе его нет; обратили внимание в зад; потерялся молодой. Но долго продлилось время: три года молодого ищут, – нет; молода живет при доме у родителей, у чужих. В одно прикрасное время, в холодну осенную ночь приходит к им странный человек; сидят они беседуют и запевают они писню с этим с богоданныим со свекром. Доспрашивал у их проходящий человек: «Што хозяин, дочь ли тебе, али невестка?» Отвечал странному человеку хозяин: «Женщина мне чужа, по закону мне невестка. Был у меня поженен сын – потерялся на первом подлеге и нигде найти не можем; ноне его поминаем». Странный человек отвечал, што «живых поминать не нужно, а нужно их поискать». Взял хозяин смекалу. Поутру угостили страннаго человека хорошо, попросили его со слезами, наказ сделал странный человек, што «Ты хозяин обрати внимание, што за 10 верст отсюдова есть у вас рыболовное озеро, у озера хорошая фатерка, в фатерке печка пекарня; захвати хлеба иди туда, протопи немножко печку и зайди в эфту печку, прикройся заслонкой и свидишь своего сына и справишь дело». Хозяин шел к рыболовному озеру, протопил эфту фатерку и зашел в эфтую печку, прикрылся он заслонкой. Приходит в фатерку сын, на голови несет большой шкуль с разныма кушаньяма, деньщиком живет у хозяина; полагает шкуль на стол, разбирает белую браную скатерть и раскладывает разныя кушанья, графины с разныма водками, вилки, тарелки, ножики; приходят резвый хозяева, два парня молодых, у одного гусли в руках, а у другого гармони; три раза сплясали, три раза протанцявали, сели за стол, у графинов хорошо попили, обратно оны отвалили, остался сын убирать приборы. Отец вышел из печки, поздоровался с сыном: «Здорово, дитятко, пойдем домой». Сын ему отвечат, што «я не по своей охоти, а живу у водяного по неволи; мни домой итти нельзя, если ты идешь со мной, пойдем». Отец с ним идти пожелал. Вышли оны на улицю, приходят оны к озеру, живой воды большой пролубь, сын показал, што мне идти в пролубь надоть, а отец туды идти не посмел, а сын ушел в воду, а отец обратился домой. Спрашиват дома старуха, отвичал отец, «што видел, проводил его до воды». На другой день обращается старуха к эфтому рыболовному озеру, к эфтой фатерки, потопила пекарню и пецку и заходит в эфтую пецку и прикрылась она заслонкой; отворилися двири, является свой сын с большима приборами, полагат прибор на стол, развертывает белую скатерть, вынимает разныя кушанья, графины с разныма водкамы, вилки, тарелки и ножики; являются водяные хозяева, три раза они проплясали, три раза они взыграли в разныя музыки, за стол сели и поили скорым шагом, обратили внимание взад, а сын стал кухню убирать. Старуха с печи долой: «Дитятко, пойдем, домой». – «Мне идти домой нельзя, я не по своей охоты, по неволи; если ты идешь со мной, то я тебя возьму». Вышел сын на улицю, проводила старуха к озеру, к широкой большой пролубы живой воды, у речищу. «Маменька, мне пойти туды». – «А я дитятко не пойду». Обращается старуха домой, а сын в воду. Приходит старуха домой, спрашиват про сына молодая жена: «Видала ли моего мужа?» По третий день обратила внимание жена, обращается к рыболовному озеру, к эфтой лесовой фатерке, протопила пекарню и пецку, заходит в пецку, прикрылась она заслонкой; является муж молодой со всим ядомным прибором, полагает прибор на стол, развязывает белую белобраную скатерть, вынимает графины с водками, вилки и ножики, отворяет двири; три раза проплясали, три раза станцевали, попили и обратили внимание взад. Выходит жена из пецки, роет руки на шею хозяину. «Што жь ты меня покинул». Отвечат тут хозяин, што: «Я не по своей охоти, а живу здесь по неволи, а хорошо мне домой идти нельзя; если ты идешь со мной». – «Пойдем, я от тебя не останусь». Приходят они к берегу, к широкой пролубы, живому уречищу воды, хозяин обращает внимание в воду, а молодая жена вслед за ем. Вдруг всрылась вода – стоит белокаменна палата; заходят они в палату, на кухни живут кухарки, готовят разныя кушанья. Отвечал молодой жены, што «Ты поживи здесь», а сам пошол к сатане. Скучал по ем сатана. «Зачем в Руси долго ходишь?» Увидали тут сынова эфту саму молоду жону, доносят разговор сатане, што он в Руси побыл, привел русскую женщину, которая для нас не годится. Отвечат тут сатана своим любезныим сыновам, што «Выкиньтя молодых на воздух, не сщядитя эфтим лакием». Приступали два сына, выкинули молодых на лед, одного на ту стороны пролубы, а другого на другую. Прославили они Бога, пошли оны домой. Не робкой руки была жена, достала хозяина с воды. Мало люди таких находят жен, было указанное дело и имели они силу и достаток.