– Хотела! – заносчиво сказала Лера. – Я и сейчас, между прочим…

– Ладно-ладно, – торопливо прервал ее Дядя Саша. – С террором на сегодня, надеюсь, мы покончили.

Лера не ответила. Выражения ее лица я не видел, потому что сидел за рулем и не отрывался от дороги. Но мне показалось, что словами Филикова она осталась недовольна.

– Хорошо, – говорил тем временем наш бывший президент. – А вы, Максим, стало быть, хотели ее поймать?

– Ага, – произнес я кратко. Честно говоря, сейчас у меня не было никакого желания волочить Леру на Лубянку и сдавать ее под расписку генералу Голубеву.

– Так, – сказал бывший. – А вы, Аркадий, впутались в это дело из одного журналистского интереса?

Полковников, судя по всему, нянчил свою камеру. В зеркале заднего вида иногда мелькали его пальцы с бархоткой, которой он полировал линзы объектива.

– Сначала нет, – признал Полковников. – Сначала хотел просто помочь Дроздову. А потом, конечно… Да и обстоятельства так сложились…

– В роли ведущего «Ночной Москвы», – с чувством сказала Лера, – вы, Аркадий, были отвратительны. Я никогда не думала, что такой журналист как вы…

– Так получилось, – огорченно ответил Аркадий. – Это была вылазка в тыл врага. Нас в этой «Вишенке» чуть не убили.

– Потому что полезли не в свое дело, – желчно сказала Лера. – Ваше дело – «Лицом к лицу», вот и занимались бы этим…

– А в чем, Валерия, ваше дело? – самым невинным тоном осведомился бывший президент.

– Гм… – сказал Дядя Саша. Я улыбнулся. Отмщенный Полковников хихикнул.

Лера сказала совершенно серьезно:

– Вы все правы. Я не должна была никого упрекать. Мое собственное дело не сделано. Пока.

– Гм-гм… – с еще большим сомнением произнес Филиков.

В салоне машины наступило молчание. Слышался только свист ветра, из-за которого редкие дождевые капли почти не долетали до земли. Мерзопакостная погода настраивала всех на не самые веселые размышления. Преимущества такой погоды были только в том, что с улочек, по которым мы ехали, исчезли почти все свидетели нашего продвижения вперед.

– Кстати, куда это мы едем? – вдруг спохватилась Лера. – Лубянка не в той стороне, и Лефортово тоже. Дядя Саша пожал плечами.

– Командир знает, куда едем… А, между прочим, действительно, куда. А, Максим?

– Послушай-ка радио, – ответил я невозмутимо.

– «Свободу»? – полюбопытствовал Филиков. – «Немецкую волну»?

– Милицейскую волну, – сказал я. – Очень хорошая радиостанция.

Дядя Саша послушно стал шарить по приборной панели. Машина охранцев оборудована была всем необходимым. При желании мы могли бы и сами выйти в эфир… если бы не понимали, что при включенном радиотелефоне нас засечь проще простого.

– Нашел, – объявил Филиков, начиная крутить ручки настройки. Самое смешное, что поначалу действительно попалась «Немецкая волна».

«…Закончился гибелью злоумышленника, который предпринял попытку покушения на Президента России. Мы передавали новости. А сейчас послушайте очерк о жизни и творчестве Иоганна Себастьяна Баха».

Зазвучал Бах.

– Ваш дублер сработал, – недовольно сказал Дядя Саша притихшей Лере. – И при попытке покушения его, по-моему, свои же и кончили. Для правдоподобия картинки…

– Фашисты. – Лера замолотила кулачком по спинке моего сиденья. – Неужели им все это сойдет с рук? Неужели сойдет и это?…

Бывший президент пророкотал за моей спиной:

– Давайте без истерик. Если раньше сходило, то и сейчас сойдет. Я сделал все, что мог. Выбрали его, а не меня.

– Значит, сделали не все, – жестко произнесла Лера. – Могли бы его арестовать, не дожидаясь выборов. Поводов нашлось бы три вагона. Одной семьдесят четвертой статьей можно было его завалить с голов до ног…

Дядя Саша сосредоточенна вертел ручку настройки. Баха сменила какая-то французская болтовня, потом эфире возник и пропал древний хит Макаревича, оставив только вылетевшее к нам «…с дураками…» Затем начались марши, прерываемые атмосферными разрядами.

– Как же его было арестовать? – удивился бывший президент. – Он ведь был депутатом, а Дума на прокурора никак не реагировала. Вы же и так знаете, зачем же спрашивать?

– Разогнать Думу! – увесисто припечатала Лера. – По домам. Кто будет сопротивляться – по камерам.

– Разогнать… – горьки проговорил бывший. – ОПЯТЬ?

– Да, опять! – ответила Лера. – Более того…

Дядя Саша прервал эту политическую баталию.

– Виноват, – сказал он. – Это, кажется, про нас.

«…Приметы особо опасных преступников, – равнодушной скороговоркой произнес женский голос по радио. – Повторяю: всем постам ГАИ в районе Казанского, Курского, Павелецкого, Ленинградского и Савеловского вокзалов, а также всем постам на окружных дорогах. Вооруженные террористы попытаются покинуть город. Номер машины МК 103-2 Е, серебристо-серая „тойота“. При задержании разрешено открывать огонь на поражение…»

Дядя Саша выключил приемник.

– Мы не на вокзал, случайно, едем? – спросил он.

Я ответил Филикову, что нет, не на вокзал, совсем в другое место.

Подал голос Полковников:

– От этой машины надо избавляться. Ее, оказывается, каждая собака знает. И вообще, не худо бы вызвать подкрепление.

– Вот-вот, – мрачно поддержал Дядя Саша. Я заметил, что после услышанного по радио настроение моего напарника еще больше ухудшилось. Правда, и всем остальным стало не по себе. – Вот-вот, – повторил Филиков с нажимом. – Вызовем на подмогу танковую бригаду. Или дивизию.

– Напрасно смеетесь, Саша, – заявил Аркадий.

В зеркальце заднего вида я углядел, что Полковников давно уже пристально вглядывается вперед. Кажется, он что-то заметил.

Я сказал:

– От машины мы избавимся. Скоро будет у нас другой автомобиль. «БМВ» хотите?

– Где вы его украдете, Максим? – с интересом спросила Лера, и я подумал, что в ее глазах я уже приобрел довольно устойчивую репутацию автомобильного вора.

Ответить я не успел.

– Макс, притормози, – сказал Полковников, и, когда я ударил по тормозам, Аркадий сорвался с места и выскочил – прямо наперерез яркому малолитражному автобусу. На автобусе была какая-то надпись на иероглифах.

– Мы захватываем эту тачку? – деловито поинтересовалась Лера. – Но, по-моему, ярковата. И потом это ведь совсем не «БМВ»…

Тем временем Полковников открыл боковую дверцу и забрался в микроавтобус.

– Может быть, поедем? – неспокойным голосом произнес Дядя Саша. – Кажется, наш друг надумал попросить политического убежища у японцев. Но всех они навряд ли примут. Маленькая страна.

– Была бы побольше, – заметил я. – Если бы им отдали их острова.

Бывший президент сказал с заднего сиденья:

– Давайте только не будем про эти чертовы острова. И так тошно. Максим, сделайте милость…

– Как скажете. – Я пожал плечами.

Открылась дверца нашей машины, и на свое место вернулся Полковников. Он был очень доволен и распихивал по карманам какие-то блокноты и ручки.

– Ну, где там, Макс, ваш обещанный «БМВ»? – возбужденно спросил он.

Я заметил, как японский микроавтобус стронулся с места и вскоре исчез за углом.

– Будет-будет, – кивнул я, нажимая на газ. – А что это за японцы?

– Просто чудо какое-то, – жизнерадостно произнес Полковников. – Я так и думал. Это мой старый друг Накамура-сан. Я у него взял еще несколько чистых кассет для своей крошки. Оказывается, они приехали освещать саммит и малость заблудились. К счастью, их автобус за километр видно…

– А этот твой старый друг Накамура не стукнет на нас ближайшим ментам? – мрачно осведомился Филиков. Он смолил чью-то сигаретку, но как-то без всегдашнего азарта. – У них там, в автобусе, радио тоже, наверное, имеется.

– Накамура не стукнет, – убежденно ответил Полковников. – Даже наоборот…

Дядя Саша открыл было рот, чтобы выяснить, что же означает это самое наоборот, но тут настала моя очередь вмешаться в разговор.

– Внимание, – объявил я. – Мы приехали. Пришла пора обновить наш автомобильный парк и, кстати, пополнить арсенал.