Как Итан и предупреждал, он появился только вечером следующего дня, чтобы сопровождать Кэти на ужин к Уильяму Холбруку. В карете Кэти сказала, что встреча с Джозефом Брамли прошла успешно.

— Да, я знаю, — кивнул Итан.

— Откуда? — удивилась Кэти. — Неужели вы уже успели повидаться с Брамли?

— Нет, у меня есть свои источники информации, — многозначительно улыбнулся он, приведя Кэти в крайнее смятение.

Молясь про себя, чтобы эти источники не открыли ему, чьей осведомительницей она является на самом деле, девушка попросила:

— Пока мы едем, расскажите, как мне вести себя у Холбрука.

— У тебя две задачи, — ответил Итан. — Первая очень проста: в гости к Холбруку приедет развлечься игрой в карты жена Лоудена, леди Лоуден; когда ты окажешься с ней в паре за карточным столом, постарайся выведать у нее, зачем ее мужа послали в Бостон.

— Думаете, она проговорится? — с сомнением спросила Кэти.

— Может быть, и нет, но попробовать стоит. Займи ее разговором, очаруй, льсти напропалую, в общем, делай все, что угодно, лишь бы это сработало. Ну как, справишься?

— Думаю, да, — без тени улыбки ответила она. — Разговорить женщину — что может быть проще?

— Я рад, что ты так уверена в своих силах.

— Да, уверена, — беззаботно пожала плечами Кэти, ведь до возвращения виконта ей нужно было только делать вид, что она старается выполнить задание Итана. — В конце концов, разве не вы заключили со мной сделку потому, что я обладаю «хитрым изворотливым умом, дерзкой отвагой и редкой способностью лгать с самым невинным видом», как вы когда-то мне сказали?

Итан не смог удержаться от смеха — как ловко она повернула против него его же собственные слова!

— А я не говорил тебе, что ты еще и очень тщеславна? — спросил он.

— Не пытайтесь принизить мои таланты, однажды вы их уже признали, — возразила Кэти с улыбкой. — Какое еще задание вы мне приготовили?

— Оно не такое простое, как первое. Видишь ли, Холбрук — один из ближайших советников губернатора. Он держит важные бумаги в ящике стола в своем кабинете. Наверное, там есть и документы, связанные с Лоу-деном. Я хочу пробраться в кабинет и взглянуть на эти бумаги.

— В чем заключается моя роль? — уточнила Кэти, впрочем, догадываясь о том, что ее ждет.

— Холбрук запирает стол, а я не умею вскрывать замки, тогда как ты, насколько я помню, отлично с этим справляешься.

Кэти чуть не застонала от досады: тут уж не удастся притвориться! Если в кабинет Холбрука вместе с ней пойдет Итан, то придется действительно вскрыть злополучный ящик!

— Неужели вы всерьез хотите, чтобы я залезла в стол губернаторского советника? — спросила она, изо всех сил стараясь казаться спокойной.

— Да.

— Но как?

— Я надеялся, ты что-нибудь придумаешь, ведь у тебя гораздо больше опыта по этой части, чем у меня.

— Но если сам Холбрук, кто-нибудь из его слуг или гостей схватит нас за руку, что мы им скажем, как объясним свой поступок?

— Ты сочинишь для них какую-нибудь историю. Разве ты забыла про свои таланты — «хитрый изворотливый ум, дерзкую отвагу и способность лгать с самым невинным видом»? — насмешливо спросил Итан.

— Ради бога, хватит лести, — махнула рукой Кэти, — не то я просто умру от тщеславия! Думаю, должен быть какой-то простой способ залезть к Холбруку в стол и не попасться… — Она нахмурилась и замолчала, глядя в окно на проплывающие мимо пейзажи. «Господи, — подумалось ей, — насколько легче живется воровкам, чем шпионкам!»

Разумеется, отказать Итану нельзя — слишком рискованно. Кроме того, если Холбрук действительно хранит у себя в кабинете какие-то документы, связанные с деятельностью виконта, то участие в затее Итана может даже оказаться полезным: не мешало бы знать, что затевает Лоуден на самом деле, ведь он достоин доверия не больше двуликого мистера Хардинга. Так что эта затея ей на руку!

Вдруг в мозгу девушки, как молния, сверкнула спасительная мысль.

— Похоже, мы в западной части Бикон-стрит? — спросила Кэти, показывая в окно. — Кажется, совсем близко Гулящий квартал?

— Да, а что? — Итан посмотрел на нее с недоумением.

— Велите кучеру остановиться.

— Но зачем?

— Я кое-что придумала, но для осуществления своего плана мне нужны две вещи. Остановите карету.

Итан постучал в потолок, карета замедлила ход и остановилась. Кэти тут же открыла дверцу и спрыгнула на мостовую.

— Я вернусь через несколько минут! — воскликнула она.

— Постой, куда ты?

— Подождите меня, я скоро вернусь, — повторила она, собираясь уйти, но вдруг остановилась и протянула к Итану руку: — Дайте мне денег.

Порывшись в карманах, он выудил оттуда несколько монет. |

— Нет, — покачала головой Кэти, — лучше английское серебро. Нужна как минимум гинея!

Порывшись еще, Итан нашел и гинею.

— Этого достаточно, чтобы уплыть из Бостона куда глаза глядят, — заметил он, передавая ей монету. — Надеюсь, ты меня не подведешь?

— Не беспокойтесь! Даже если бы я хотела сбежать, разве такой мизерной суммы хватит на сносную жизнь? Нет, я рассчитываю на гораздо более щедрый подарок, — заверила его девушка. — Ведь Уиллоуби никогда не согласится продать меня за какую-то жалкую гинею.

С этими словами она захлопнула дверцу кареты и исчезла в темноте.

Ее не было целых двадцать минут.

— Я уже собрался идти тебя искать, — сказал Итан, когда Кэти наконец уселась рядом с ним и карета снова тронулась. — Где ты так долго пропадала?

— В Гулящем квартале, искала это! — гордо ответила Кэти, вытаскивая из кармана свое приобретение. На ее ладони Итан увидел маленький пузырек синего стекла и плоский кожаный мешочек около трех дюймов в длину и ширину.

— Что это такое? — нахмурился он.

— Самый лучший воровской инструмент!

— Вот как? Что-то не верится!

— Сами увидите! — ответила Кэти с лукавой улыбкой. Ей было понятно его беспокойство: он почувствовал, что больше не хозяин положения, и она, Кэти, может выйти из-под его контроля. Что ж, это неплохо, немножко волнения ему не повредит, слишком уж Итан Хардинг невозмутим и уверен в себе!

— Кэти, признавайся, что у тебя на уме?

Девушке вспомнилось, как он дразнил ее в спальне, не отдавая пеньюар, и она решила, что за такую шутку его надо проучить как следует. Утвердившись в этой мысли, она положила ноги на сиденье напротив и приподняла подол вечернего платья так, что ее прелестные стройные ножки, обтянутые тончайшими шелковыми чулками из запасов миссис Уоринг, открылись взгляду Ита-на до самых подвязок, которые поддерживали чулки над коленями.

— Вы ведь, кажется, собираетесь пошарить в столе у Холбрука? — спросила она, засовывая синий пузырек за одну из подвязок.

— Разумеется, — ответил Итан, который не сводил глаз с ее ног, причем бумаги сэра Холбрука, судя по выражению его лица, волновали его в эту минуту меньше всего.

— И вы не хотите быть пойманным, так? — продолжала она, засовывая кожаный мешочек за вторую подвязку.

— Конечно, нет!

— Тогда вам придется целиком положиться на меня! — закончила Кэти с высокомерной усмешкой и одернула платье.

Виконтесса Лоуден оказалась воплощением двух пороков, которых Кэти не выносила в женщинах: она была до смерти скучна и глупа, как пробка. После двух часов игры в паре с ней девушка пришла к мысли, что виконтесса и ее муж стоят друг друга. Леди Холбрук тоже играла за их столом, и Кэти нашла ее именно такой, как ее описал Итан, — «очаровательной и очень милой». Сэр Уильям явно не заслуживал такой жены, но леди Розали любила его и не скрывала этого. Его грубость, чванство, вульгарность и похотливость бросались в глаза; очевидно, бедная женщина догадывалась и о том, что муж ей изменяет, но, несмотря на свои многочисленные пороки, он нисколько не терял в ее глазах. Необъяснимая любовь Розали к мужлану Холбруку показалась Кэти удивительно трогательной. Виконтесса же была женщиной совсем другого сорта.