— Благодарю вас.

— Счет будет немаленький, — предупредила миссис Уоринг, испытующе глядя на Итана, — так что готовьтесь!

Итан лишь махнул рукой с таким безразличием, что портниха удивленно подняла брови.

— Я с радостью выложу любую сумму! — беззаботно бросил он и предложил руку Кэти, собираясь покинуть с ней ателье. — Нам пора идти, милая, и ставлю десять гиней, что по меньшей мере половина встречных мужчин свернет себе шеи, потому что они не смогут оторвать от тебя глаз!

Заключи они пари, победа с легкостью досталась бы Итану, потому что по пути в Северный Бостон практически все прохожие-мужчины при виде Кэти сначала столбенели, а потом расплывались в восхищенной улыбке и приветствовали красавицу, приподнимая шляпы.

— Вы были правы, — сказала Кэти, когда они с Итаном свернули к ее новому дому. — И мужское внимание начинает меня смущать.

— Не верю. Ты настоящая красавица, и всегда об этом знала.

— Да, конечно, — просто сказала она, — я всегда знала, что красива, мужчины и раньше на меня заглядывались, но теперь они смотрят на меня совсем иначе — восхищенно, однако сдержанно, с уважением, и все потому, что я одета как леди. Встречают-то по одежке! Прежде я об этом никогда особенно не задумывалась… — Она лукаво посмотрела на него. — Но уж вы-то об этом прекрасно знаете на своем опыте, правда?

— Конечно! Одежда влияет на отношение к человеку со стороны окружающих.

— Да, — кивнула девушка. — И вы умело этим пользуетесь! По правде говоря, без парика вы выглядите гораздо лучше.

— Совершенно с тобой согласен, но, к несчастью, парики нынче в моде, а Итан Хардинг — слепой поклонник моды!

— Итан Хардинг — да, — сказала она, усмехнувшись его безрадостному тону, и добавила, понизив голос: — А как насчет Джона Смита?

— Думаю, он терпеть не может парики и самому изысканному камзолу предпочтет рыбацкую куртку.

— Поразительно, что никто до сих пор не узнал о вашей двойной жизни! — покачала головой Кэти.

— Удивляться тут нечему — Хардинг и Смит имеют разный круг общения, и появление у них общих знакомых крайне маловероятно.

— Как это — нечему удивляться? — возразила Кэти. — Вы только вдумайтесь, как вы говорите о них, — как будто они живут своей жизнью, независимо от вас!

— Но это так и есть.

— Что вы имеете в виду? — не понимая, нахмурилась девушка.

— Я придумал Джона Смита, как писатель придумывает героев своего романа. Он такой же человек, как все, — я даже дал ему семью, которую он, разумеется, давно потерял, — остались одни могилы на границе. Налет краснокожих дикарей, знаете ли.

— Ах, какая трагедия! — кивнула Кэти с наигранным сочувствием.

— Да, и после этой трагедии он приехал в Бостон в надежде найти работу в доках.

— Что ж, очень убедительно… — резюмировала Кэти. — Теперь мне понятно, почему Джон Смит зажил своей, отдельной от вашей жизнью. Но почему это произошло и с Итаном Хардингом?

— Я совсем не тот Итан Хардинг, каким был десять лет назад.

— Как это понять? Что вас изменило? Война?

— О, очень многое, — неопределенно махнул он рукой, не желая посвящать девушку в излишние, с его точки зрения, подробности. Воспользовавшись тем, что показался новый дом Кэти, Итан поспешил перейти на другую тему: — Сегодня поистине день перемен! Только посмотри, во что превратился твой дом, — ты его просто не узнаешь!

И правда, чудесная перемена, происшедшая с домом, поразила Кэти не меньше Итана.

Кирпичная кладка его стен, отмытая от многолетнего слоя угольной копоти, которая в зимнее время пропитывала воздух Бостона, сверкала как новенькая; отремонтированные ставни и входную дверь покрывала темно-зеленая краска, а на двери вдобавок блестел бронзовый молоточек и миниатюрный гонг. Дорожку чисто вымели, в два выбитых окна на фасаде вставили стекла, из дворика убрали пожухлую траву. Словом, теперь дом смотрелся ничуть не хуже других особняков в округе, принадлежащих зажиточным семьям.

— Вот это да! — воскликнула Кэти. — Его действительно не узнать!

Они поднялись на крыльцо, девушка протянула руку, чтобы открыть дверь, но та вдруг предупредительно растворилась — ее распахнул степенный пожилой мужчина с невозмутимым взглядом, свойственным отлично знающим свое дело дворецким, Так могла бы смотреть каменная статуя.

— Вы, должно быть, дворецкий Стивене? — спросил Итан. — А я Итан Хардинг. Познакомьтесь со своей хозяйкой — миссис Армстронг.

Кэти одарила своего первого в жизни слугу высокомерным взглядом, который как нельзя лучше подходил к ее новой роли хозяйки дома. Стивене, похоже, был с этим абсолютно согласен, потому что он сразу, с тем же невозмутимым видом, протянул затянутую в перчатку руку, чтобы взять у Кэти плащ. Может быть, в душе он и не одобрял тот факт, что жалованье ему платит человек, не являющийся его хозяйке законным мужем, но Стивене был слишком хорошим дворецким, чтобы дать это понять. «Да, один из несомненных талантов Адама, — подумал Итан, — умение подбирать слуг. Они всегда безупречны!»

Приняв верхнюю одежду у хозяйки, дворецкий потянулся за плащом и шляпой ее спутника и даже не моргнул глазом, когда Итан, вслед за шляпой стянув с головы надоевший парик, положил в протянутую руку и его.

— В гостиной растоплен камин, мэм, — ровным голосом сообщил дворецкий, показав на дверь справа. — Не прикажете ли подать чаю?

— Да, конечно. Спасибо, Стивене.

Неторопливо повесив вещи хозяев на вешалку, дворецкий направился в кухню за чаем, а Кэти с Итаном прошли в гостиную.

— Я думала, что в Бостоне чаепития запрещены! — сказала девушка.

— Не запрещены, а бойкотируются, — мягко поправил ее Итан, поправляя примятые париком волосы, — причем только вигами. Но ведь мы с тобой, дорогая, верные Его Величеству тори, не так ли?

Они обменялись заговорщицкими взглядами.

— Ну конечно, — ответила она с самым невинным видом. — Это замечательно еще и потому, что я просто обожаю чай.

Преобразившаяся после ремонта гостиная тоже приятно удивила новую хозяйку. Освобожденная от чехлов мебель не поражала роскошью, как мебель Итана, но оказалась достаточно красивой и удобной. У камина стояла кушетка, обитая цветастым индийским ситцем, и пара таких же кресел с высокими спинками, а у стен — маленькое фортепьяно, несколько стульев и столиков, в том числе ломберный и шахматный. В прикрытом великолепным бронзовым экраном камине рдели раскаленные угли. Словом, все в этой комнате дышало уютом и покоем.

— Боже, с тех пор, как я потеряла маму, мне не доводилось жить в таком прекрасном доме! — подытожила свои впечатления довольная Кэти. — Здесь чудесно!

— Лучше, чем вчера?

— Не то слово!

— Рад это слышать. Хочешь осмотреть остальные помещения?

Она кивнула со счастливой улыбкой, и они отправились на экскурсию по дому.

К удивлению и огромному облегчению Кэти, ни в кухне, ни в кладовках ей ни разу не попались на глаза мыши. А Итан был удивлен тем, что она битых двадцать минут почти с благоговением рассматривала и щупала сложенные в бельевом шкафу простыни и полотенца.

Наблюдая детский восторг Кэти перед, казалось бы, самыми обычными вещами, Итан думал, что, во сколько бы ему ни обошелся этот дом, он стоит каждого потраченного цента.

Кэти понравилось все, но самую бурную радость она испытала при виде своей новой спальни, с точки зрения Итана, милой, но самой заурядной комнаты, если не считать огромной медной ванны, установленной в углу. Еще там была, как положено, большая кровать красного дерева с балдахином на четырех резных столбах, по обеим сторонам которой стояли два ночных столика, а также умывальник с фарфоровым тазом и кувшином, и платяной шкаф, громадный, но, насколько Итан знал женскую натуру, все-таки недостаточно просторный для того, чтобы вместить все платья, без которых Кэти наверняка сочтет свой гардероб неполным. На окнах спальни висели кружевные занавески, а на стенах — несколько весьма недурных картин, но ничего необычного в этой комнате не было.