— И ты бедняжку этим шантажируешь? — метнула в него яростный взгляд Молли. — Я не верю своим ушам. Неужели ты и впрямь можешь отдать на муки эту несчастную, у которой не было ни одного счастливого дня за всю ее коротенькую жизнь? Как же очерствело твое сердце!

Упрек доброй женщины нисколько не задел Ита-на — он знал, что Молли, всегда отличавшаяся мягкосердечием и отзывчивостью, преисполнилась большой симпатией к девушке.

— Я предупреждал Кэти, чтобы она держалась от меня подальше, — заметил он, — но она пренебрегла моим советом, стала за мной шпионить и выследила, где я живу, чтобы продать эту информацию губернатору Гейджу. Ты и сама отлично понимаешь, Молли, что я не мог позволить ей это сделать. А как иначе заставить ее молчать?

— Значит, теперь ты угрозами и шантажом заставишь ее помогать нам? А что, если бедная девочка попадет из-за этого в беду? Разве ты можешь спасти ее от ареста? — продолжала волноваться Молли.

— Я уже обещал Кэти выкупить ее из рабства и отпустить на все четыре стороны. За свою помощь она получит самую драгоценную плату — свободу, которой жаждет больше всего на свете. Значит, мы все выиграем от этой сделки.

— Ты просто хочешь успокоить свою совесть, — ядовито заметила Молли.

— По-твоему, будет лучше, если Кэти при первом же удобном случае помчится к губернатору Гейджу, чтобы выдать нас? — задал риторический вопрос Итан и прежде, чем Молли успела ответить, добавил: — Или ты думаешь, что, воруя на улицах и скрываясь от развратника-хозяина, она подвергается меньшей опасности? Если оставить Кэти на произвол судьбы, то ее в конце концов либо повесят за воровство, либо отправят обратно в Виргинию, в лапы негодяя-рабовладельца!

Закончив свою тираду, Итан решительно поднялся, чтобы уйти, — последние два дня он практически не спал и очень устал, поэтому слушать нотации Молли у него не было ни сил, ни настроения. Однако, к его облегчению, добрая женщина не стала продолжать их словесный поединок.

— Мне лучше вернуться к себе до рассвета, — уже миролюбиво сказал он. — Я сегодня же распоряжусь насчет покупки дома для Кэти. Думаю, найти что-нибудь подходящее поблизости можно будет дня за два, не больше, а пока я бы хотел, чтобы девушка побыла у вас: пусть работает, помогает по дому, как прежде. И еще, приглядывайте за ней хорошенько — один бог знает, что может взбрести в голову этому созданию. Если мы не хотим, чтобы наша затея провалилась, за Кэти нужен глаз да глаз.

— Ладно уж, — проворчала Молли. — Я послежу за малышкой, хоть мне это и не по нутру.

— Значит, договорились. Тогда я пошел. — Итан двинулся было к двери, но вдруг остановился и обернулся к супружеской чете: — Чуть не забыл вас предупредить — я сказал ей только то, что она должна знать, не больше. Пока я не упоминал при ней виконта Лоудена и не заговорю о нем до тех пор, пока не сочту нужным. Уверен, наша красавица будет вас расспрашивать о деталях моего плана, так что прошу вас держать рот на замке: чем меньше она будет знать, тем лучше для всех нас, включая ее саму.

Супруги согласно кивнули, и Итан вышел на лестницу. Когда он снова со страшным скрипом спустился вниз, Кэти по-прежнему сидела в кухне на стуле в той же позе, в какой он ее оставил. Едва он вошел, девушка тотчас поднялась на ноги, и во взгляде, который она устремила на него, читался вопрос.

Кивнув ей, Итан направился к задней двери, собираясь без лишних слов отправиться домой, но при виде ее хорошенького сметливого личика неожиданно почувствовал необходимость напомнить о заключенной сделке.

— Я просил Молли не спускать с тебя глаз в мое отсутствие, — предупредил он, уже перешагнув порог. — Через день-два я куплю тебе дом, а пока оставайся здесь и под ее присмотром, работай по хозяйству, как будто ничего не произошло. И учти, если ты обманешь мое доверие, я без колебаний отправлю тебя к твоему хозяину Уиллоуби.

— В чем-чем, а уж в этом я не сомневаюсь, — ответила она и захлопнула дверь перед самым его носом.

Ошеломленный ее резкостью, Итан несколько мгновений стоял, уставившись в закрытую дверь. Ему почему-то расхотелось уходить. Пытаясь разобраться в своих ощущениях, он припомнил выражение ужаса, которое появлялось на лице Кэти всякий раз, когда он упоминал имя ее хозяина. Чем же Уиллоуби так ее напугал? И почему это волнует его, Итана?

Кэти застыла возле захлопнувшейся двери, не веря своему счастью, — ей невероятно, невообразимо везло.

Если бы в доме не было четы Мунро и Дэнни, она бы расхохоталась во все горло, настолько поразительно было то, что произошло с ней в последние несколько дней, ведь за это время она не только в силу обстоятельств стала шпионкой тори, но и умудрилась раздобыть те важнейшие сведения, ради которых, собственно, ее и завербовал виконт Лоуден.

Кэти с трудом подавила ликующий смех. Да, теперь она знала о «Джоне Смите» практически все, что нужно Лоудену: настоящее имя, адрес и то, что «Джон Смит» не располагал особыми источниками в стане тори, потому что сам был таким источником! Он действительно оказался крепким орешком, неудивительно, что до Кэти ни одному лазутчику не удалось его разоблачить. Подумать только, Итан Хардинг, денди, вхожий в высшее общество Бостона, втерся в доверие к губернатору и теперь, переодевшись простым рыбаком, передает собранную информацию вождям мятежников! Лоуден наверняка по достоинству оценит ловкость Кэти и обязательно подарит ей свободу.

Девушке вспомнилось бесстрастное лицо виконта, холодный огонек жестокости в его темных глазах, и ее радость моментально угасла. Можно ли доверять его обещаниям? Если она расскажет ему все, что знает, да еще раздобудет улики против Итана и других мятежников, как он того требует, и тоже передаст ему, то у нее, по сути, не будет никакой гарантии безопасности, — вдруг виконт, получив то, что хотел, нарушит слово и отошлет ее обратно к Уиллоуби?

При мысли об этом Кэти похолодела. Нет, так дело не пойдет, нужно заручиться гарантиями, например, до передачи улик потребовать бумагу, подписанную самим губернатором, где черным по белому будет написано, что она, Кэти, отныне свободная женщина. Кроме того, нужно заставить Лоудена отдать обещанные деньги, и, когда у нее будет и свобода, и деньги, она постарается убежать от Уиллоуби и Хардинга с виконтом Лоуденом так далеко, как только сможет. Только там, в далеких краях, где ее никто не знает, она сможет в безопасности наслаждаться долгожданной свободой, на которую не посягнет уже ни один мужчина, даже такой обаятельный, как Итан.

Ах, Итан, Итан… Кэти пришло на память, как совсем недавно в этой самой кухне он поцеловал ее и как от прикосновения его чувственных губ, близости сильного, поджарого тела у нее пошла кругом голова. Такого никогда не случалось прежде, хотя, конечно, Кэти не раз доводилось целоваться с мужчинами. Как правило, ее вынуждали к этому обстоятельства, стремление разжиться чем-нибудь за счет кавалера, чаще всего завладеть его кошельком, вот почему до поцелуя Итана девушка считала этот вид ласк обязательным, но малоприятным, ведь раньше ей и в голову не приходило, что поцелуи может быть таким сладостным.

Она нахмурилась, сердясь на себя за то, что не смогла сдержаться и ответила на поцелуй Итана. С этим человеком надо держать ухо востро — сегодня он с ней нежничает, как будто они и впрямь любовники, а завтра возьмет и без малейшего сожаления отправит к Уиллоуби на верную смерть.

Кэти тяжело вздохнула. Угораздило же ее попасть в историю. Но ничего не попишешь, обратного хода нет, и ставка в предстоящей игре — ее собственная жизнь. Теперь главное — найти улики, которые Лоуден мог бы использовать против Хардинга, после этого она получит свободу. Кэти снова представилось лицо наклонившегося к ней Итана, его серые, как хмурое зимнее утро, глаза, в глубине которых горел холодный огонек…

Нет, Итан Хардинг может сколько угодно пускать в ход свои чары, прикидываясь добрым малым, но Кэти он не проведет: такие типы, как он, одного поля ягоды с Ло-уденом, а может, и еще хуже, потому что чужую жизнь они ни в грош не ставят.