"Точно, догадался. "Робинзон" взрывается вместе со мной, свидетели – экипаж грузовика. Нет! Не сходится! Никто не мог предположить, что я полезу в "Робинзон", а не залягу спать в гибернации. А когда я обязательно должен был вернуться на "Робинзон"? В конце маршрута, на орбите Марса. Если такова задумка, то мины запрограммированы на определенные координаты и это для меня хорошо – у меня есть запас времени. И для жизни и для спасения яхты. Как спасти "Робинзон"? – Кадет откинулся на спинку кресла, напоил пересохшее горло несколькими глотками сока, сосредоточился и точным осторожным движением послал скафандр вперед. Скафандр завис в двух метрах над миной, которая впилась в корпус диска, почти у самого его купола.

"Места минирования выбраны грамотно. Эта мина прожжет диск насквозь. Другая – перережет кольцо и веретена. Грамотно… Может быть, леонидяне и чертежи "Робинзона" выкрали. Или купили. Нет, скорее всего, все-таки, выкрали. Это у них в характере – брать, но не платить. Не удивлюсь, если они сделали так, чтобы кража чертежей со временем стала известна новангам: еще одно ненаказуемое оскорбление. Скорее всего, самопрограммирующиеся подвижные заряды, – изучая мину снаружи, рассудил Кадет. – Наверное, при желании можно и дорожку движения мин на корпусе увидеть. Но я делать этого не буду. Я хоть и Кадет, но не кадет. Не на таковского нарвались. С леонидян станется какую-нибудь гадость наружного эффекта установить в мине. Типа фонтана плавиковой кислоты для особо любопытных и наивных… Допустим… Что еще они могли придумать? Не это главное. Важнее всего ответить на вопрос: они решили убить меня вместе с "Робинзоном", "Робинзона" или меня? На выбор. На их месте я бы убивал меня по первому варианту.

Предположим, что леонидяне читали мои характеристики, а я их подкрепил операцией против них на Тропике… Итак, имеем целью упрямого, терпеливого и опытного людена – по характеристикам новангов. Опытный и успешный изыскатель-планетолог, хороший инженер, слабый навигатор и никакой математик-программист. Все из той же характеристики. Семьи нет ни в прошлом, ни в настоящем. Постоянного места жительства нет. Собственность – только яхта "Робинзон". При таком раскладе на месте леонидян я бы прикончил меня в яхте. Стер. Но так, чтобы все об этом узнали. Знакомая логика. Привет мне с Тропика. Поступить со мной так же, как я с ними.

Другие варианты… не подходят, мелковато для леонидян… и им не подошли. Принято. Теперь – кумулятивные мины. Что я знаю о минах? Регистрируют все виды электромагнитного и колебательного излучения на всех спектрах. Немного. Зато в библиотеке "Робинзона" о минах есть все… Надо бы почитать… Возвращаться на грузовоз, чтобы порыться в его библиотеке, а мины оставить около корпуса этого тихохода? Как-то подловато, коммодор Кадет…

А как сейчас мины могут убедиться в моем присутствии на "Робинзоне"? Мое биополе? Нет, совершенно невозможно, корпус "Робинзона" подавит, экранирует любое биополе. Звук… Корпус микрорезонирует, мины могут резонанс считать. Очень маловероятно, но допустим. Допустим, у леонидян есть записи моего голоса… А они есть: на переговорах с ними я много говорил. И с разными интонациями. Так, просчитаем варианты… Те два дня ожидания около буя я вслух сам с собой почти не разговаривал, отучался от этой привычки, и много спал. А с грузовиком связался лазером… Возможно, в этом мне повезло… Ну, что я себя пугаю! Но, все равно, на всякий случай у меня будет режим радиомолчания. Какие еще варианты обнаружения моего присутствия на яхте есть у мин? Активация "Робинзона"? Нет, глупый повод для взрыва… Месть…месть… Казнь… казнь… и все-таки я бы на месте леонидян выбрал первый вариант. Например, в таком исполнении: мины ждут, когда "Робинзон" пришвартуется в каком-нибудь внутрисистемном порту Марса, на низкой планетарной орбите, в окружении других судов, среди паутины радиопередач, движения механизмов и людей, и моих неизбежных переговоров. Дождаться, когда система орбитальной швартовки потянет "Робинзон" к причальной аппарели, сработают сцепки – "клипсы"… вот тогда и не раньше, меня легко и просто сжечь. Чтобы было красиво и наглядно. На глазах землян. Эффектно, изящно… А что, мне нравится эта идея…"

– Как же нам спастись, "Робинзон"?" – произнес коммодор Кадет вслух.

– Ну, что, дрянь? – через несколько минут спросил он, разглядывая мину. – Чувствуешь меня? Или нет? Сейчас поиграем…

Он мягко, одним выверенным движением пристыковал скафандр к нижнему, аварийному, люку яхты. Делал он это впервые, поэтому, чтобы вылезти из скафандра, ему пришлось изрядно помучиться, а потом неуклюже, в невесомости, хватаясь за перила, добираться по винтовым лестницам внутри яхты до первой, верхней палубы, а там – до пилотной рубки "Робинзона".

В яхте было тихо и прохладно, мягкая дежурная подсветка прятала в тени всю красоту отделки отсеков, но Кадет все помнил наизусть. В рубке он пристегнулся в уже обжитом кресле, осмотрелся. Здесь тоже было сумрачно и прохладно, контрольная панель мирно светила темно-зеленым цветом покоя и благополучия, на центральном экране висело изображение грузовика, информационные экраны были темны. Тишь и покой. Несколько секунд помедлив, и глубоко вздохнув, Кадет все-таки запустил программу активации яхты. Это был первый момент истины: если он ошибся догадкой, уловив предстартовую подготовку, мины могли сейчас взорваться.

"Робинзон" слегка вздрогнул, защелкали реле, на разные голоса коротко пропели сигналы готовности разных систем, чуть слышно зашелестел воздух в системе вентиляции, на информационных экранах побежали тексты исполняемых программ, и, одна за другой, подсветились крошечные лампочки стартовой готовности яхты. Шевельнулся, оживая, штурвал. Освещение рубки сменилось на яркое матовое, из звуковых динамиков негромко и призывно полилась любимая торжественная мелодия старта, обоняние уловило любимые ароматы мяты и горячего кофе, кресло нежно обжало тело… "Робинзон" замер в ожидании команд, как скаковой конь, ожидающий пришпоривания или хлыста.

"Я не брошу тебя, "Робинзон"!"

Прошла вторая минута. Все было в норме, "Робинзон" ждал. Кадет оценил запас энергии в аккумуляторах и сделал второй шаг навстречу опасности – он включил внутреннюю гравитацию. Мягко опустился на диван прежде плавающий над ним тяжелый фотоальбом, где-то в глубине яхты звякнул металл – возможно, это упала в посудомоечной машине чайная ложка… Сейчас детекторы мины уловили смену магнитного поля яхты. Сейчас, возможно, они настроились на следующую ступень активации. Для следующей ступени готовности им, скорее всего, нужно подтверждение присутствия человека на борту. А мы будем бесшумными невидимками, решил Кадет.

Шаг три: отстыковаться от грузовика.

– Мостик! – Кадет связался с грузовиком лазерным лучом, используя клавиатуру компьютера и примитивную шифровку текста ("Избегать слов "расстыковка", "отход", "разрешите", напомнил он себе, – вдруг и этот канал анализируется минами: леонидяне, они очень изобретательны, одни их сторожевые собаки чего стоят!…").

– Слушаю вас, коммодор! Навестили дом? – все та же стажерка. Хорошая девочка, правила знает – она использовала его же канал и способ связи.

"Хоть бы она знала жаргон! Пожалуйста, девочка, пойми меня!"

– Хочу проверить мою реакцию на ваши "клипсы", стажер. Вы не против? Кстати, как насчет танца? – быстро набрал текст Кадет.

– А вы не потеряетесь и не отстанете, пассажир В-436? Я беспокоюсь – успеете вернуться к танцам?

– А вы присматривайте за мной, на всякий случай, коллега. Итак?

– Момент, коммодор! Все! Я сняла клипсы, – хихикнула стажерка с помощью смайлика. Озорница. – Что теперь?

– Чуть попозже я скажу, – ухмыльнулся смайликом Кадет. – До связи!

– До связи, – двумя двусмысленными смайликами игриво отозвался мостик грузовика.

Теперь "Робинзон" – в свободном плавании и постепенно начнет отставать от грузовика. А вот пришли и первые ощущения отстыковки – короткие вздрагивания яхты.