Остановившись и выйдя из автомобиля, Бетси подошла к ловушке. Грабли состояли из одной металлической части, без рукоятки, и лежали остриями кверху – Бетси увидела это, слегка сдвинув землю ногой. Уложены они были так, что по ним обязательно должно было пройти правое колесо. Так бы оно наверняка и случилось, если бы Бетси случайно не подслушала разговор Ника с Клатчером.
Радуясь, что по этому, ведущему к воротам поместья отрезку дороги мало кто ездит, она подняла грабли, отряхнула и отнесла в свой автомобиль. Возможно, эта улика еще пригодится в дальнейшем, как средство воздействия на разговорчивость Ника.
Впрочем, Бетси допускала и обратное – что о граблях вообще не придется упоминать, чтобы дополнительно не травмировать ребенка, которому и без того приходится несладко.
Подобные мысли продолжали вертеться в мозгу Бетси, когда она подъехала к воротам поместья. Тут ей вновь пришлось покинуть олдсмобиль. Она приблизилась к находившемуся на воротах замку с намерением нажать на нужные кнопки, однако не успела дотронуться до них, как решетчатые створки разошлись в стороны, словно приглашая ее на территорию поместья.
Что такое? – удивилась Бетси. Кто это открыл мне ворота? Неужели Ник? Ведь Томас, вероятно, еще не в том состоянии, чтобы встать с постели. Но тогда кто? Может, Ник сменил гнев на милость? Вряд ли. Скорее затеял новую игру, увидев, что я успешно прошла полосу препятствий…
Бетси вернулась в автомобиль и проехала в ворота, которые медленно закрылись за ней. Наблюдая за этим процессом в зеркало заднего вида, Бетси вдруг сообразила, у кого сейчас в руках может находиться пульт дистанционного управления – у горничной Кейти, которая по утрам приезжала сюда из Роузвилла на работу.
Тут напрашивался вопрос, почему Томас не позвонил вчера Кейти, если она все равно курсирует между поместьем и Роузвиллом. Однако Бетси заранее знала ответ: во-первых, Кейти не приходится Томасу родственницей, а во-вторых, он постеснялся бы нагружать на нее дополнительную работу в виде заботы о себе самом и Нике, которого Джим оставил на его попечение.
Подъехав к крепкому каменному дому, Бетси почувствовала, что в ее душе шевельнулась ностальгия. Это основательное в форме прямоугольника здание будто нарочно строилось для большой дружной семьи. В юности Бетси нередко фантазировала, как чудесно было бы ей поселиться здесь вместе с Джимом, чтобы затем стать матерью его детей, которые назовут поместье Рокки-Брук родным домом.
Мечты, мечты… Все они давно в прошлом.
Минуя парадный подъезд, Бетси увидела, что дверь заперта. Если кто-то и выходил на крыльцо, чтобы открыть ворота с помощью пульта дистанционного управления, то уже зашел обратно.
Бетси обогнула на автомобиле правое крыло и остановилась у задней части дома. Здесь, как всегда в ясную погоду – то есть почти постоянно, – дверь черного хода была открыта настежь. Через минуту на звук захлопнувшейся автомобильной дверцы из сумрачного коридора выскочил Клатчер. Пес не лаял, следовательно, каким-то образом узнал, что прибыл кто-то из своих. Сейчас он увидел, кто именно, и с радостным визгом бросился к Бетси, норовя лизнуть ее в лицо и приветственно виляя тем, что заводчик оставил ему когда-то в качестве хвоста. В ответ Бетси потрепала Клатчера по голове.
– Бетси! Как хорошо, что ты приехала, – прозвучало рядом.
При звуках этого голоса она удивленно подняла голову: из открытого окна выглядывал Томас!
– Ты уже встал с постели?! – с беспокойством вырвалось у нее.
Он слегка пожал плечами, сверкнув на солнце окруженной венчиком седых кудрей плешью.
– Ну да. Ведь тебе известно, как я не люблю валяться…
– Боже правый! Ты хотя бы знаешь, как напугал меня вчера?! Приезжаю, а ты лежишь на полу без движения!
Томас немного смущенно улыбнулся.
– Прости, детка, я не хотел.
Уголки рта Бетси тоже невольно поползли вверх.
– Да уж конечно, кто этого захочет! – Она вновь посерьезнела. – Значит, тебе уже лучше?
Томас задумался, словно прислушиваясь к себе.
– Можно сказать и так. То есть по сравнению со вчерашним, конечно, лучше. Правда, голова кружится, но, надеюсь, это пройдет. – Затем, словно спохватившись, он произнес: – Что же мы так разговариваем! Заходи в дом.
Клатчер тоже направился к порогу и там, остановившись, оглянулся – мол, идем, что же ты стоишь!
Бетси прерывисто вздохнула. Второй раз за сутки она входила в дом, где ей вообще не следовало показываться.
Томас встретил ее в коридоре и медленно повел в гостиную. По дороге они продолжали беседовать.
– Значит, ты была здесь вчера? – спросил Томас.
Он шел, опираясь на палку, которую – Бетси это знала – терпеть не мог.
– Ну да, – кивнула она. – Попыталась привести тебя в чувство с помощью нашатырного спирта, но когда это не удалось, вызвала доктора Паттерсона.
– Да, я видел у себя на столе пилюли с его фамилией, написанной на наклейках, поэтому понял, что он посещал меня.
– Доктор Паттерсон сделал тебе уколы и велел обращаться в случае чего.
– Спасибо, – усмехнулся Томас. – Надеюсь, не понадобится. Сам не знаю, что это со мной вчера приключилось.
– Гипертонический криз – так назвал это доктор Паттерсон.
Томас вновь двинул плечами.
– Как ни назови, приятного было мало. Когда я почувствовал, что со мной неладно, решил позвонить тебе – уж извини, ничего лучшего мне на ум не пришло. Фейт далеко, а ты все-таки поближе.
– Незачем извиняться, – улыбнулась Бетси, открывая перед Томасом дверь гостиной. – Всегда зови меня, если возникает необходимость.
С губ Томаса слетел вздох.
– Я бы тебя не потревожил, если бы речь шла лишь обо мне. Но у нас сейчас живет Ник, которого оставили здесь Летти и Эндрю. Впрочем, я тебе об этом рассказывал… Именно Ник меня и беспокоил. Ты ведь знаешь, у него есть некоторые проблемы. В случае чего он, наверное, даже не смог бы обратиться за помощью. – На миг умолкнув, Томас добавил: – Правда, в будние дни у нас бывает Кейти, но мне неловко обращаться к ней с просьбой позаботиться о Нике. У Кейти и без того дел полно. Дом большой, работы много…
Бетси покачала головой.
– Брось, не оправдывайся. Я рада, что оказалась тебе полезной. Единственное, что меня тревожит, это реакция Джима. Если он узнает, что в его отсутствие здесь побывала я, следует ожидать вспышки гнева.
Томас тяжело опустился в кресло. Бетси полагала, что он что-то скажет в ответ на ее опасения, однако услышала совсем другое:
– Я вот все ломаю голову, успел вчера поговорить с тобой по телефону или нет? По-моему, у меня потемнело в глазах еще до того, как я произнес хоть слово.
– Верно, мы с тобой не разговаривали.
Томас потер пальцами лоб.
– Но тогда как ты узнала, что произошло?
Бетси прошлась по гостиной, с интересом оглядываясь по сторонам и отмечая перемены, случившиеся с тех пор, как она была здесь последний раз. Наконец остановилась у окна, выглянула во двор и повернулась к Томасу.
– Никогда не угадаешь, кто сообщил мне о том, что здесь неладно!
Несколько мгновений Томас напряженно смотрел на нее, затем слегка хлопнул себя по колену.
– Так и знал, что в нужный момент он заговорит!
Бетси недоуменно сморщила лоб.
– Кто?
– Да Ник, кто же еще! Мне всегда казалось, что нежелание с кем-либо общаться у него напускное и, если парня прижмет, он заговорит. Наверное, вчера струхнул, когда я свалился на пол без сознания, и выложил тебе все последние новости. – Томас прищурился. – Что, угадал?
Бетси вздохнула.
– К сожалению, проблемы Ника более серьезны, чем ты думаешь.
– Значит, все-таки не он разговаривал с тобой? – удивленно вскинул Томас бровь.
– Да, – качая головой, сказала Бетси. – Не он.
– Ничего не понимаю… Ведь вчера вечером, кроме меня и Ника, в доме никого не было.
Бетси наклонилась и погладила по голове расположившегося у ее ног Клатчера.
– Ошибаешься, кое-кто все-таки был.
