Через несколько минут мы встали из-за стола и стали прощаться. Сафадин улыбнулся, мне казалось, ему не хочется, чтобы я уходила. Ричард сам помог нам спуститься с помоста, приказав остальным дожидаться его возвращения. Затем его глашатай проводил нас к носилкам, и мы в полной темноте отправились в Яффу. Я старалась не думать о Раймонде, но против воли вспоминала его обиженное лицо, когда он смотрел, как мы с Сафадином смеемся над чем-то. Тогда мне показалось, что его холодность сменилась злобным презрением. Отчего он так переменился? Может быть, попытаться снова объясниться с ним?

Несколько дней мы не видели ни Ричарда, ни наших рыцарей. Но знали, что между Ричардом и Сафадином идет активная переписка и что Ричард каждый вечер допоздна совещается о чем-то с Хамфри Туринским. Все эти новости сообщила мне Бургинь, и вела она себя при этом очень странно. Ее поведение и ежедневные прогулки с Марией всех нас повергли в недоумение. Трудно поверить, что они часами гуляют в сопровождении камеристок. Молодой Балдуин до сих пор в Тире. Неужели в его отсутствие Бургинь нашла утешение с другим? Беренгария высказала предположение, что она помогает Марии в ее любовных делах; однако леди Катерина возразила, что Бургинь слишком себялюбива и ей ни до кого нет дела.

– Поговорите сегодня с королем, ваше величество, – попросила она Беренгарию. – Ведь именно его величество привел к нам эту девицу, и именно он согласился на ее помолвку.

Беренгария была немного растеряна, но все же она вызвала девиц и сама допросила их. Разумеется, обе смотрели на нее невинными глазами, и уверяли, что выходят по вечерам лишь для того, чтобы подышать свежим воздухом.

– Пойдемте с нами, ваше величество, – заявила Бургинь. – Или пошлите с нами кого-нибудь, чтобы проверить, чем мы занимаемся. – Она повернулась ко мне, и ее лицо исказила злобная улыбка. – Вот и леди Джоан может рассказать вам, какими приятными бывают ночные прогулки! Расспросите ее.

Это было неожиданное нападение, кровь бросилась мне в лицо. Неужели она шпионила за мной в ту ночь, когда я встречалась с Раймондом в роще? Но это невозможно! Тогда она была больна и лежала в палатке.

Бургинь подошла ко мне, криво усмехаясь.

– Не смущайтесь, миледи! – вызывающе заявила она. – Вам ведь тоже отлично известно, как приятно бывает прогуляться в апельсиновой роще после захода солнца!

Прежде чем я нашлась с ответом, Беренгария вскочила, она пришла в ярость.

– Как вы посмели! Как вы смеете говорить с ее величеством в подобном тоне! Немедленно просите прощения! Сейчас же!

– Просить прощения? Но за что же? Ведь это вы меня оскорбили своими подозрениями!

И в этот момент неожиданно в шатер входит мой брат, а за ним король Гвидо, Раймонд и Блондель с лютнями в руках.

– В чем дело? – сурово спросил Ричард. – Я слышал голос леди Бургинь за несколько шагов от палатки.

– Я бы хотела обсудить это с вами наедине, милорд, – огорченно ответила Беренгария. – Ведь вы пришли сюда, чтобы насладиться музыкой, а не слушать женские ссоры.

– О нет! – завизжала Бургинь. – Я не желаю, чтобы мое поведение обсуждали за моей спиной! Говорите при всех, быть может, здесь найдется человек, который защитит меня!

Ричард удивленно поднял брови:

– Что ж, миледи, расскажите нам, в чем дело, раз эта благородная девица так хочет. Что она натворила? Что-то не так с ее рукоделием?

Беренгария вздохнула:

– Нас всех, милорд, смущают ее отлучки по вечерам. Она и леди Мария уверяют, что просто гуляют в роще, но эти прогулки затягиваются до глубокой ночи. Вот почему я решила допросить их.

Все это время я наблюдала за Бургинь, ожидая, что та снова набросится на меня. Но как ни странно, она в упор смотрела на Раймонда, а он почему-то побледнел.

– Уверяю, я не делала ничего дурного, – заявила она.

– Тогда расскажите о ваших прогулках, – потребовал Ричард. – Полагаю, у ее величества были веские причины для того, чтобы допросить вас. Военный лагерь – не то место, где дамы могут столь легкомысленно себя вести.

– Позвольте мне, ваше величество, ответить за мою жену, – вдруг заговорил Раймонд, он быстро подошел к Бургинь, взял ее за руку, подвел к Ричарду, и они оба упали на колени. – Простите за то, что похитил вашу благородную пленницу, милорд, – сказал он. – Мы тайно поженились три дня назад, и леди Мария просто приводила мою жену ко мне в палатку.

Не могу подробно описать, что за этим последовало. Мне стало так плохо, что я почти ничего не слышала, а видела как в тумане, кажется, некоторое время брат их распекал, а затем отослал обоих в палатку Раймонда.

– Теперь вы понимаете, почему женщинам не следует принимать участие в военных походах, – сказал Ричард, когда молодожены ушли. – Как я жалею, что не оставил эту докучную девицу на Кипре! Сначала в ее сети попался молодой Балдуин, а теперь Раймонд… Очень неприятное дело, – заметил Ричард, помолчав, – они испортили нам вечер. Пожалуй, я лучше займусь делами. Вы пойдете со мной, Гвидо?

Я легла в постель, но перед моим взором снова и снова вставали торжествующее лицо Бургинь и лицо Раймонда – странно озадаченное и огорченное. Он совсем не был похож на счастливого новобрачного. Долгие часы я ворочалась без сна, гадая, каким образом был заключен этот удивительный брак.

Что ж, теперь я твердо знала одно: мне придется выбросить из головы все мысли о молодом графе.

На следующее утро я чувствовала слабость во всем теле, но оставаться в постели – это значит все время думать об одном и том же, ну уж нет! И я приняла приглашение Ричарда прокатиться с ним верхом.

Однако едва мы начали удаляться от лагеря, как Ричард пришпорил коня и указал мне на оливковую рощицу, предложив посидеть там в тени.

– Мне нужно поговорить с тобой наедине по одному важному делу, – добавил он.

Ричард расстелил плащ под большим деревом. Усадив меня, он, однако, не спешил приступать к разговору, а вместо этого стал восхищаться красотой открывавшегося перед нами пейзажа. Наконец, я попросила его сесть и объяснить, в чем дело.

– Быть может, ты хочешь отправить нас обратно в Акру или считаешь, что Беренгария и я должны вернуться в Англию? Обещаю, что не стану спорить с тобой! Я поняла – Крестовый поход не место для женщин.

– Нет, Джо, – ответил Ричард. – Собственно говоря, если ты согласишься на мое предложение, остаток жизни тебе придется провести здесь… – Если до этой минуты он упорно отводил от меня взгляд, то теперь посмотрел прямо в глаза. – Я собираюсь сделать тебя королевой Иерусалима. Ты, моя милая Джоан, моя любимая сестра, станешь королевой Иерусалимской! Можешь ты представить более славный титул? Через много месяцев наш Крестовый поход будет окончен, и дочь Англии взойдет на престол в Священном городе!

– Но… – медленно начала я, – как такое возможно? Ты же не предлагаешь мне выйти замуж за Гвидо?

Ричард презрительно рассмеялся:

– Нет. Ну что ты! Какой Гвидо король! Он – слабый старый дурак. Да и Конрад тоже не годится ни в короли, ни в мужья. Если я не ошибаюсь, в это самое время он собирается продаться Саладину. Нет, нет, Джоан, если мы собираемся договориться с неверными, нам следует придерживаться моего плана. Вот условия нашего соглашения: мы возвращаем им крепости Акру, Яффу и Аскалон. Саладин возвращает нам Истинный Крест; рыцари-тамплиеры и госпитальеры получают назад отобранные у них владения, кроме нескольких крепостей. Обе стороны освобождают пленных. Христиане снова смогут беспрепятственно посещать Святую землю… а вы с Сафадином вместе будете править Иерусалимом.

– Каким образом? – спросила я, все еще не понимая.

– Сочетавшись браком, разумеется! – отвечал Ричард так, словно это было вполне естественно. – Теперь ты понимаешь, Джоан, – это же великолепное решение всех проблем? Вот почему я так хотел, чтобы вы познакомились, и вот почему так обрадовался, когда вы понравились друг другу. Он отличный малый.