– Сама знаю.
– И таким образом, он не может на тебе жениться.
– Это я знаю тоже.
– И все же он тебе нравится.
– Нет, не нравится. Вообще-то нет. Не очень.
– И ты все еще думаешь о нем.
– Нет, не думаю – вряд ли когда-нибудь думала.
– Ты думаешь, Тиффани. Ты думаешь о нем все это время. Почему?
– Почему?
– Да, почему ты думаешь о нем?
– Почему я думаю о Довольно Успешном?
– Потому что у него есть жена, вот почему! Таким образом, вот еще один бесполезный, неподходящий мужчина, который никогда на тебе не женится, – прекрасно! И кроме того, – продолжала она, – готова поспорить, что если бы с его женой что-нибудь случилось…
– Лиззи, пожалуйста, не говори так – я бы никогда не пожелала этого ни ему, ни кому-либо другому.
– Да, но если, предположим, она, скажем так, сойдет со сцены и он вдруг станет доступен, гарантирую, что ты тут же потеряешь к нему интерес, – продолжала она. – Потому что он нарушит твою маленькую игру. Знаешь, психология – это самый занимательный предмет, – добавила она. – Я подумываю о том, чтобы пройти курс. Вообще-то я хотела бы заняться этим серьезно и стать консультантом.
– Боже милостивый! То есть я хотела сказать – хорошо.
– Да, и знаешь, Тифф, думаю, я могла бы получать какие-то деньги за такие советы, – сказала она, закурив послеконсультационную сигарету. – У меня есть эмоциональная предрасположенность. Я хочу сказать, ведь я тебя раскусила, да? Если Довольно Успешный вдруг станет Довольно Одиноким, ты перестанешь о нем думать!
Перестану? Перестану? Именно этот вопрос я задавала себе, когда шла мимо дверей «Ритца» на прием Джонатана. «Ритц»! Его место обитания! Обитания. Господи, может, он там вот сейчас?
И возможно, интервьюирует еще какую-нибудь незадачливую женщину, предлагая положение подружки на неполную занятость. Отвратительно Жестокий. Довольно Свинский. Держу пари, что он там. Мерзавец. Интересно, он получил мою открытку? Проходя мимо отеля, я не смогла устоять и решила заглянуть туда хоть одним глазком.
Я прошла с бьющимся сердцем через вращающиеся двери со стороны Арлингтон-стрит. Никаких признаков Довольно Успешного. Я ощущала, как кровь пульсирует в ушах, словно биение плода под сердцем матери. Щеки у меня пылали. Во рту было сухо, как в Сахаре. В животе знакомое порхание амазонских бабочек. Я, вероятно, сошла с ума, думала я, проходя в розово-зеленый зал в стиле рококо. Должно быть, совсем рехнулась. И все же, если я все-таки наткнусь на него, – боже упаси, – но если, по несчастью, я увижу его, по крайней мере я уверена, что выгляжу отлично в платье от Джин Мьюир и в роскошном пальто под леопарда, которое я купила за бесценок в Нью-Йорке в прошлом году, – все говорят, оно мне очень к лицу. Элегантная верхняя одежда – это так важно…
– Тиффани!
Я обернулась. О господи. О нет.
– Здравствуйте, – сказала я. – Как приятно вас видеть. Как вы поживаете?
– Отлично! Ха, ха, ха, ха! Отлично! А вы как?
– Прекрасно.
– Вы получили мои сообщения?
– Э-э, нет. Нет. Не получила.
– Я оставил пару сообщений для вас летом. На вашем автоответчике.
– О, у меня проблемы с аппаратом, – сказала я с притворным раздражением. – Извините, что не ответила вам, но, наверное, они не записались.
– Ну ничего. А что вы здесь делаете? – спросил он.
Какая наглость!
– Вообще-то, Питер, мне не хотелось говорить этого раньше, чтобы вы не приняли меня за авантюристку, но я здесь живу. Да. Это правда. В одном из роскошных номеров на верхнем этаже. Он стоит всего лишь шестьсот девяносто пять фунтов за сутки плюс налог на добавленную стоимость.
На самом деле ничего такого я не сказала.
– Я шла на прием в Индийский клуб на Сент-Джеймс-сквер и по пути заглянула сюда, чтобы встретиться с подругой… – ответила я и взглянула на часы. – Ох! Я опаздываю – нужно лететь, но так приятно было снова с вами увидеться.
– Да, – сказал он. – Мы должны поиграть в теннис!
Должны?
– О да, мы должны, – согласилась я. – Мы должны. Да.
– Да. Ха, ха, ха, ха! Я вам позвоню.
И вот тогда – как будто во сне – я увидела его. Я подумала, что это, должно быть, галлюцинация. Но я не ошиблась – это был он. Я имею в виду, что совсем не ожидала увидеть Довольно Успешного. Но это был он, Довольно Успешный. И он тоже увидел меня. Но не остановился – он прошел мимо; и причина была в том, что он увидел, как я разговариваю с другим мужчиной, и его охватила ярость. И он подумал, что, если остановится, он может убить Питера Фицхэррода. Свалит его одним мощным ударом. Или швырнет его тщедушное тело через заполненный посетителями бар. Кого, черт возьми, я обманываю? Единственная причина, почему Довольно Успешный не остановился поговорить со мной, состояла в том, что он был с другой женщиной! Красивой женщиной с чудесной фигурой и длинными вьющимися темно-каштановыми волосами. Они, кажется, и в самом деле были близки. Она слегка наклонилась к нему, они тихо разговаривали и улыбались друг другу. А мне хотелось провалиться сквозь землю. И, вдохнув томительный аромат его «Живанши», я чуть не упала в обморок от желания.
– Я ухожу, – сказала я Питеру слабым голосом. – Пока.
– О – ха, ха, ха! До свидания, Тиффани! Я позвоню вам!
– Да. То есть нет, не звоните, – сказала я, сломя голову бросаясь к вращающимся дверям.
Какая же ты дура, говорила я себе, шагая по Пиккадилли. Какая дура набитая! Ведь если бы я не зашла в «Ритц», то не увидела бы Довольно Успешного с этой шикарной брюнеткой. Черт. Черт. Черт. И черт дернул Питера Фицхэррода оказаться там, заговорить со мной и задержать меня, потому что в противном случае я могла бы выйти, тогда бы я не увидела Довольно Успешного с другой женщиной и не разрушила бы свою жизнь. А теперь мне нужно идти на прием, когда у меня вообще нет настроения, потому что все, чего я хочу, – это пойти домой, броситься на кровать и завыть.
Я шагала по Джермин-стрит, мои высокие каблуки стучали по тротуару, звук рикошетировал, словно пистолетные выстрелы, от стен окружающих зданий. К тому времени, когда я повернула на Дюк-стрит, сердцебиение утихло и я почувствовала, что немного успокоилась. Хотя была в подавленном состоянии. Ужасно подавленном. Но он женат. Я повторяла это снова и снова, как мантру. Так что он мне ни к чему. Он просто ищет кого-то на стороне. И нечего так переживать. Действительно, Тиффани, возьми себя в руки. Ты идешь на прием. Интересно, получил ли он мою открытку? Интересно, что он подумал? Интересно, давно он знает эту красивую женщину? А что, если он ее любит? Надеюсь, он не показал ей открытку. А потом я мучила себя мыслями о Довольно Успешном и его Великолепной Подруге, лежащих в постели, обнаженных, в его роскошной квартире в Олбани, представляя, как они после обладания друг другом смеются над моей дурацкой открыткой, перед тем как препроводить ее в элегантную кожаную мусорную корзину, которую они купили во время романтического уикенда в Венеции.
Я поднялась по лестнице Восточного индийского клуба, большого белого оштукатуренного здания на углу Сент-Джеймс-сквер. Отыскала там дамскую комнату, плеснула холодной воды на пылающее лицо, подкрасила губы блеском, а потом нашла гостиную на первом этаже. Там оказалось около двух сотен человек, которые болтали друг с другом, будто были знакомы всю жизнь. Возможно, так и есть, размышляла я. У меня не было настроения вести пустые разговоры с совершенно незнакомыми людьми, жуя при этом канапе. Но тут, к счастью, я встретила Джонатана.
– Тиффани, как приятно вас видеть! – воскликнул он. – Я очень рад, что вы смогли прийти. А это Сара – но вы ведь встречались раньше, не так ли?
– Да, мельком, – сказала я, стараясь перекричать гул голосов.
– Верно. Мы встречались на вечеринке в Драйтон Гарденз, – подтвердила она оживленно. – Вы были с…
О господи, пожалуйста, не надо – пожалуйста, не напоминайте о Филе Эндерере.
– …с тем архитектором. Он был одержим гольфом, да? Ни о чем другом не говорил. Я не помню, как его звали.