Явил Единый мир, Властителям стихий,

Что ярким шаром воссиял во тьме,

И принялись за дело, четырнадцать из них,

Трудясь без устали на молодой земле.

Но был пятнадцатый, мятежен и могуч,

Он жаждал власти, мог лишь разрушать.

Разжёг огни и падал снег из туч,

Что тенью над землёй, умел он расстилать.

И грянул бой, и началась война,

Властители стихий боролись с Врагом мира,

Разрушил он их первые жилища и дома,

Они ушли на Запад, и их море разделило.

А на покинутой и дрогнувшей земле,

Под блеском ярких звёзд в бездонном небе-блюде,

Что простиралась полем в тишине,

Проснулись эльфы, а позднее, люди.

Проснулись люди в солнечных лучах,

Взошло оно впервые с западного края,

Когда их родина равниною была,

Никто и знать не знал, что есть земля другая.

Единый раздавал дары —

Бессмертье эльфам и призыв на Запад.

Печали эльфов по морю росли,

Тоской безумною, сильнее годом за год.

И долгие века, с восточных берегов,

Их корабли на Запад уходили,

Где жили те, кто замысел Его,

В бескрайнюю равнину превратили.

А людям дан был дар совсем иной:

Судьбою — смерть была, свобода от оков телесных,

И в мире им неведом был покой,

Она одна могла остановить мятежных…

Враг мира после долгих войн напрасных,

Вселил в сердца людей пред смертью страх,

И те, кто внял речам коварным, лестным,

Поверили, что жизнь их — лёгкий прах.

С приходом в Мир, на людях тень лежала,

Могучего, опасного Врага,

Но день настал, и сила его пала,

В безвременную бездну навсегда.

И время не стоит — теперь в зловещей тьме,

Его слуга творил свои бесчинства,

Он тоже жаждал власти на земле,

Людей и эльфов пошатнув единство…

Меж берегов, Восточных и Бессмертных,

Куда навеки эльфы уходили,

Воздвигнут остров был, для избранных людей,

Его Властители стихий благословили.

В согласии там жили и в блаженстве,

Увы, бессмертный берег их манил,

Слуга Врага разжёг в них пламя мести

И флот морской к земле Властителей приплыл.

В тот миг свершилось: остров был затоплен,

И земли Запада ушли из мира прочь,

Восток в дугу высокую надломлен,

Над миром бренным воцарилась ночь…

— Прости, Эрилата, мы силою равны,

Тебя, не послушав, я эльфов создал,

И тяжкой судьбою, все времени раны,

На плечи бессмертных детей возлагал.

Мой мир раскололся, бессмертие — бремя,

И эльфов последних уйдут корабли,

Но Враг уничтожен, прошло его время,

Не скоро затянутся раны земли.

Слабея от боли, от стали хладея,

Губами бескровными воздух ловя,

Почувствовав смерть, но забыться не смея,

Она прошептала: «Послушай меня!»

— Когда я уйду, ты прими мою силу,

Отныне мирами один управляй,

Не плачь, не скорби над моею могилой,

Последнюю просьбу мою исполняй:

Сюда после смерти все люди приходят,

Из созданных нами обоих миров.

Друг друга они, удивляясь, находят,

Лишаясь телесных непрочных оков.

Пусть будут Востоком — Единого земли,

А Западом — пусть Эрилаты земля.

Там встретятся люди — твои и мои,

И эльфов верни, это просьба моя.

Вздохнув, Эрилата навеки уснула,

Единому свет созиданья отдав,

Кровавая сталь, же, в реке утонула,

Клинка, что отбросил Единый вскричав:

— Будь проклято имя любимого сына,

Своею рукою убившего мать,

Тебя я лишаю и плоти и силы,

Вовек не устану тебя проклинать!

Сражённый сияньем, бесплотною тенью

Упал пред Единым проклятый Илзот:

— Быть может, отец, ты даруешь прощенье,

Тому, кто за промахи милости ждёт?

— Прощайся с садами, убийца жестокий,

Удел твой отныне — холодная тьма.

Единый теперь навсегда одинокий —

Мне имя не зря Эрилата дала!

— Об этом, отец, ты ещё пожалеешь,

Кто знает, кому новым миром владеть?

Возможно, чего-то и ты не умеешь,

Не сможет за всеми твой взор усмотреть!

Оставил сады Эрилаты навеки,

Обиженный, жалкий и злобный Илзот,

Скитаясь во мраке бездомный калека,

Себе говорил: «Мне ещё повезёт!»

Ему повезло, средь холодного мрака,

Нетронутый остров сапфиром сиял:

— Его для меня создала Эрилата,

Давно этот мир повелителя ждал!

И тенью бесплотной, холодным дыханьем,

Спустился он в мир, где не ведали зла,

Столетья прошли, получил он признанье,

Тех душ, что осквернил до самого дна…