Пустынники остановились и простерлись ниц. Тогда Лан понял, что второго такого случая не будет, что если сейчас же, немедленно не решиться бежать, они потеряют свой последний шанс.

Он осмотрелся. Все как один паломники лежали на земле, повернувшись в сторону необъяснимого небесного явления. Лан соскользнул со спины хрума, подкрался к Листред, знаком попросив тишины, помог ей вытащить из тюка заранее приготовленный узел с плетенкой еды и сушеной тыквой, наполненной питьевой водой. Рокот прибоя скрыл шорох их шагов. Прежде чем молебен кончился, они растворились в окружающем плотном мраке.

Далеко на западе край солнца, слегка погрузившись за морской горизонт, замер в полной неподвижности. Это продолжалось так долго, что, казалось, красноватый огненный шар плывет по морю бесконечное количество дней. А на востоке, в краю вечной ночи, во владениях Аристарха, тьма становилась гуще. Возможно, там зарождалась буря. Но я чувствовал внутреннее давление, особую тяжесть в голове, всегда предупреждавшую меня о приближении опасности. Что-то готовилось, что-то посерьезней простой бури. Стрим сидел рядом со мной на краю ноздреватой каменной выемки, рана его затянулась, но опухоль не уменьшалась, появилась температура, которую не смогли сбить никакие антибиотики.

Он наотрез отказался лежать в постели и часами сидел вот так, неподвижно, уставившись на солнце чужой планеты.

Мрачные раздумья безраздельно овладели мной.

Из другой Вселенной, за чертой этого вывернутого наизнанку мира, меня тянуло к замку белых витязей. Мне хотелось вырваться из-под всевластья Аристарха, завоевать свободу, а возможно, и право на возвращение в свое родное время, которого, увы, уже давно не существовало. И тем не менее, пройдя через несколько чужих пространств, почувствовав на себе относительность каждой пространственно-временной фазы, я не мог в это окончательно поверить. Мне хотелось вернуться хотя бы в Лиму, к тем людям, которых я хорошо знал, которые преследовали меня, плели интриги, но их поступки я мог, по крайней мере, предвидеть. Увы, и это стало невозможным.

Мир, в который я прорвался, рискуя жизнью, затаился, готовясь нанести свой первый удар. Что ж, я знал, на что шел. Мне придется приспособиться к Адре, научиться жить и бороться по ее законам.

Единственным светлым пятном оставалась только Илен, волей или неволей разделившая мою судьбу. Осваивать Адру нам предстояло вместе. Хотя в наших взаимоотношениях оставалось слишком много неясного, я понимал, что суровые условия нового мира рано или поздно сблизят нас. Если, конечно, у нас останется на это время.

Инверсионный след появился в небе во втором часу пополудни. Вначале я решил, что это атмосферное явление как-то связано с собиравшейся на востоке грозой.

Но след возник на западе. Он становился все отчетливей. Предмет, оставлявший его на большой высоте, постепенно снижался и разворачивался в нашу сторону.

Несколько минут я ломал голову над тем, что бы это могло быть. Мы только что закончили разгрузку и установку палаток планетарного комплекса. Взошла полупрозрачная, похожая на облако луна, никак не изменившая освещение местности. Разве что инверсионный след стал от ее лучей контрастнее. Он больше не удлинялся и постепенно таял. Что там промелькнуло в стратосфере Адры? Летательный аппарат?

Или это было какое-то неизвестное атмосферное явление? Я мог ломать над этим голову сколько угодно, — нужных приборов для наблюдений за стратосферой у нас все равно не было.

Скала, превратившаяся в ловушку для ракетного бота и еще недавно качавшаяся на морских волнах, словно гигантский корабль, теперь торчала посреди исчезнувшего залива. Она хорошо вписалась в окружающий пейзаж и выглядела его неотъемлемой частью. Однако начинался прилив. Следовало подумать о том, как закрепить наш плавучий дом.

Солнце по горизонту совершенно не двигалось, и я потерял всякое ощущение времени. Зато луна старалась вовсю. За какой-нибудь час она пересекла добрую треть небосклона.

Едва мы собрались наконец поесть в освободившемся теперь грузовом отсеке бота, как снаружи донесся характерный свист реактивных двигателей. Мы все вскочили, с тревогой прислушиваясь к постепенно усиливающемуся звуку.

— Еще одна шлюпка?

— Откуда бы ей взяться? После того как «Рендболл» развалился, никого, кроме нас, не осталось в пространстве.

— Да. Это странно. Захвати с собой оружие.

Мы выбрались на вершину скалы довольно быстро, хотя из-за раны Стрим поднимался с трудом.

Широким поисковым зигзагом вдоль берега, на высоте примерно трехсот метров, двигался небольшой ракетный бот. По характерным очертаниям корпуса я сразу же узнал один из спасательных так называемых «пакетботов» «Рендболла». Он был значительно меньше нашего и предназначался всего для двух человек.

— Наверное, спасся кто-то из коморской команды. Странно, что мы их не заметили. Теперь они обнаружат наш лагерь…

— Сейчас коморцам нет смысла нападать на нас.

— Кто знает, что у них на уме? — Я прибавил мощности на разрядник излучателя, однако стрелка индикатора не сдвинулась с места. Она стояла у красной черты, и не было времени спускаться к шлюпке, чтобы сменить батарею.

Пакетбот плавно снизился, промчался по самой кромке прибоя и остановился метрах в двадцати от палаток. Хорошо хоть наш бот, полностью скрытый в скале, они не могли заметить. Зато мы со Стримом стояли на самой ее вершине и были видны как на ладони.

— Нам надо укрыться в выемке.

— Этим ты их сразу насторожишь. Они не станут стрелять. По крайней мере, пока не выяснят, кто мы такие. В конце концов, они понятия не имеют, кто еще мог спастись.

Согласившись с ним, я перебросил излучатель за спину, чтобы он меньше бросался в глаза, и стал ждать дальнейших событий.

Наконец люк шлюпки откинулся. На песок выпрыгнули двое. К своему облегчению, я не заметил у них оружия. Радостно размахивая руками, они побежали к нам.

Чтобы раньше времени не открывать местонахождение шлюпки, мы спустились и через минуту обменивались с прибывшими взаимными приветствиями.

— Инженер Каниров, ремонтная служба, системы вооружений и двигатели, — представился тот из них, кто был помоложе. Второй, крепко сбитый грубоватый человек средних лет, угрюмо молчал. Нехотя пожав нам руки, он теперь внимательно изучал мое лицо.

— Кто-нибудь еще спасся? — спросил я, чтобы переключить его внимание. Он вполне мог знать меня как одного из организаторов восстания на «Рендболле».

— Не думаю. Когда корабль потерял управление, мы едва успели закрыть люк, прежде чем «Рендболл» начал разваливаться.

— Ну что же… Добро пожаловать на Адру.

— Вы знаете, как называется планета?

— Знаем. Это одна из планет Темной зоны.

— Вот даже как… — Им требовалось время, чтобы переварить мое сообщение.

Однако тот, что выглядел постарше, техник Паршин, довольно быстро взял себя в руки.

— Как здесь оказался «Рендболл»?

Я кратко описал им сложившуюся ситуацию, умолчав лишь о своей роли в изменении курса. И теперь, не без напряжения, ждал, как они отреагируют.

— Так вы из мятежников… — Оба они попятились. Заметив, что рука Паршина ищет на поясе отсутствующее оружие, я слегка передвинул излучатель так, чтобы его было видно.

— Нас всего трое. С вами — пятеро. Слишком мало, чтобы убивать друг друга из-за коморских распрей. Все, что разделяло нас, осталось по ту сторону барьера. На Адре другой мир, другая жизнь. Конечно, вы можете продолжать свой путь самостоятельно, но прежде подумайте вот над чем: вместе у нас гораздо больше шансов здесь выжить.

— Мы должны все это обсудить.

Я не возражал. Ежесекундно оглядываясь на мой излучатель, они медленно побрели к своей шлюпке.

— Зря я им все сказал. Внутри у них наверняка есть оружие.

— Они производят впечатление неглупых людей. Если решат остаться — у нас появятся первые соратники, со временем, может быть, даже друзья. Именно поэтому важно, чтобы они приняли решение, зная все обстоятельства. В одиночку никому здесь не выжить.