Павел поморщился. Да уж, с опером получалось неудачно. Хуже некуда, если уж честно. У того сейчас и своей неразберихи в голове хватает – где свои, где чужие, как да и почему? А тут еще прямо с порога угораздило вляпаться в самый центр чужих проблем. Все-таки надо было позвонить Шефу по дороге на фабрику! Высадили бы капитана у метро, договорились на завтра…

– Ага, – понимающе кивнул Потапов. – Значит, уверенности еще ни в чем нет. Не обольщайтесь, это взаимно. Я пока что о вас только наслышан.

Он покосился на Филиппыча. Опер тоже.

– Ваше дело, – согласился он. – Зачем тогда везли?

– Чтобы показать… – начал было Сергеев.

– И поговорить, – напомнил Анатолий с готовностью. – Ну так давайте, я слушаю. А если не ко времени пришелся, так уж извините – не напрашивался.

– Ты еще и не на то напрашивался, – пробурчал Павел.

Но тут Шеф вдруг резанул прямо сплеча, и все остальные замолкли:

– Ладно, времени нет, поэтому слушайте главное. Мы – люди. Но, кроме нас, есть другие. Иногда тоже люди, иногда совсем наоборот. Эти другие почти все хотят вмешиваться в нашу жизнь. Как, зачем и насколько, объяснять сейчас не буду. Либо мы все подробно обсудим позже… либо это вообще не понадобится. Важно лишь то, что причины у них есть крайне веские, а последствия вмешательства для земной цивилизации порой катастрофичны. Мы – которые люди – в меру сил пытаемся этому мешать. Сил этих сейчас маловато. Каждая лишняя пара рук может оказаться неоценимой. Вы с нами, Анатолий? Времени на раздумье нет. Да или нет, и сразу.

– Я… – капитан не удержал марку, лицо его вдруг отразило душевные терзания неодолимой силы. Садясь в машину к Федору, он, конечно, ждал подобного вопроса. Но не такого напора! – Я могу…

– Подумать? Нет, – отрезал Потапов. – В данных обстоятельствах те минуты, что мы говорим с вами и о вас, – бесценное, потерянное даром время.

– Понаблюдать, – нашелся опер.

Потапов медлил лишь секунду.

– Хорошо. Понаблюдайте. Предупрежу только о двух вещах. Во-первых, здесь скоро может стать опасно. Во-вторых, не надейтесь унести на сторону какую-либо информацию. Все равно найдем и удалим ее из вашей памяти. У нас бывают проблемы, но с такими элементарными вещами мы справляемся легко.

– Согласен, – опер кивнул с таким явным облегчением, что Павел понял: удара в спину от него можно не ждать. Сейчас капитан действительно всего лишь хочет разобраться, во что же на самом деле он ввязался.

Шеф уже отвернулся от Анатолия. Не забыл, само собой, – отложил проблему в пользу решения более насущных вопросов.

– Это все-таки был ультиматум, – произнес он. – Настоящий. И если у них действительно верховодит ящер, то ему плевать на нашу вчерашнюю демонстрацию.

– Он случайно не проговорился, зачем ему все-таки нужен египтянин? – осведомился Федор.

– К счастью, нет, – отозвался Шеф.

– Почему – к счастью?

– Потому что иначе мы бы сейчас ломали голову, зачем он это сделал и насколько ему можно верить.

– А может, отдать к чертовой матери? – усомнился вдруг Филиппыч. – Нет, ну правда. Разнесем же полкорпуса. Наделаем трупов. Самого ящера, конечно, не уложим.

– Если придет смарр, трупов мы не наделаем, – произнес Павел. – Он придет один и возьмет то, что нужно. Сопротивление в этом случае не имеет смысла. Если же придет не ящер, то мы справимся так же легко, как вчера.

– И это будет значить, что ему либо нужно избавиться от балласта нашими руками… – произнес Потапов, – либо избавиться от нас, но обязательно местными, земными методами. Учитывая трепетное отношение смарров к конспиративному режиму, возможны оба варианта.

– Надо людей из корпуса убирать, – проговорил вдруг Евгений Саныч. Это было ново, в оперативном планировании он обычно не участвовал, предпочитая бизнес-планы боевым. – Опять всему «Стройтресту» отгулы оплачивать.

– Приступайте, – согласился Шеф. – Максимально оперативно. Вплоть до объявления пожарной тревоги.

– Охрану – тоже, – подсказал Павел. – Не дай бог, сопротивляться начнут.

Директор вскочил и едва ли не бегом покинул кабинет. Главного он добился – с пользой для дела обеспечил себе отступление.

– Сколько людей они могут выставить? – спросил в пространство Филиппыч и почему-то посмотрел на Павла.

Тот пожал плечами.

– Вчера мы вывели из строя шестерых. Может быть, семерых. Если сегодня они решаются на ультиматум, значит, имеют минимум втрое-четверо больше.

– А почему не вдесятеро? – заинтересовался Сергеев.

– Потому что вначале они все-таки объявили ультиматум, – объяснил Шеф.

– Слушай, да какая разница? – возмутился Филиппыч. – Вчетверо, вдесятеро… Да хоть бы и вдвое всего! Оборонять здание втроем нереально… – он покосился на Анатолия, который одним своим присутствием при таком откровении вызывал неприязнь. – Тебя, Сергей, извини, я в расчет не беру, да и сам я боец больше позиционный… «Колпачки» и лучеметы – это само собой. Но разорваться мы все равно не сумеем! Где-нибудь просочатся и если не уведут контактера, так грохнут.

– Не надо разрываться, – произнес Павел. – Весь первый этаж – гиперборейский, не мне тебе рассказывать, куда ведут их окна. Или, вернее, куда они не ведут. Значит, войти в корпус можно только через вестибюли либо через второй этаж. Наш подъезд выходит на территорию фабрики, – чтобы сюда ворваться, нужно сперва преодолеть ВОХР на воротах. Это несложно, но чревато лишним шумом раньше времени. «Стройтрестовский» вестибюль, наоборот, смотрит прямо на улицу. Его и нужно прикрывать в первую очередь.

– Раз плюнуть, – фыркнул Федор. – Под «колпачком» достаточно просто стоять в дверях.

– Годится, – произнес Шеф тоном вынесения окончательного вердикта. – Так и поступим. Пехота в подъездах, мы с Семеном на этаже, обеспечиваем наблюдение и оперативный резерв. Федя, ну-ка…

Договорить он не успел, ценное указание было прервано телефонным звонком. Шеф осекся на полуслове, подобрался, дождался второго сигнала. И только тогда взял трубку.

– Да… Да, я… Нет, я дал ответ еще в первый раз… Что?.. А вот этого не советую. Вы горько пожале…

Он отнял трубку от уха, в которой были слышны сигналы отбоя. Потом бросил ее даже не на аппарат – на стол и метнулся к окну. И глаза его полезли на лоб.

– Ну все, пехота, мы в осаде! Семен, живо в оружейку! Каждому по «колпачку», нам с тобой лучеметы. Федя, на ту сторону здания – держи уличный вестибюль. Паша – наш подъезд. Да шевелитесь, черт!

Рефлексы, рефлексы… Куда все успело подеваться? Еще пару лет назад он действовал бы, не дожидаясь приказов. А сейчас едва лишь успел сообразить, что обстановка вдруг резко превратилась в боевую. Он вскочил и вслед за Федором бросился вон из кабинета, на ходу выдирая из кобуры оружие. Не важно, чего там углядел Шеф через окно. Двери в вестибюле прозрачные, оттуда тоже все прекрасно видно.

К черту лифт, два пролета на одном дыхании…

Гиперборейская дверь – мимо. Лишь шальная мысль, что при случае сойдет за укрытие…

Турникеты в прыжке – некогда ждать зеленого глазка. Да и включать его некому – директор «Стройтреста» все-таки успел убрать из здания всех лишних людей… Когда успел?

Павел карасиком нырнул за пустующую стойку охраны – ни к чему раньше времени демонстрировать активность. И от души матюгнулся, когда задетый локтем офисный стул на колесиках неторопливо выкатился на середину зала.

Стойка была хорошая – широкая дуга, возведенная, похоже, из кирпича, а не из гипсокартона на каркасе. Не хватало только хорошей бойницы, а так почти что готовая огневая точка. Маленькая крепость поперек прохода в здание, с отличным обзором и сектором обстрела. Впрочем… Смотря из чего будут стрелять. Если кирпич в один слой, от «калашникова» он не спасет.

Не поднимаясь на ноги, Павел подкатился к краю, осторожно выглянул…

Да, здание, похоже, действительно было в осаде.

И от этого зрелища действительно могли вылезти на лоб глаза.

Первый крытый армейский грузовик с большой белой звездой в круге на борту уже разгрузился и на глазах у Павла тронулся с места, освобождая проезд для следующего. Четыре отделения пехоты шустро разбежались по укрытиям, которых на стоянке хватало с избытком – большинство стройтрестовцев забрать свои машины не успели.