Ответом послужил противный переливчатый сигнал соединения и… тишина.

– Да! – раздраженно повторил Павел, уже предвидя результат. – Говорите или я кладу трубку!

Сотовая связь подводит порой, но, во-первых, не настолько часто, а во-вторых…

Что именно «во-вторых», Павел придумать не успел, потому что в трубке раздался прерывающийся голос:

– Па… ел… Го… вин?…вел Го… ло…

Сомнений не оставалось, кто-то раз за разом повторял его имя. Сигнал обрывался и восстанавливался, держась на грани слышимости, долго такая связь обычно не длится. Павел отнял трубку от уха, посмотрел на индикатор. Почти полон, как и следовало ожидать. Проблемы были у абонента на том конце линии.

– Кто там? – осведомился Федор. – Если Шеф, скажи, что подъезжаем.

– Алло, – сказал Павел в трубку, не удостаивая его ответом. – Кто это? Подойдите к окну, вас не слышно…

Телефон еще более противно пискнул в ухо сигналом потери связи и умолк.

– Зараза, – с чувством прокомментировал Павел.

Сначала он списывал эти звонки на Филиппыча. После сегодняшней ночи почти поверил, что это был Градобор, отчаявшийся в конце концов связаться по телефону и привлекший для этого творцов Общины. Однако этот голос принадлежал не главному дознавателю.

– Проблемы? – осведомился Федор.

– Пока нет, – соврал тот. – Мимо ворот не проедь.

Федор не проехал. Вохровец на шлагбауме, узнав машину «в лицо», заранее поднял балку, и, гремя подвеской на неизменных подворотных колдобинах, «девятка» закатилась на территорию. «Стройтрест» вовсю работал, машин на стоянке перед корпусом было полно. Сотрудники фирмы Евгений Саныча, наверное, не раз удивлялись, почему самое удобное место у крыльца, вечно отгороженное парой оранжевых конусов, беспрекословно предоставляется не последней модели «Мерседеса», а ржавым – местами насквозь – «Жигулям».

Федор припарковался аккуратно, растолкав конусы бампером. Павел вышел первым, приглашающе открыл дверцу перед Анатолием. Тот изо всех сил старался казаться невозмутимым, однако место, куда его привезли, видимо, разительно отличалось от представлений капитана о тайных базах инопланетян (или кем он там счел своих «интуристов»). В вестибюле он скептически оглянулся на беспрекословно пропустившую его «макаров» арку металлодетектора. Оценивающе глянул на стойку с охранниками.

Один из них – внушительный пожилой дядька – тут же оживился.

– Та-ак… Голóвин? – Он назвал фамилию с ударением на второе «о» и полез сверяться с каким-то списком, будто не доверял своим глазам. – Проходим… – На Сергеева он только глянул, у того, конечно, был свой пропуск, и потому внимания охраны он не заслуживал. Не то что Анатолий, который никаким пропуском не обладал – ни магнитным, ни хотя бы устным, полученным от Филиппыча. – А вот вы, молодой человек? В «Стройтрест» через другой вход.

– Он ко мне, – произнес Павел, мрачнея. Это была уже почти примета – если вдруг возникают такие вот заминки на охране, где-то рядом бродит и настоящая беда.

– К вам… – с сомнением повторил охранник. Он явно не имел сведений о полномочиях этого нового Голóвина. – Ну тогда… Тогда паспорт давайте.

– Удостоверение, – отозвался Анатолий, начиная потихоньку издеваться над ситуацией. И выложил «корочки» перед озадаченным секьюрити.

Тот смачно причмокнул от удивления. Затем решительно взял удостоверение и тщательно переписал из него все цифры и буквы, воздержавшись разве что от перерисовывания фотографии. В журнале посетителей это была всего лишь третья запись с начала месяца. В Земном отделе редко бывали гости, у которых можно было переписать паспортные данные.

Анатолий упорно молчал, глядя на всю эту бюрократию, но усмешка так и лезла наружу.

– Что? – грубовато осведомился Павел, подталкивая его через турникеты. – Не такого ждал? Бронированного бункера с ротой военизированной охраны из марсиан?

– Может, и бункера, – туманно ответил опер. – А вообще-то могло быть и хуже. Зато сразу видно – наши, не марсиане.

– Нужен бункер – сходи к гипербореям, – с ноткой обиды в голосе парировал Сергеев. – Вон та дверь. Без гидравлики не откроешь.

Анатолий покосился на чудовищную створку, проглотив «гипербореев» без дополнительных уточнений. И послушно шагнул на лестницу вслед за Павлом.

Потапов в кабинете был, конечно, не один. Евгений Саныч, как всегда, умудрился единолично занять весь диван. Филиппыч возвышался у стола Потапова, тяжело опершись на него руками, – на звук открывающейся двери он даже не обернулся. Перешагнув порог, Павел заранее нахмурился, ожидая от директора «Стройтреста» привычного демарша в стиле «видал я эти ваши шпионские игрища…». Однако тот лишь мельком глянул на вошедших, поморщился, задержав взгляд на новом лице, и снова обернулся к Потапову. Тот состроил страшные глаза, на миг приподнял недоуменно брови. Затем приложил палец к губам и махнул куда-то в сторону дивана.

– Да, я пока еще слушаю, – произнес он в трубку, которую прижимал к уху плечом. – Но если вы будете продолжать в таком тоне… Нет, с этой позиции я не намерен даже рассматривать. Если вы имеете что-то предложить… А я повторяю – именно предложить! На условиях, которые меня устроят!.. Что? Нет… Даже слушать не… А я говорю, нет! И буду отвечать так на любой ультиматум с вашей!.. Между прочим, вы должны догадываться, кому и куда звоните, а также о наших возможностях!..

– Дай трубку, – прошипел вдруг Филиппыч. – Сергей, дай мне!..

Шеф лишь махнул на него рукой, выслушивая какой-то ответ. Потом произнес ледяным тоном:

– Вы не представляете, с кем связываетесь. На любую попытку силового давления я буду реагировать немедленно и жестко. Повторяю в последний раз: наши возможности вы уже имели случай ощутить на своей шкуре…

Он вдруг осекся на полуслове и отнял трубку от уха. Повертел ее в руках, сосредоточенно разглядывая, и только после этого положил на аппарат. В общем, Павлу все уже было ясно, оставалось уточнить только один вопрос, но Сергеев успел раньше:

– Кто?

Шеф пожал плечами.

– Голос вроде человеческий. Но мы уже знаем, что при необходимости ящеры могут говорить по-русски без акцента.

– Позвонили прямо сюда? – уточнил Павел очевидную вещь. – На этот аппарат?

– Все правильно, – кивнул Филиппыч. – Внутренний номер они тоже знали – соединились без секретарши.

Он наконец обернулся и встретился взглядом с Анатолием. Узнал, видимо, по фотографии из какого-нибудь досье, все мгновенно понял и лишь кивнул в сторону свободного кресла. Все правильно, из кабинета постороннего на фабрике человека не выгонишь, а заниматься им некогда.

– Что знает один смарр – знает Гнездо, – внезапно процитировал невесть где подслушанную поговорку Евгений Саныч. – А мы не меняли внутренних номеров со времен Ассамблеи.

– Номер Земного отдела был в справочнике, – не слишком уверенно возразил Филиппыч. – Его каждая собака наизусть знала на всех трех этажах.

– Мы только что со склада, Семен, – невпопад напомнил Павел. – Знаешь, что там? Пепел. Горелый металл, зола и никаких трупов для опознания. Молниеносный тепловой удар изнутри – соседи почти не пострадали.

– Магия огня… – тихонько вздохнул Шеф. – Самая распространенная боевая школа смарров. Слишком многое сходится, чтобы игнорировать.

Он посмотрел на тихонько отошедшего к указанному креслу Анатолия. Прикрываясь уже наполовину сползшей маской непробиваемого скепсиса, опер жадно впитывал информацию.

– Анатолий Кабанов, если не ошибаюсь? – осведомился Потапов как бы мимоходом. И, не дожидаясь ответа, обвел кабинет пальцем, начав с себя: – Сергей Анатольевич, Семен Филиппыч, Евгений Саныч… Этих двоих вы, вероятно, знаете. Ничего, если пока на «вы»? Извините, что так наскоро, у нас тут возникли некоторые проблемы. Впрочем, если уж наша пехота вас сюда привезла, вы, должно быть, в курсе.

– В общих чертах, – отозвался опер, постаравшись усмехнуться как можно более криво. – В самых общих. Ну ничего, зато пока интересно.