Мне всегда казалось противоестественным это сочетание — женщина и железо. А когда она начинала строить прогнозы относительно России, то сама логика этих построений напоминала скорее тяжелый грубый чугун, нежели женскую интуицию. Маргарет Тэтчер считала, что в условиях глобализации экономики у России должно быть единственное предназначение — добыча углеводородов для Европы. Ни на что другое русские не способны — такое сложилось у госпожи Тэтчер мнение. Отсюда она сделала вывод, что экономически оправданная численность населения России должна составлять примерно пятнадцать миллионов человек.

Не могу сказать, когда у чопорной британской леди созрел этот дикий сценарий. Но вполне допускаю, что первую его обкатку ей помогли провести пермские политики, когда решали судьбу Кизеловского угольного бассейна. Сейчас многие предпочитают не вспоминать этот факт: в начале девяностых годов во многих странах заговорили о перспективах крупномасштабного экспорта российского угля в Западную Европу. А европейские шахтеры и без того переживали тяжелые времена и грозили акциями социального протеста. И Европе приходилось выбирать: либо обострять собственные социальные проблемы, откладывая их решение на долгие годы, либо «подмазать» закрытие российских шахт и реструктуризацию всей угольной отрасли России. Тогдашний губернатор Прикамья тоже не уставал вслед за московскими реформаторами повторять, что с экономической точки зрения добыча уральского угля весьма невыгодна. И пошли закрывать одну за другой шахты Кизеловского бассейна. Но не консервировали их, а делали заведомо так, чтобы уже нельзя было возобновить здесь добычу угля.

А для собственных нужд региона стали завозить уголь за тридевять земель. Но до сих пор находятся умники, готовые доказывать, что это гораздо выгоднее с экономической точки зрения: доставлять уголь издалека, нежели добывать у себя под боком.

Как будто забыли, что к углю Кизеловского бассейна была «привязана» вся социальная сфера горняцких городов и посёлков, что в его цене изначально было заложено содержание десятков школ и детских садов, поликлиник и санаториев, детских клубов и дворцов спорта. Всё это сегодня в руинах. Но эта разруха в горняцком крае — ещё не самое страшное, что произошло и продолжает происходить в регионе. Исковерканными оказались судьбы десятков тысяч людей, потерявших работу и смысл жизни. Бывшие шахтёрские посёлки стали рассадником преступности, алкоголизма, наркомании. Пермские учёные открыто говорят, что генофонд нации катастрофически деградировал в этом краю.

Во многом ситуация повторяется сейчас и в Коми округе. В Гайны я отправился из Перми вместе с главой района Николаем Останиным. Он только что узнал о новых сокращениях рабочих мест в лесных посёлках, и я видел, как сразу помрачнело его лицо.

— Как же так? — с горечью говорил он в машине. — Посмотрите, какая у нас тайга. Ей конца-края нет. Безграничный, можно сказать, предмет труда. И мы радоваться должны, когда в лес приходит современная техника. А у нас из-за этого больше безработных становится. Абсурд…

Да, полный абсурд. Было время, местные леспромхозы производили двадцать видов продукции. Чего только тут не было. Дорогостоящая резонансная древесина шла на производство музыкальных инструментов. Судостроители требовали так называемый палубник. Связисты — телеграфные столбы. Кизеловские шахтеры — тонкомерную рудничную стойку. Нарасхват шёл фанерный и лыжный кряж, щепа для целлюлозно-бумажных комбинатов. И чуть не в каждом посёлке производили пиломатериалы для строительства жилья…

А сегодня отсюда вывозят исключительно «кругляк» и только хвойный. И почти нет переработки древесины. А потому каждая новая машина в лесу увеличивает число безработных.

А с другой стороны есть немало желающих наладить здесь производство пиломатериалов и другой продукции, но доступ к лесосырьевым ресурсам для них заведомо затруднён. И это тоже увеличивает безработицу. Уже не только в лесных посёлках, но и в районном центре стремительно растёт число потерявших себя людей. Угрожающе расползается алкоголизм, наркомания и прочие социальные болезни, разрушающие генофонд нации.

А ведь уже сегодня плотность населения в районе вполне соответствует сценарию, который готовила для России «железная» британская леди: на каждый квадратный километр этой северной территории приходится всего один житель.

Что же будет завтра?

НЫНЧЕ в декабре у посёлка Гайны юбилей: ему исполнится четыреста тридцать лет. Глава района Николай Останин задумал по этому случаю подарок для всех жителей. Весьма символичный подарок. Поскольку речь идёт о создании большого общественного парка, который должен стать культурным центром Гайн.

Готовить саженцы начали нынешней весной — в самый разгар тяжелого экономического кризиса. По распоряжению федерального правительства только что было приостановлено строительство автомобильного моста через Каму в районе посёлка Усть-Весляны. Для жителей района это стало плохой новостью: ведь новый мост должен значительно улучшить транспортную доступность и повысить инвестиционную привлекательность территории. А тут ещё вслед за Москвой резко сократило финансирование целого ряда социальных программ и правительство Пермского края. Многие опасались, что в районной администрации откажутся от закладки в Гайнах парка культуры и отдыха. Нет, не отказались.

А это обнадёживает, — когда наперекор трудностям люди высаживают цветы и деревья и в разгар кризиса думают о процветании родного края. Впрочем, для политика любого уровня этого мало — уметь хорошо думать. Надо ещё убедить в своей правоте людей, которые должны воплотить задумки в жизнь. А браться за создание парка, когда в районном бюджете не хватает средств на содержание социальной сферы, — для этого требуется немало смелости.

Правда, один начальник предупредил меня, что не любая смелость хороша и что Останин склонен к проявлениям бунтарства. Он готов был сообщить подробности — строго по секрету, разумеется. Но помилуйте, какие могут быть секреты, если в Гайнах многие знают эту историю. Историю о том, как некоторые начальники весьма настойчиво «советовали» Останину отказаться от участия в выборах главы района. А он вопреки им выставил свою кандидатуру. И был избран.

По-разному можно понимать бунтарство. Когда-то через Пермь гнали на каторгу декабриста Лунина. Среди военных Михаила Лунина знали как блистательного гвардейского офицера, проявившего в сражениях высочайшую храбрость. Люди искусства восхищались его музыкальным талантом. Художники высоко ценили рисунки Лунина, считали его одарённым портретистом. Известный парижский литератор, будущий член французской Академии, Шарль Брифо, прочитавший незаконченный исторический роман Лунина, заявил, что даже Шатобриан не написал бы лучше. В те времена «не хуже Шатобриана» означало самую превосходную степень. А задолго до событий на Сенатской площади Лунин стал известен своими пророческими словами, сказанными ещё в Париже:

— Бунт — это священнейшая обязанность каждого честного человека…

Так что меня не сильно смутили предупреждения о бунтарстве Останина. А что касается районного бюджета, то ни одного рубля не взято оттуда на создание парка в Гайнах. На это пошли совсем другие деньги: в прошлом году Гайнский район отмечен поощрительной премией губернатора за развитие малого предпринимательства.

Вообще о поддержке предпринимательства в районе говорят сейчас много. Для Останина малый бизнес — это «малыши» экономики, которые нуждаются в постоянной заботе. Чтобы обеспечить им финансово-кредитную помощь, в районном центре специально создали муниципальный фонд поддержки предпринимательства.

Для начала взяли на себя погашение процентной ставки за банковские кредиты для малого бизнеса. Потом стали из средств фонда предоставлять займы на создание предприятий по заготовке и переработке леса. Деньги, возвращённые заемщиками, снова направляли в оборот. Двух лет не прошло, а фонд поддержки малого бизнеса вырос более чем в три раза, достигнув нескольких миллионов рублей. А вот и первые результаты: коэффициент прироста налоговых поступлений в районный бюджет превысил в прошлом году восемь процентов. А прирост поступлений от налога на вменённый доход составил двадцать три процента. Добавьте к этому, что только в прошлом году на малых предприятиях создано 159 новых рабочих мест.