Она покачала головой, изумленная толкованием Коли-на всех этих событий.

— Я не понимаю, что вы имеете в виду.

— Пожалуйста. Ты что, принимаешь меня за идиота? Ты заплатила ему моими деньгами. Эшбрук и Дикинз, помнишь? Я не знаю только одного: кто тот человек, которого убил мистер Тейер? Я видел труп, Мерседес. Эти обуглившиеся останки могли принадлежать кому угодно. То есть любому, кроме твоего дяди. Я совершенно уверен, что сейчас он как ни в чем не бывало наслаждается где-то жизнью за мой счет.

Мерседес пожалела, что не настояла на другом месте для этого разговора. Подошла бы любая комната со стульями. Она чувствовала сильную потребность запустить ему в голову один из них.

— Все это ваши дикие фантазии, — сказала она насмешливо. — Да-да, фантазии. Вы не желали разговаривать со мною все эти дни. А что же сейчас забеспокоились? Наверное, чтобы я не смогла дать объяснений, которые бы противоречили вашим. Честно говоря, я удивлена, что вы вообще решили говорить со мной. Мне все меньше и меньше верится, что вы смогли бы поверить в другую версию.

Брови Колина слегка приподнялись. Его тон был сухой и слегка вызывающий.

— Ну что ж, позабавьте меня. Мерседес вскинула подбородок.

— Вы предполагаете, что мистер Тейер был последним, у кого была ваша фляга, потому что я сказала, что отдала ее ему. Но тот, кому я отдала ее, был мой дядя. Он подстерег меня на пути к дому Тейеров и быстро разделался с содержимым фляжки. Вы правильно предположили, что он хотел получить деньги. Он действительно собирался покинуть Англию, Но я хорошо знаю своего дядю. Он вполне мог вернуться и потребовать еще, если бы его запасы были на исходе. Я подумала, что с его склонностью к азартным играм он не доберется и до ближайшего порта с деньгами в кармане. И это приведет его опять о Уэйборн-Парк, чтобы потребовать еще. — В ее голосе появились горькие, покорные потки. — Ему всегда было мало.

Теперь Мерседес сложила руки на груди. Это был жест защитный, а совсем не вызывающий.

— Я согласилась достать ему две тысячи фунтов. Вы знаете, как я сделала это и чего мне это стоило. Я показала ему чек, прежде чем убить его. Он был так горд своим успехом, что не заметил пистолета. Все произошло очень быстро. Я сначала хотела заставить его страдать, но потом у меня пропало желание. Я спрятала тело. Я не думала, что это обнаружится так быстро.

— Завещание, — потребовал Колин.

Она кивнула, довольная тем, что он ее понял.

— Да. Это было гораздо проще, чем можно предположить. Мистер Гордон удивился бы, если бы узнал, что подпись, заверенная им как подпись графа, была на самом деле сделана моей рукой. Я прекрасно научилась подделывать ее, когда мне приходилось хозяйничать одной в Уэйборн-Парке в отсутствие дяди. Я и подумать не могла, что мне это когда-нибудь так пригодится.

— А Эшбрук и Дикинз?

— Они именно те, о которых говорил мистер Гордон, только, может быть, не такие надежные и честные, как он предполагает. Мой дядя задолжал им обоим деньги: мистеру Эшбруку — за жилье, а мистеру Дикинзу — за путешествия по морю. Никто из них не отказался подписать документ, который я сочинила, когда им была предложена сумма, с лихвой покрывающая дядины долги.

— Но они же находятся в Лондоне. Как же ты… — Он остановился, потому что тут же сам и придумал ответ. — «Таттерсоллз», — тихо произнес он. — Ты передала с Северном.

— У меня не было другого выхода.

— Так, значит, Северн все знает.

— Не думаю. Он бы на это не согласился. Вспомните о том, что он приехал сюда в надежде получить титул.

— Так как же тебе удалось заставить его сделать это?

Мерседес посмотрела на Колина долгим взглядом.

— Я обнаружила, что если мужчина волочится за моими юбками, то не видит, куда идет.

Колин усмехнулся, но взгляд его остался холодным. Ледяная злость Мерседес нисколько не уступала ему.

Это подстегнуло ее поскорее закончить свою сказку.

— Теперь, когда у меня было готовое завещание, подписанное и заверенное, мне оставалось лишь устроить все так, чтобы обнаружилось тело. Я и не рассчитывала сделать это так быстро, но вы предоставили мне такую возможность в первую же ночь. Я заметила, что вы спите не так уж чутко после того, как получите от меня должок.

Она с удовольствием увидела, как при этих словах Колин судорожно дернул шеей, подтверждая тем самым, что она не лишена наблюдательности.

— Я потихоньку вышла из дому, притащила труп в домик и подожгла. Я не рассчитывала, что тело дяди обгорит так, что его нельзя будет опознать. Вот поэтому я и сказала, что фляжка принадлежала ему. Все бы пошло насмарку, если бы я не смогла доказать, что убитый — граф Уэйборн.

Мерседес замолчала, собираясь с мыслями и выжидая, как все это воспримет Колин.

— Теперь Бриттон имеет титул, а вы получите поместье. Я посоветую ему не ссориться с вами из-за этого. Я смогу и дальше управлять Уэйборн-Парком, не опасаясь вмешательства графа. Мне кажется, я все очень хорошо продумала. Все получают то, что хотели. По-моему, мне удалось сегодня снять с вас все подозрения, так что теперь вы можете совершенно спокойно наслаждаться плодами моего успешного предприятия.

Мерседес вытянула правую руку и неосознанно грациозным движением указала на открывающуюся из окон панораму Уэйборн-Парка.

— Это все ваше, — тихо сказала она. Рука ее безвольно упала вдоль тела, и она стояла перед ним совершенно беззащитная, будто приносила себя в жертву. — Все вокруг.

Невозможно было не восхититься тем, что она дарила ему. Колин окинул взглядом залитые лунным светом угодья Уэйборн-Парка, потом снова посмотрел на освещенное серебристо-голубым светом лицо Мерседес. Ему нужно было и то и другое. Это все принадлежало ему.

Он покачал головой.

— Нет, — сказал он. — Мне ничего не нужно. — Он увидел, как она вздрогнула и сжалась, как от удара. — Это все твое, если ты хочешь. Цена, которую ты заплатила, слишком высока для меня.

— Какая цена? — спросила она. — Жизнь моего дяди? — Она рассмеялась ледяным смехом. — Но ведь вы же сами хотели убить его!

— Он вызвал меня на дуэль.

— Вы напоминаете мне о правилах приличия?

— Нет, — устало сказал он. — Я не взял бы на себя смелость делать это. — Колин машинальным движением руки отбросил назад волосы. — Я действительно хотел убедиться, что есть другое объяснение, — сказал он наконец. — Но то, что вы рассказали, совсем не то, что я хотел услышать.

— Даже если это подтверждает все, о чем вы думали все эти последние дни? — полюбопытствовала она. — И особенно если учесть откровения сегодняшнего дня. Разве вам не приятно убедиться в своей правоте?

— Не сейчас.

Пальцы Мерседес сжались в кулаки.

— Вы не представляете себе, как я вас презираю, — сказала она ледяным голосом.

Резко повернувшись, она стала спускаться по ступенькам.

Колин бросился вслед за ней и попытался задержать. Она увернулась от него и, упершись руками в стены, перепрыгнула сразу через несколько ступенек. Споткнувшись, она чуть не упала, но чудом удержалась и бросилась дальше. Мерседес удалось добежать до двери раньше Колина и нажать на ручку.

Но та не поддалась. Загнанная в угол, Мерседес в бессильной ярости обернулась к нему.

— Откройте замок! — резко сказала она. — Откройте, или, клянусь, я буду кричать.

— Будто это поможет, — прошептал он. Он протянул руку и увидел, как она испуганно отскочила. — Я не собираюсь трогать тебя, а просто хочу открыть дверь.

Он с грохотом подергал ручку и потянул. Это не помогло.

— Возьмите ключ.

На этот раз Колин посмотрел на нее укрощающим взглядом. Но на темной лестнице, куда не проникал лунный свет, от этого было мало пользы.

— У меня нет ключа, — сказал он. — Я не закрывал дверь.

Мерседес отбросила его руку и попробовала сама.

— Наверное, заело, — заявила она. — Такое бывает.

Она попыталась толкнуть дверь плечом, но лишь больно ударилась: дверь не поддавалась.