Вечером того же дня туман прочистился, и капитан Домогацкий направил вторично курс к банкам; но окрепший ветер вынудил его опять удалиться к SW, чтобы на просторе выждать перемены. Наконец, 1 июля пошел он снова от Орловой башни к О и вскоре, увидев перед носом в расстоянии около 2¹/₂ миль бурун, положил якорь на глубине 20 сажен, грунт – песок. Пеленги с этого места: башня SW 34°, Трехостровский Кувшин SW 56°, мыс Тонкий Орлов NW 85°. Расстояние от башни 8³/₄ мили. Дабы не потерять без пользы тихого и ясного времени, капитан Домогацкий приготовился немедленно послать гребные суда для описания банки, но восьмивесельная лодка по спуске на воду тотчас затонула; шестивесельный ял оказался также ненадежным, и потому должно было спустить баркас. Отправленный на нем штурман нашел расстояние банки от судна три мили прямо на О, глубины на ней в малую воду две сажени, окружность банки около трех миль. Простояв на якоре до 14 июля, капитан Домогацкий отправился к острову Сосновцу для исправления своих гребных судов. Из-за крепких противных ветров простоял он там до 26 июля, потом отправился опять в море и в полночь на 27 июля стал за темнотой на якорь, от Орловской башни на SO 57° в 20¹/₂ милях. Поутру при тихом ветре поднял паруса, но, не будучи в состоянии преодолевать течение, положил опять якорь на глубине 14 сажен, грунт – песок, от той же башни на SO 61° в 21 мили.[284] Вечером показался к N в расстоянии около трех миль большой бурун; но сгустившийся вскоре туман не позволил тогда же осмотреть этой новой банки. В следующее утро отправлен был к ней мичман Дурнов, который нашел расстояние ее от брига около трех миль на WN 45°. Подъехав к банке, он был брошен течением в буруны, так что со всевозможным усилием гребцов едва мог от нее отгрести. Глубина на банке в малую воду 11 футов. С половины прилива бурун на ней бывает невидим. Нашествие густого тумана воспрепятствовало обмерить всю банку кругом.

Здесь замечено, что при начале отлива течение шло от NO, потом переходило к О и около малой воды действовало от SO к NW; когда начинался прилив, течение обращалось от SSW, переходило постепенно через WN, а в полную воду стремилось опять от NO, обойдя, таким образом, в полсутки кругом всего компаса; скорость течения от одного до двух узлов. Капитан Григорков нашел точно, такие же, перемены течений и в том же порядке на банке против Орлова Носа. Домогацкий и при этом случае говорит о внезапном увеличении глубины, которое, однако же, происходило от вышесказанной причины.

Крепкий от SW ветер вынудил капитана Домогацкого вступить под паруса около полудня 28 июля; но вечером того же дня стал он опять на якорь, переменив место весьма мало. На следующее утро увидел он буруны от NO до NW в расстоянии около 2¹/₂ миль. Он принял эту банку за ту же, у которой стоял накануне; но обсервованная в полдень широта поместила его около 6 миль южнее прежнего; а потому он и заключил, что она есть другая, близкая к первой. Но кажется, что в обсервации его есть какая-нибудь погрешность и что он в оба раза видел одну и ту же банку; ибо впоследствии, отойдя к W миль около семи, нашел он себя по пеленгам от Трех островов в 5 милях на SOtO, между тем как, по его счислению (приняв обсервованную широту), надлежало бы ему быть около 10 миль далее к SO.

В это время решился Домогацкий идти обратно в Архангельск. Его вынудили к тому дурные качества брига, перегрузка его большими гребными судами, висевшими на боковых боканцах, повреждения, которым те суда беспрестанно подвергались, а наконец и то обстоятельство, что на судне, до 12 футов углубленном, подробная опись банок, посередине моря лежащих, если не совершенно невозможна, то по крайней мере весьма затруднительна и опасна.

1824 год. Плавание капитана Домогацкого принесло некоторую пользу отысканием двух опасных банок, лежащих близ обыкновенного тракта мореходных судов; но промер Белого моря вообще далеко еще не был окончен, и потому решено было отправить в следующем году на том же судне лейтенанта Демидова. Государственный Адмиралтейский Департамент признал за нужное поручить экспедицию в мое распоряжение, почему и дано было от меня Демидову наставление следующего содержания:

«Цель возложенной на вас экспедиции есть промер Белого моря, который должен состоять: 1) в определении положения многих лежащих посередине него банок, и 2) в измерении глубин в тех местах, где они есть повод подозревать изменение их со времени последнего промера.

Опаснейшие из вышеупомянутых банок – называемые Северными Кошками, о которых некоторое известие найдете вы в прилагаемой при этом особой записке. Они лежат близко к корабельному фарватеру, между Орловым Носом и рекой Паной простираются на немалое расстояние к востоку и частью при малых водах осыхают. В этом состоит все сведение, которое мы имеем о них доселе.

Сколь бы подробная опись банок этих, со всеми возможными быть между ними проходами, ни была полезна, но произведение ее невозможно с теми средствами, которые вы будете иметь; а поэтому и должны вы ограничиться определением только внешней их окраенности и пространства, ими занимаемого, останавливаясь для этого на якоре в главных пунктах и определяя их или пеленгами приметных мест или астрономическими наблюдениями. Первый способ может быть, вероятно, употреблен у западных пределов этих банок; северные же, южные, а особенно восточные, лежащие или вне вида берегов или в таком от них расстоянии, что пеленги не могут быть верны, должны быть основаны совершенно на астрономических наблюдениях. Счисление же при жестоких течениях, царствующих в тех местах, не может в этом случае быть применяемым.

Кроме Северных Кошек лежат вдоль корабельного же фарватера еще несколько банок и мест, имеющих особенную глубину, из которых некоторые для судов большого ранга опасны. Положение их на разных картах найдете вы весьма различным, а потому и недостоверным, хотя существование их и не подлежит сомнению. По этой причине надлежит все эти места отыскать и привязать к известным пунктам берега одним из вышепоказанных средств.

Глубины же на банках этих или возвышение их над водой должны быть, как и вообще все промеры, приводимы на малую воду. Для этого лучше всего наблюдать на гребном судне целый период прилива у самой банки. Но где обстоятельства сделать этого не позволят, должно все время наблюдать воду со стоящего на якоре судна по лоту, чтобы знать, какое уменьшение сделать во всех измеренных глубинах.

Пространство моря, заключенное между всеми этими банками и Терским берегом, особенно же между параллелями Орлова Носа и реки Паной, как в самом узком месте, а равно и между Северными Кошками и островом Моржовец, где есть много причин подозревать, что или прежний промер был не верен, или глубины с того времени изменились, надлежит промерить в подробности, для чего достаточно будет, если углы, между курсами заключенные, будут по два румба и глубина измеряема будет через каждую итальянскую милю.

О глубинах в восточной части Белого моря мы не имеем никакого почти сведения, потому и надлежит промерить всю эту часть от параллели острова Моржовец до параллели Канина Носа, не теряя, однако же, из виду, что так как мореходные суда весьма редко или никогда не имеют случая плавать в этой части моря, то и нет особенной необходимости в столь же подробном промере ее, который нужен для западной части.

Нужно промерить также пространство, заключенное с одной стороны между рекой Золотицей и мысом Вороновым, а с другой – между реками Пялицей и Паной, по трем или четырем румбам, и Двинский залив по двум румбам, т. е. от башни на Никольской косе к деревне Красная Гора и от нее к Зимним горам. Под последними надлежит сделать подробный промер, от деревни Больших Козлов до Каменного Ручья, в море же на 5 или 6 итальянских миль, ибо тут есть хорошее якорное место при северо-восточных ветрах.