Случайно открытый процесс решал давнюю проблему каучука — придавал ему стабильную консистенцию. Гудьир поделился образцами полученного материала с Томасом Хэнкоком и Чарльзом Макинтошем — известными торговцами каучуком.
Проанализировав представленные образцы, Хэнкок и Макинтош смогли самостоятельно воспроизвести весь процесс и запатентовали его в 1843 году, назвав «вулканизацией» — в честь древнеримского бога огня. Гудьир пробовал судиться, но безуспешно — и уже не в первый раз отправился в долговую тюрьму, или «мой отель», как он ласково ее называл.
Гудьир умер, так и не сумев выкарабкаться из долгов, хоть и заслужил широкое признание своим упорством и проницательностью. Однажды Гудьир написал: «Жизнь нельзя оценивать только в долларах и центах. Я не намерен жаловаться на то, что семена посеял я, а плоды пожинают другие. У человека есть причина для сожаления лишь тогда, когда он посеял, а собирать некому».
Через сорок лет после кончины Гудьира его бессмертие было обеспечено основателями «Гудьир Раббер Компани» — крупнейшего на сегодняшний день производителя автомобильных покрышек и других резиновых изделий, — которые назвали свою компанию в его честь. В 2005 году их оборот составил 19,7 миллиарда долларов США.
Каким изобретением Эдисона англоязычный люд пользуется каждый день?
Словом «Hello» (Алло (англ.).).
Первое письменное употребление hello через букву «е» встречается в письме Томаса Эдисона, адресованном президенту телеграфной компании Питтсбурга, где знаменитый изобретатель доказывает, что лучшим словом для приветствия по телефону является «hello», поскольку его слышно «за десять, а то и за двадцать футов».
Свое открытие Эдисон сделал, испытывая опытный образец телефона Александра Грэхема Белла. Сам Белл предпочитал более морской вариант: «Ahoy, hoy!», что-то вроде «Эй, на палубе!».
Работая над усовершенствованиями проекта Белла в лаборатории Менлоу-Парк, Эдисон все время кричал «hello!» в телефонные трубки. Привычку Эдисона постепенно переняли сначала все его сослуживцы, а затем и телефонные операторы. До Эдисонова «hello» телефонистки пользовались фразами «Are you there?», «Who are you?» или «Are you ready to talk?» («Вы слушаете?», «Вы кто?» или «Вы готовы говорить?» (англ.)).
Когда слово «hello» стало стандартом, барышень-операторов так и прозвали — «hello girls».
Вариант «hullo» в те времена использовался исключительно для выражения удивления. Чарльз Диккенс употребляет слово «hullo» именно в этом смысле в романе «Оливер Твист» (1839): в той сцене, где Оливер впервые встречается с Ловким Плутом Докинсом, который приветствует его фразой: «Hullo, ту covey! What's the row?» (Эй, парнишка! Какая беда стряслась? (англ.))
«Halloo» («Ату!», «Эй!») использовали, когда надо было натравить собак или подозвать паромщика. Кстати, слово это также считалось одним из любимых в лексиконе Эдисона. Когда он впервые открыл, как записывать звук (18 июля 1877 года), то словом, которое изобретатель прокричал в машинку (ленточный фонограф), было как раз «Halloo».
«Я сделал эксперимент, сперва на полоске телеграфной бумаги, и обнаружил, что наконечник пишет алфавит. Я прокричал в трубку "Halloo! Halloo!" прогнал бумажную ленту обратно через стальной наконечник и услышал в ответ слабое "Halloo! Halloo!". Тогда я решил сделать машинку, которая работала бы аккуратно и точно, и дал своим ассистентам инструкции, рассказав то, что я обнаружил».
Самая ранняя из официально зарегистрированных делегатских нагрудных визиток с надписью «Hello, ту name is...» относится к первому съезду телефонных операторов, состоявшемуся в городе Ниагара-Фолc в 1880 году.
Правда ли, что первый компьютерный баг был реальным насекомым?
(Англ. «bug» имеет несколько значений: «жучок» (в разных смыслах) и «ошибка в программе» (компьютерный сленг).)
И да и нет.
Начнем с «да». В 1947 году стоявшая в большой аудитории (без кондиционера) Гарвардского университета вычислительная машина ВМФ США «Марк-II» была выведена из строя обычным мотыльком, застрявшим между контактами электромеханического реле. Операторы извлекли расплющенное насекомое, вклеили клейкой лентой в технический журнал с сопроводительной записью и лишь после этого перезапустили ЭВМ.
Механическая природа данной машины делала ее особенно уязвимой для вмешательства насекомых. Большинство первых компьютеров, например ENIAC («Электронный числовой интегратор и вычислитель») при университете Пенсильвании, были уже электронными и использовали специальные вакуумные трубки для защиты от мотыльков.
Но действительно ли термин «bug» возник после случая в Гарварде? Ответ: нет. В значении «ошибка» или «сбой» в том или ином механизме слово использовалось еще в XIX веке. «Оксфордский словарь английского языка» цитирует выдержку из газетного сообщения 1889 года, повествующего о том, как Томас Эдисон «не спал две последние ночи, пытаясь отыскать "баг" в своем фонографе». Словарь Вебстера в издании 1943 года также приводит слово «bug» в его современном значении.
Невзирая на то, что говорят нам многочисленные веб-сайты и книги, термин «debugging» (Устранение дефектов (в оборудовании), исправление ошибок, отладка (компьютерной программы) (англ.).) использовали задолго до того, как гарвардский мотылек застопорил ход вещей.
Вполне показательный пример: жизнь имитирует язык — ожившая метафора, в буквальном смысле.
Кто вероятнее всего уцелеет в ядерной войне?
Тараканы — ответ неправильный.
То, почему столь многие упорно держатся мнения, будто тараканы неистребимы, — тема весьма интересная уже сама по себе. Тараканы топчут планету намного дольше, чем мы с вами (примерно 280 млн лет), и заслужили всеобщую ненависть как переносчики заразы, от которых ужасно трудно избавиться. Плюс эти твари могут прожить неделю даже без головы. И все же таракана победить можно! Вдобавок, после поистине новаторского исследования докторов Уартона и Уартона в 1959 году, мы знаем, что таракан станет одним из первых насекомых, кто даст дуба при ядерной катастрофе.
В чем же заслуга двух этих ученых? Уартоны занимались тем, что подвергали целый ряд насекомых воздействию разных уровней излучения. В итоге доктора пришли к выводу, что если для человека смертельной является доза в 1000 рад, то таракан умрет при 20 000, плодовая мушка — при 64 000, а паразитическая оса — лишь при 180 000 рад.
Настоящей же королевой радиационной вы носливости является бактерия Deinococcus radio-durans, способная выдержать поистине колоссальную дозу излучения — 1,5 миллиона рад. И это если ее не морозить, поскольку в замороженном состоянии радиационная стойкость бактерии удваивается.
Эта чудо-бактерия — ласково прозванная «Конан» — розового цвета и пахнет гнилой капустой. Когда ее обнаружили в первый раз, та преспокойно росла в банке облученных мясных консервов.
С тех пор изучением бактерии занялись вплотную. Оказалось, что в природе малышка Конан встречается не только в слоновьих экскрементах и какашках лам, но и в облученной рыбе, утином мясе и даже граните из Антарктиды.
Сопротивляемость бактерии Конан радиоактивному излучению и низким температурам, а также ее способность сохранять свою ДНК в целости и неприкосновенности даже в самых экстремальных условиях убедили ученых НАСА, что наконец-то у них появился ключ к разгадке тайны жизни на Марсе.
Какое самое лучшее применение для белковой пасты «Мармайт»?
Простой процесс сосредоточения на вещах, принимаемых обычно как должное, является мощнейшим источником креативности.
