И он приказал страже обезглавить Сюй И. Военачальники пытались за него вступиться:
— Помилуйте Сюй И, хотя бы ради его отца, который имеет немало заслуг перед династией!
— Перед военным законом все равны! — гневно закричал Чжун Хуэй. — Если делать поблажки виновным военачальникам, то как тогда повелевать армией? Стража, выполняйте приказание!
Через минуту отрубленную голову Сюй И внесли в шатер. Военачальники молчали.
Шуские военачальники Ван Хань и Цзян Бинь охраняли города Иочэн и Ханьчэн. Не осмеливаясь вступать в открытый бой с врагом, они укрылись за городскими стенами. Тогда Чжун Хуэй отдал приказ:
— Ни минуты промедления! Вперед! Быстрота — бог войны!
По распоряжению Чжун Хуэя военачальник Ли Фу осадил Иочэн, а Сюнь Кай — Ханьчэн; остальное войско во главе с самим Чжун Хуэем двинулось к заставе Янпингуань.
Военачальник Фу Цянь, охранявший заставу, позвал на совет своего помощника Цзян Шу.
— Будем обороняться. В открытом бою нам не одолеть многочисленного врага, — сказал Цзян Шу.
— Напротив! — возразил Фу Цянь. — Противник после долгого похода устал, и мы должны вступить в бой, не давая ему передышки. Если мы будем сидеть сложа руки, падут Иочэн и Ханьчэн.
Цзян Шу промолчал. В это время большой отряд вэйских войск подошел к стенам заставы. Размахивая плетью, Чжун Хуэй закричал:
— Я привел сюда стотысячное войско! Сдавайтесь без боя — и получите высокие звания, а не сдадитесь — всех уничтожу!
Разгневанный Фу Цянь, оставив на заставе Цзян Шу, ударил на противника. Вэйские войска от неожиданности подались назад, но вскоре перешли в наступление и начали теснить Фу Цяня. Тот решил уйти на заставу, но на стене увидел вэйские знамена.
— Я уже покорился царству Вэй! — кричал со стены Цзян Шу.
— Негодяй! — в ярости завопил Фу Цянь. — Ты изменил своему долгу! Какими же глазами ты будешь смотреть на Сына неба?
Фу Цянь снова бросился на противника. Но вэйцы окружили его. Он бился отчаянно, но вырваться не мог. Почти все его воины были убиты или ранены. Тогда Фу Цянь поднял голову к небу и тяжко вздохнул:
— При жизни я был подданным царства Шу, после смерти буду его духом— хранителем! — С этими словами он подхлестнул коня и опять напал на врага. Фу Цянь был уже несколько раз ранен, кровь окрасила боевой халат и доспехи. Наконец упал его конь. Сделав последнее усилие, Фу Цянь вонзил себе в грудь меч.
Потомки прославили в стихах подвиг Фу Цяня:
За день вековечную славу
Стяжал полководец из Шу.
Нет, лучше пасть смертью Фу Цяня,
Чем жить, как изменник Цзян Шу.
Так Чжун Хуэй овладел заставой Янпингуань, где были большие запасы провианта и много оружия. На радостях Чжун Хуэй щедро наградил своих воинов. В ту ночь вэйские войска расположились на отдых в городе Янане. Вдруг с юго-западной стороны послышались какие-то странные крики. Чжун Хуэй выскочил из шатра, но крики прекратились. Однако до самого рассвета никто не сомкнул глаз.
На следующую ночь повторилось то же самое. Утром Чжун Хуэй послал разведчиков осмотреть все окрестности. Возвратившись, разведчики доложили, что на десять ли в окружности не встретили ни одного человека.
Тревога Чжун Хуэя не прошла. Он решил сам поехать в юго-западном направлении и во что бы то ни стало разузнать, кто кричит по ночам. Вскоре его небольшой отряд приблизился к горе, вершина которой была окутана густым туманом, а вокруг клубились черные тучи и веяло духом смерти.
— Что это за гора? — подозвав проводника, спросил Чжун Хуэй и придержал своего коня.
— Это гора Динцзюнь, — отвечал проводник. — Здесь когда-то погиб полководец Сяхоу Юань.
Лицо Чжун Хуэя омрачилось, и он повернул коня. Но вдруг откуда не возьмись налетел буйный ветер и точно из облаков хлынула на землю лавина воинов. Перепуганный Чжун Хуэй поскакал назад, увлекая за собой своих воинов, от страха падавших с коней. Но когда они, наконец, добрались до заставы Янпингуань, то оказалось, что все воины целы и только некоторые потеряли шлемы и мечи. Вернувшиеся утверждали, что из черной тучи посыпалась на землю тьма-тьмущая всадников, которые набросились на них, но никого не убили. В действительности же это был песчаный вихрь!
Немного успокоившись, Чжун Хуэй спросил покорившегося ему Цзян Шу:
— Есть на той горе храм какому-нибудь духу?
— Храма там нет, но есть могила князя Воинственного Чжугэ Ляна.
— Так это его дух и творит чудеса! — догадался Чжун Хуэй. — Попробуем принести ему жертву.
На следующий же день Чжун Хуэй приготовил жертвенные дары, зарезал большого быка и отправился на могилу князя Воинственного. После жертвоприношения ветер утих, и начал моросить мелкий дождь. Вскоре он прошел, небо прояснилось. Возрадовавшись, вэйские воины поклонились могиле и возвратились в лагерь.
Ночью Чжун Хуэй сидел в своем шатре и, облокотившись на столик, незаметно заснул. Вдруг по шатру пролетел легкий ветер, и Чжун Хуэй увидел человека с белой шелковой повязкой на голове, в одежде из пуха аиста, отороченной черной каймой. В руке он держал веер из перьев. Лицо у него было белое, как яшма, из-под густых бровей сияли ясные глаза. Ростом он был в восемь чи; движениями, легкими и плавными, напоминал бессмертного духа. Человек приблизился к столику.
— Кто вы? — спросил Чжун Хуэй, подымаясь ему навстречу.
— Слушай! Я должен тебе сказать, что благоденствие династии Хань окончилось. Очень жаль, что населению Сычуани приходится страдать от войны. От имени неба я повелеваю тебе: когда твое войско вступит в пределы Сычуани, не убивай жителей!
Призрак взмахнул рукавами одежды и исчез. Чжун Хуэй протянул к нему руки и тут же проснулся. Он понял, что с ним говорил дух Чжугэ Ляна.
Глубоко потрясенный Чжун Хуэй отдал приказ при наступлении нести впереди войска большой белый флаг с надписью: «Безопасность государству и спокойствие народу». Под страхом смертной казни запрещалось убивать население.
Слава о доброте Чжун Хуэя быстро облетела царство Шу. Жители Ханьчжуна вышли из города и поклонами встречали победителя.
Потомки об этом сложили такие стихи:
Отряд таинственных бойцов пришел к подножию Динцзюнь.
Спал Чжун Хуэй, и призрак вдруг ему явился в сновиденье.
При жизни думал Чжугэ Лян лишь о спасенье рода Лю,
А умер — и словами он принес народу Шу спасенье.
Находившийся в Тачжуне Цзян Вэй узнал о приближении противника и приказал военачальникам Ляо Хуа, Чжан И и Дун Цюэ идти к нему на помощь со своими войсками. Когда разведчики донесли, что вэйский военачальник Ван Ци уже близко, Цзян Вэй двинулся ему навстречу. Противники выстроились друг против друга в боевые порядки, и Ван Ци выехал вперед.
— Сдавайтесь! — закричал он. — Не вздумайте сопротивляться! У нас несметное войско, мы уже взяли Чэнду!
Не владея собой от гнева, Цзян Вэй бросился на врага с копьем. Ван Ци обратился в бегство. Цзян Вэй преследовал его более двадцати ли. А там загремели барабаны, и впереди появился вэйский отряд со знаменем: «Лунсийский тай-шоу Цянь Хун».
— И эти крысы вздумали драться со мной! — вскричал Цзян Вэй.
Под его натиском Цянь Хун также бежал. Цзян Вэй гнался за ними около двадцати ли, пока не столкнулся с войском самого Дэн Ая.
Разгорелась кровопролитная битва. Цзян Вэй несколько раз схватывался с Дэн Аем. Ни та, ни другая сторона не уступала друг другу в своей решимости добиться победы. К Цзян Вэю прискакал всадник с известием, что цзиньчэнский тай-шоу Ян Синь захватил и сжег все лагеря в Ганьсуне.
Цзян Вэй приказал своему помощнику сдерживать наступающие войска Дэн Ая, а сам поспешил в Ганьсун. Здесь он столкнулся с Ян Синем, но тот уклонился от боя и скрылся в горах. Цзян Вэй погнался было за ним, но с гор покатились бревна и камни, и Цзян Вэю не удалось продвинуться ни на шаг. В это время войска Дэн Ая прорвались и окружили его. Цзян Вэй со своими всадниками вырвался из окружения и заперся в главном лагере, решив ожидать подкреплений.
