— Вот, наверно, Дремлющий дракон! — воскликнул Лю Бэй и, соскочив с коня, приветствовал неизвестного.
— Вы, должно быть, господин Дремлющий дракон?
— А вы кто такой? — спросил человек.
— Я — Лю Бэй.
— Нет, я не Чжугэ Лян. Я его друг, Цуй Чжоу-пин из Болина.
— Давно слышал ваше славное имя! — обрадовался Лю Бэй. — Счастлив встретиться с вами! Прошу вас присесть и дать мне ваши наставления.
— Зачем вам понадобился Чжугэ Лян? — спросил Цуй Чжоу-пин.
— Видите ли, сейчас в Поднебесной великая смута, со всех сторон надвигаются грозные тучи, и я хотел просить Чжугэ Ляна помочь мне установить порядок в стране, — сказал Лю Бэй.
— Конечно, это гуманное желание, — согласился Цуй Чжоу-пин. — Но так уж ведется исстари: порядок чередуется с беспорядком. Когда Гао-цзу, отрубив голову Белой змее, встал на борьбу за справедливость и казнил безнравственного циньского правителя, страна из полосы смут вступила в полосу порядка. Спокойствие длилось до правления императоров Ай-ди и Пин-ди — почти двести лет. Потом, когда Ван Ман поднял мятеж, страна опять перешла в полосу смут. Гуан-у возродил династию и устранил беспорядки, и вот вплоть до наших дней — тоже почти двести лет — народ жил в мире и покое. Сейчас вновь повсюду поднято оружие, и это значит, что наступило время смут. Тут уж ничего не поделаешь! Если вы хотите, чтобы Чжугэ Лян повернул вселенную, то я боюсь, что вы напрасно потратите силы. Разве вам не известно, что покорный небу всего достигает легко, а тот, кто идет наперекор небу, всегда встречает трудности? Не изменить того, что предрешено судьбой, не избежать того, что предопределено роком!
— Ваши рассуждения доказывают вашу прозорливость, — произнес Лю Бэй. — Но могу ли я, потомок Ханьского дома, оставить династию на произвол судьбы?
— Люди, живущие в горах и пустынях, не пригодны для того, чтобы рассуждать о делах Поднебесной, — сказал Цуй Чжоу-пин. — Но раз уж вы спросили меня, то я и ответил вам по мере моего разумения… хотя, может быть, и глупо!
— Я благодарен вам за наставления, — сказал Лю Бэй. — Но не знаете ли вы, куда ушел Чжугэ Лян?
— Нет, не знаю. Я тоже хотел с ним повидаться.
— А если бы я попросил вас приехать ко мне, в мой ничтожный городишко? — спросил Лю Бэй.
— О, нет! Я слишком для этого ленив! Да и давно уже отказался от почестей! — сказал Цуй Чжоу-пин. — До свиданья!
Он поклонился и ушел, а братья сели на коней и поехали дальше.
— Чжугэ Ляна не нашли, но зато вдоволь насладились болтовней этого негодного школяра! — ворчал дорогой Чжан Фэй.
— Это мудрые рассуждения отшельника! — поправил брата Лю Бэй.
Спустя несколько дней ему сообщили, что господин Во-лун вернулся. Лю Бэй велел привести коня.
— Не пристало вам гоняться за этой деревенщиной! — раздраженно заметил Чжан Фэй. — Велите слуге позвать его, и все тут!
— Помолчи-ка ты лучше! — прикрикнул на брата Лю Бэй. — Тебе известно, что Мын Цзы сказал: «Если ты хочешь видеть мудреца, но идешь не его путем, — это равносильно тому, что ты зовешь мудреца, но закрываешь перед ним дверь». Ведь Чжугэ Лян — величайший мудрец нашего времени! Можно ли его просто позвать?
Лю Бэй сел на коня и во второй раз отправился к Чжугэ Ляну. Братья последовали за ним. Стояла суровая зима, черные тучи заволокли небо. Не успели путники проехать и нескольких ли, как налетел холодный ветер, повалил снег. Горы стали словно из яшмы, и деревья будто обрядились в серебро.
— Воевать сейчас нельзя — зима, — проворчал Чжан Фэй. — И зачем только понадобилось тащиться в такую даль из-за какого-то бесполезного человека? Сидели бы в Синье, подальше от ветра и снега!
— Я хочу, чтобы Чжугэ Лян увидел мою настойчивость! — заявил Лю Бэй. — Если ты боишься холода, можешь возвращаться!
— И смерти не боюсь, не то что холода! — вспыхнул задетый Чжан Фэй. — Но думаю, что едете вы напрасно, вот что!
— Поменьше болтай! Едем дальше! — ответил Лю Бэй.
Приближаясь к деревушке, путники услышали, что в кабачке, стоявшем у края дороги, кто-то напевает песню. Лю Бэй придержал коня.
И подвигов не совершал и славы еще не стяжал он,
Он долго весны не встречал, что каждому сердцу желанна.
И жаль, что не видели вы, как старец Дунхайский покинул
Лачугу свою и пошел вслед за колесницей Вэнь-вана.
Как, не ожидая, пока князья соберутся под знамя,
Вдруг на переправе Мынцзинь стремительно в лодку вошел он,
Как в битве великой в Муе, где крови пролито немало,
Могучим орлом воспарил, отваги и верности полон.
И жаль, что не видели вы, как пьяница из Гаояна,
Бедняк низкородный, почтил Манданского гуна поклоном,
С каким величавым лицом сидел на пиру, удивляя
Сужденьем своим о князьях, пророчески непреклонным.
Как княжества Ци города он отдал врагу на востоке.
Но в Поднебесной никто его не пленился уделом.
Хоть не были оба они в родстве с императорским домом,
А все же героев таких на свете не сыщется целом.
Песня кончилась. И тогда запел другой, в такт ударяя по столу:
Мечом, озарившим весь мир, взмахнул государь и основу
Династии заложил, сиявшей четыреста лет.
Сановники злые пришли, и царственный род истощился,
И при Хуань-ди и Лин-ди померкнул величия свет.
И радуги дивной дуга является в Яшмовой зале,
И черной змеею раздор обвил императорский трон,
Разбойники как муравьи повсюду кишат в Поднебесной,
Коварных героев толпа со всех налетает сторон.
Не стоит стонать и скорбеть, все жалобы наши напрасны,
От скуки идем мы в трактир и пьем беззаботно вино.
Пусть каждый живет для себя — и жизнь наша будет спокойна,
А будут ли нас прославлять в грядущем — не все ли равно!
Оба певца захлопали в ладоши и рассмеялись.
— Дремлющий дракон тоже, наверно, здесь! — воскликнул Лю Бэй, слезая с коня и направляясь в трактир. Там за столиком друг против друга сидели двое и пили вино. Один — с длинной бородой и бледным лицом, его собеседник — с удивительно благородной осанкой.
Лю Бэй поклонился им.
— Не скажете ли вы, кто из вас господин Во-лун?
— А вы кто такой? И зачем вы ищете Во-луна? — спросил длиннобородый.
— Я — Лю Бэй. Хочу спросить совета у господина Во-луна, как помочь стране и дать народу покой…
— Во-луна здесь нет, но мы его друзья, — сказал длиннобородый. Я — Ши Гуан-юань из округа Инчжоу, а это Мын Гун-вэй из Жунани.
— О, я много слышал о вас! — обрадовался Лю Бэй. — Как я счастлив, что случайно встретился с вами! У меня с собой есть запасные кони, и если вы ничего не имеете против, поедемте к господину Во-луну и там побеседуем!
— Не трудитесь просить нас об этом! — ответил Ши Гуан-юань. — Садитесь-ка вы сами на своего коня и поезжайте разыскивать Во-луна, а мы — люди, праздно живущие в горах и пустынях, — не сведущи в таких делах, как управление государством и умиротворение народа!
Лю Бэй откланялся и направился к горе Дремлющего дракона. Возле дома Чжугэ Ляна Лю Бэй сошел с коня и постучал в ворота. На стук вышел мальчик.
— Дома твой господин? — спросил Лю Бэй.
— Он в комнате сидит за книгой. Пожалуйста.
Лю Бэй последовал за мальчиком. На средней двери висела большая надпись: «Познавая свои стремления — укрощай страсти, пребывая в спокойствии — постигай грядущее». Из комнаты доносилось протяжное пение. Лю Бэй заглянул в дверь. Там возле очага, обхватив руками колени, сидел юноша и напевал:
