— Если бы ты знала, то обязательно бы испортила, — ответила наконец я, вынырнув из своих мыслей. Впрочем, Ангмарская могла бы и не заметить факт погружения, так как отвлеклась на прибывающую массу народа. Параллельная группа, готовившаяся к завершению четвертого курса, уже собралась в полном составе, но другие не могли похвастаться таким достижением. Краем глаза я заметила перманентно злую Рейзо. Наверняка она тоже не оставила мое присутствие без внимания. Я не смогла не пройтись по ее мыслям и выяснила, что менталка погружена в жизненно важную проблему — каким образом меня поддеть. «Попробуй», — мысленно улыбнулась я. Ну действительно, что может сделать мне какая-то девчонка. А вот в нашей параллельной группе куда больше интересного. Например, Ксари. Мы с ней уже давно не разговариваем, с того момента, когда она впервые немного отстала от меня. Не любит демон проигрывать, что с нее взять. Хотя окончательные подсчеты мы собирались проводить только под конец курсов, но я уже поняла, что она подошла к своему потолку и сможет обогнать меня по магическим дисциплинам только в ущерб другим предметам. Еще немного, и она это тоже поймет. Может быть. Ксари разговаривала со смутно знакомым мне мальчиком. Его звали Шэгги, человеческой крови в нем не было вовсе, что, впрочем, не означает, что он был истинным. Шэгги относился к тем самым личностям, что составляли большинство второй группы. Но кто вам сказал, что демон с энным процентом крови орка не может быть привлекательным?
— Любуешься соплеменником? — прошипела из-за плеча Рейзо. Я сделал вид, что не понимаю, и уточнила:
— Неужели вы там на своем курсе совсем мозги не напрягаете? Каким это боком я с ним родня? Крайне левым, что ли, через то, что у него отец истинный?
— Неужели, — Рейзо придала своему голосу качества осиного жужжания и змеиного шипения одновременно, — ты не замечаешь, как вы похожи?
— Тут у кого-то появилось желание острить на пустом месте? — в разговор вступила Сулмор, чье приближение было незамечено менталкой. — А, так это же наша неудачница, которая даже кошмары насылать не умеет. Пусть жужжит, Мэл, или прихлопнуть ее, чтобы жить не мешала?
— Пусть живет, без нее как-то неинтересно, — вначале решила я, но подумав, что этих мер для спокойной жизни в оставшиеся несколько дней недостаточно, сказала: — Хотя я переживу. Достаточной компенсацией послужит зрелище оригинальной композиции в синих тонах на потолке этого зала.
Надо отдать должное Рейзо — тормозом она не была. Я вздохнула несколько свободнее, когда вокруг нас добавилось пространства.
— Слушай, Ангмарская, — шепотом спросила я, когда убедилась, что нами никто больше не интересуется, — у Рейзо глюки или у меня с Шэгги действительно есть что-то общее?
— Глюки, — обстоятельно изучив меня и собеседника Ксари, заключила Сулмор. — Внешнее сходство есть, но в глаза не особенно бросается.
Утешение слабое. Если одной бросилось, то и других в покое не оставит. Демоны обладают на редкость хорошей способностью — быстро прозревать, когда не надо. Хоть ты внешность меняй… Нет, так даже хуже, сразу всех заинтересует причина. И что — говорить, что тебе не нравится быть похожей на орка? Нет, это не отговорка. Это повод для того, чтобы на тебя лишний раз наехали. Лучше вести себя так, как будто тебе все побоку, и ничего не случится. Жизненная мудрость, которую могут оставлять без внимания лишь те, кому собственной репутацией подарена полная свобода. Взять ту же Дестру. Никто в здравом уме даже подумать не смеет, что ее можно назвать мелированной лошадью, хотя общего очень даже много.
— Ну, блин, успокоила, — все же высказалась я вслух. — Спасибо большое, от всей отсутствующей души.
— Не надо ее слушать, — Сулмор в конце концов поняла, что несколько зацепила мое самомнение. — Рейзо целиком и полностью в наших руках, так что на нее можно вообще не обращать внимания. Честное слово, я от тебя иногда в осадок выпадаю, реагируешь на каждого человека, как маленькая.
— Спасибо за критику, — я пришла в здоровое злое состояние и в подтверждение этого подставила Рейзо чью-то ногу. Полюбовавшись артистичным шмяком, я окончательно пришла в себя. — О, Лост, привет! Уже встал, странно…
Лост зевнул на грани вывиха челюсти. Мальчики старших курсов отмечали куда серьезней, чем мы, поэтому до сих пор их количество было минимальным.
— Я скоро помру, если раньше не закончу обучение, — искренне сказал он. — Приходит этот, не буду обзывать людей сравнением с ним, Айлан, и начинает: «На линейку собирайтесь, брейтесь, мойтесь, похмеляйтесь»… Где он этого нахватался? В родной реальности, что ли? Сколько его не убивай, все равно результатов никаких… Я работник умственного труда, имею право спать столько, сколько хочу, и всякие там недоделанные непредельщики мне не указ!
«Инвалид ты умственного труда, а не работник», — весело подумала я. Конфликт между Айланом и Лостом, вызванный вынужденным проживанием в одном помещении, был вещью вечной, как Департамент. Из истории этого дела я вынесла только пару эпизодов откровенно анекдотического характера. Например, история о том, как, начитавшись невыясненных книжек, Лост украсил по чистой случайности относящуюся к Айлановской части комнаты стенку «си-джейкой» — символом Крэш Вечной. При помощи, разумеется, огнестрельного оружия, зарегистрированного под видом игрушки. Этернистом он, в сущности, вовсе не был, просто глубоко уважал шефиню. Вторая история повествовала о попытке Айлана приготовить что-то наподобие супа в электрочайнике. После этого случая Лост бросил пить кофе, без которого раньше жить не мог. А по мне — так смотреть надо, что в чайнике, из которого ты свою чашку наполняешь. До того, как отопьешь, разумеется. Кстати, неприязнь к Айлану Лост переносил на всех отпрысков непредельщиков, регулярно забывая о моей причастности к этой социальной группе.
— Согласна, — я прервала поток излияний, который вполне мог закончиться неприятно для Лоста, и перевела стрелку: — Тебе не кажется, что все это — наглядная иллюстрация к слову «идиотизм»?
— Если бы не казалось, я бы с этим не боролся, — Лост оценил мою тактичность, равно как и то, что я не воспользовалась физическими методами воздействия. — К сожалению, пока что безуспешно.
— Не там прикладываешь силу, — наконец, не без помощи камушков, мне удалось осилить даже основы физики. — Не в той точке. Вот когда мы закончим «Врата», тогда наконец и разберемся с тем, что нам мешало во время обучения. Если нам это тогда не будет до лампочки, как тем, кто заканчивал их до нас.
— А что мы реально сможем? — озвучил Лост волновавший нас всех уже давно вопрос. — Рядовой демон всемогущ лишь по сравнению с людьми. У нас власть принадлежит количеству демонов, которых можно пересчитать по пальцам одной руки.
— Осьминога, — добавила я. Видя, что Лост не совсем понял, я пояснила: — У него один палец на щупальце. В смысле, что, кроме шефа, у нас нет никого, обладающего властью. И это несмотря на то, что мы — якобы самая демократичная организация.
— Потому и «самая», что аналогов не имеем, — вмешалась Сулмор. — Никто не отвечает за жизни такого количества живых существ. Наша власть из той породы, которая нехорошо влияет на ее носителей. Это наш маг вчера сказал, а он разбирается, у него при Феникс за критику власти много проблем было.
— И что он тебе еще сказал? — заинтересовалась я. В словах неизвестного мне пока что препода звучала какая-то неприятная нотка, которая несколько взволновала меня. Это что, получается, он на непогрешимость Вечной замахивается?
— Что абсолютная власть развращает абсолютно, и это правило не допускает исключений, — заученно процитировала Ангмарская. — И что непогрешимых демонов не бывает, все допускают ошибки.
— А если мы сообщим про него куда следует? — похоже, Лост тоже сориентировался. — Начальство его по головке не погладит, директриса у нас, как-никак, этернистка, и до фанатизма доходит в этом плане.
— Не станешь, — махнула рукой Сулмор. — Разве не было ошибкой то, что она не приняла место шефа, когда ей оно просто падало в руки, что позволило Феникс сделать это за нее?
