Через несколько минут раздался стук в дверь.

– Да? – спросила она, открывая дверь. Перед ней стоял посыльный в белоснежной форме с большой, завернутой в бумагу коробкой в руках.

– Это только что было доставлено для вас, мисс Филд, – вежливо проговорил он.

Когда он ушел, девушка стала рассматривать посылку, отметив почтовый штемпель Портленда и надпись печатными буквами, сделанную незнакомым почерком. Она была в полном недоумении. Ей в голову не приходило, кто бы из дома мог послать ей что-то сюда, на острова.

Присев на край кровати, она осторожно развернула обертку и подняла крышку. У нее оцепенели руки. Гулко заколотилось сердце. Сперло дыхание. Вздохнув, она поникла, покачивая головой, и закрыла глаза.

Это было подвенечное платье тетушки Эммы.

Поверх аккуратно упакованного платья лежало письмо. Гледис развернула его дрожащими руками.

«Дорогая Гледис!

Поверь мне, я точно знаю, что ты сейчас чувствуешь. Я так хорошо помню, что было со мной, когда я открыла эту самую коробку и увидела, как подвенечное платье тетушки Эммы буквально смотрит на меня. Как ты знаешь, моим первым порывом было убежать и спрятаться. Но мне повезло, я встретила Майкла и влюбилась.

Наверное, ты недоумеваешь, почему я отправляю тебе это платье по почте на Гавайи. Почему я просто не отдала его тебе до того, как ты уехала из Портленда? Дорогая, если бы у меня был разумный ответ…

За это непродолжительное время я узнала одно: когда речь заходит о том, чтобы понять, что это такое – любовь, судьба, магия «волшебного» подвенечного платья, – оказывается, что логика здесь совсем ни при чем. Послушай моего совета и даже не пытайся найти здесь какой-то смысл.

Думаю, прежде всего мне следует рассказать тебе, что подтолкнуло меня передать тебе платье. Накануне твоего отлета утром я сидела за чашечкой кофе. Я еще не совсем проснулась. Глаза у меня были закрыты. Внезапно я представила тебя, стоящей по пояс в сине-зеленой воде. Позади тебя струится водопад, а вокруг буйная роскошная растительность. Это, должно быть, были Гавайи. Я никогда не видала тебя такой счастливой.

С тобой рядом стоял мужчина, но, к сожалению, он был в тени, и я не могу описать его. Ты вся просто светилась, такой я видела тебя лишь однажды – в тот день, когда ты примеривала подвенечное платье.

В тот же вечер я поговорила об этом с Майклом. У него было такое же чувство, как и у меня, – что платье предназначалось тебе. Я позвонила тетушке Эм и после недолгих объяснений она согласилась, чтобы платье теперь перешло к тебе.

Вероятно, мне нужно было отдать тебе платье тогда же. Я бы успела. Однако меня удержало смутное ощущение, что этот момент еще не настал. Поэтому я отправляю его тебе теперь.

Я желаю тебе, дорогая, чтобы ты встретила любимого мужчину. Такого же замечательного, как мой Майкл. Из нас двоих ты всегда была более здравомыслящей. Ты всегда полагалась на логику, но ты также верила и в любовь, задолго до того, как уверовала в это я. Я была скептиком. Что-то подсказывает мне, что мужчина, за которого ты выйдешь замуж, относится к чувствам так же, как когда-то и я. Это ты научишь его понимать любовь, как сделал Майкл, научив меня.

Позвони мне, как только вернешься. Я буду ждать. Сердцем предчувствую, что все будет замечательно.

С любовью,

Энни».

Гледис прочла письмо дважды. У нее сильнее забилось сердце, когда ее глаза поднялись и невольно посмотрели на балкон незнакомца напротив.

Никого там не было.

Девушка припомнила предсказание тетушки Эм племяннице: «Когда ты получишь это платье, первый встреченный тобой мужчина будет тем, за кого ты выйдешь замуж».

Значит, это не сосед по полету, а кто-то другой. Не то чтобы она по-настоящему поверила во все это. Однако вздохнула с облегчением.

Распаковав вещи, Глед приняла душ и прилегла, закрыв глаза. Она немного задремала, а когда очнулась, то уже опустились розовые сумерки. На стенах ее комнаты плясали тени от факелов, горящих на бамбуковых шестах вокруг бассейна.

Она видела его, Гледис ясно поняла это теперь. Видела во сне. Своего героя, своего суженого. Но как ни старалась, не могла вспомнить его черты. Конечно, это всего лишь воображение. Мысленный образ. Сбывшаяся мечта. Девушка решительно повторила себе, что верит в магию подвенечного платья не больше, чем в Деда Мороза. Но довольно приятно время от времени пофантазировать.

Все же, получив подвенечное платье и письмо подруги, она стала чего-то ожидать. Но, в отличие от нее, Глед не думала, что из этого что-нибудь выйдет. Она не витала в облаках, у нее не было причуд, как у Энни, и она не очень-то поддавалась влиянию внешних обстоятельств.

В свои двадцать пять лет Гледис, правда, была вполне готова к замужеству и семейной жизни. Она хотела иметь детей. Но чтобы найти мужчину своей мечты, предпочитала воспользоваться стародавним способом – путем проб и ошибок. Ей не нужно волшебное подвенечное платье, которое услужливо привело бы ее к нему!

Вначале подруга тоже так думала, припомнилось девушке, однако вышла за первого же мужчину, которого встретила после того, как к ней попало платье.

«…За первого встреченного тобой мужчину». Гледис все думала об этом, переодеваясь в легкое хлопчатобумажное платье и сандалии, пока спускалась на лифте вниз в вестибюль.

Должно быть, даже в воздухе витало что-то особенное. Может, это происходило оттого, что она в отпуске и чувствует себя свободной от повседневной рутины. Гледис не знала, в чем дело. Но почему-то стала оглядываться вокруг, отыскивая глазами подходящую кандидатуру.

И, конечно, в холле отеля недостатка в мужчинах не было. Мимо нее прошествовал какой-то солидный господин. Может быть, посол? Гм-м-м, это совсем неплохо, размышляла девушка. Или политик.

Нет, молчаливо возразила она, смеясь сама над собой. Политика ее не интересует. К тому же она слабо представляла себя в роли жены посла.

Затем мимо прошел парень, который выглядел как рок-звезда. Вот это любопытная перспектива, хотя нелегко вообразить себя женой мужчины, у которого волосы длиннее ее. Но все же он очень привлекателен. Вполне подходящая кандидатура – если только серьезно отнестись к письму подруги.

Идеальный вариант – встретить врача, решила Гледис, мечтая. Поскольку у нее медицинское образование, у них наверняка было бы много общего. Она внимательно оглядывала вестибюль, пытаясь найти кого-нибудь, кому подошли бы белый халат и стетоскоп.

Никого стоящего. Да и сама она, коли на то пошло, по-видимому, не вызывает особого интереса. Как будто она невидима. Что ж, тем лучше! Ведь эти предсказания всего лишь шутка, не более того…

Подавив желание рассмеяться из-за своих ожиданий, она вышла с тыльной стороны отеля и направилась на естественный, не тронутый цивилизацией пляж. Не спеша прогуляться вечерком под пальмами – именно то, что нужно.

Она подошла к кромке прибоя, сняла сандалии и, держа их за ремешки, зашла по щиколотку в восхитительно теплую воду. Она не обращала внимания, куда идет, а думала о своих надеждах на собственное счастье. Пыталась оживить те немногие, действительно радостные воспоминания, которые сохранились у нее об отце. Рождество, когда ей было пять, и туристический поход два года спустя. Незабываемый пикник. Но уже к ее восьми годам он был во власти успеха. Не то, чтобы он не любил дочь или жену, думала она, но…

– На вашем месте я бы дальше не заходил, – прозвучал позади нее густой мужской голос.

От неожиданности девушка вздрогнула. Она увидела силуэт мужчины, прислонившегося к пальме. В сумерках она не могла разглядеть его лица, но все же он показался ей чем-то знакомым.

– Я и не собираюсь, – сказала она, стараясь рассмотреть говорившего. Кто бы это ни был, он упорно не выходил из тени дерева.

Даже на расстоянии Гледис отметила, что у него атлетическое телосложение. Ей нравилось, когда у мужчины широкие, сильные плечи. Она подошла поближе, незаметно пытаясь получше разглядеть его. Черты его лица скрывала тьма, подбородок был надменно вздернут.