Каролина взглянула на верхний ящик письменного стола и, протянув руку, медленно выдвинула его. Отложив в сторону несколько листов бумаги, она достала небольшой томик в черной кожаной обложке и провела пальцами по золотистым буквам названия – «Мемуары любовницы».

Она намеревалась бросить эту книгу в огонь, но что-то удержало ее. По той же причине она не смогла отказать лорду Сербруку, когда тот пригласил ее на танец и когда предложил выйти на террасу. Она не могла ни понять, ни игнорировать чувство, руководившее ею, и это беспокоило ее.

Подержав книгу в руках, Каролина открыла ее на случайной странице.

«…он усилил свой поцелуй, и его язык встретился с моим языком, опьяняя, возбуждая меня и заставляя пылать в ожидании того момента, когда твердая часть его тела наконец погрузится в…»

Каролина со стоном захлопнула книгу так резко, что громкий звук отразился эхом в тишине комнаты. Немного успокоившись, она приподняла подбородок и решительно двинулась к камину.

Остановившись у очага, Каролина продолжала сжимать книгу, ощущая тепло, согревавшее ее. Сознание требовало бросить этот томик в огонь, но она все колебалась.

Потом со стоном опустила голову, упершись подбородком в край книги. О, зачем она читала ее? До этого она не подвергала сомнению свою решимость следовать скромному образу жизни. Она являлась вдовой Эдварда и жила спокойно и тихо. Возможно, кто-то считал такую жизнь однообразной и скучной, но это устраивало ее. Она следовала заведенному порядку – вела переписку, общалась с сестрой и подругами, занималась, хотя и без особой охоты, вышиванием, наносила светские визиты…

И вот появилась эта… эта дьявольская книга.

Каролина посмотрела на причиняющий ей беспокойство томик и сжала его так крепко, что побелели суставы. Она уже не могла думать ни о чем ином, кроме того, что описано в этой книге.

И о лорде Сербруке.

Каролина закрыла глаза, и тотчас перед ней возник его образ. Но не в темном костюме разбойника, а в своем естественном наряде, как на приеме у Мэтью. Его темно-синие глаза смотрели на нее, а губы расплылись в слегка ироничной улыбке. На лоб ниспадал локон темных волос.

Сердце Каролины учащенно забилось, и она, открыв глаза, уставилась неподвижным взглядом на пляшущие в камине оранжевые и золотистые языки пламени. Необходимо взглянуть в лицо правде. Ее влечение к лорду Сербруку возникло еще до появления «Мемуаров». Первые признаки обозначились на вечеринке в загородном доме Мэтью и теперь… теперь они неожиданно проявились в полной мере. Этого нельзя отрицать, хотя такое влечение нежелательно и совершенно неприемлемо. Подумать страшно, к чему оно может привести.

Боже, если уж случилось так, что она увлеклась мужчиной, то почему именно им? Она не могла отрицать, что с чисто физической точки зрения лорд Сербрук был чрезвычайно красив, хотя внешность мужчины никогда не была для нее решающим фактором. Напротив, благодаря своему воспитанию она старалась избегать мужчин с яркой, эффектной внешностью. Что там скрывается за красивым фасадом? Ее сразу привлек Эдвард, который был хорош собой, но не чересчур. Его наружность была сдержанной и неброской, как и манеры. Она влюбилась в его мягкий юмор, в его интеллигентность и честность, в его добродушие и дружелюбие.

Лорд Сербрук, с его яркими чертами, пылкими взглядами и репутацией очаровательного повесы, вовсе не являлся типом мужчины, который когда-либо привлекал ее.

Каролина снова посмотрела на книгу, которую продолжала держать в руках. Возможно, «Мемуары» не являлись главной причиной ее увлечения неподходящим для нее мужчиной, но они, безусловно, разжигали страсть своими чувственными историями, рождая эротические образы в ее сознании. Образы, в которых постоянно фигурировал лорд Сербрук. Образы, от которых она отчаянно пыталась освободиться.

Очевидно, избавившись от этой книги, она сделает первый шаг к прежней спокойной жизни, а второй шаг состоит в том, чтобы избегать лорда Сербрука. Разумеется, поступить так будет нетрудно. У него, несомненно, есть десятки женщин, готовых скрасить его досуг. Женщин, с которыми у него были интимные связи. Женщин, которых он страстно целовал на балах…

От этой мысли по спине Каролины пробежала дрожь и внутри все сжалось. Возникло неприятное чувство, которое было очень похоже на… ревность.

Она закрыла глаза. Боже, какое ей дело до того, что он целовал других женщин? Занимался с ними любовью? Ее это вовсе не касается. Поскольку он не знал, кого целовал прошлым вечером, поскольку она была в маске, ясно, что для него это была очередная незнакомка, о которой он, вероятно, уже забыл. Слава Богу, у него хватило ума вовремя остановиться. Конечно, она сама сделала бы это, если бы он не умерил свой пыл. Конечно, она оттолкнула бы его, если бы поцелуй продлился чуть дольше. Однако ее раздражающе прямолинейный внутренний голос пробормотал что-то очень похожее на «ничего подобного». Каролине с трудом удалось проигнорировать его.

И все же противоречивая часть ее существа испытывала сильное волнение от сознания того, что она вызвала такую ответную страсть у лорда Сербрука. Она не подозревала, что способна на подобное. Она никогда не воздействовала на Эдварда так, чтобы он – при всей его пылкости – терял контроль над собой. И тем более на званом вечере, где их могли застать врасплох. Какая обильная пища для пересудов появилась бы в обществе!

Ее охватил стыд от сознания того, что она поступила нечестно и вероломно по отношению к Эдварду, который всегда был порядочным и отличался хорошими манерами на протяжении всей своей жизни. Она ведь фактически изменила ему, причем с человеком, которого едва знала и который даже оказался способным игнорировать правила приличия.

Очевидно, ее подвигло на такой неблаговидный поступок долгое одиночество. Однако, поскольку она не намерена повторять подобное, нет смысла хранить то, что могло бы побудить ее снова покинуть уютный кокон, который она соткала вокруг себя.

Вздохнув, Каролина присела на корточки и медленно поднесла «Мемуары» к камину. «Расстанься с этой книгой, – настаивал разум, – брось ее в огонь». Здравый смысл подсказывал, что это был бы правильный поступок.

Неожиданный стук в дверь заставил ее вздрогнуть и резко подняться. Внезапно почувствовав себя виноватой, Каролина быстро сунула книгу под парчовую подушку на диване.

– Войдите, – отозвалась она.

Дверь открыл Нельсон и приблизился к Каролине с серебряным подносом в руках, на котором лежала визитная карточка.

– К вам посетитель, миледи, – доложил дворецкий Каролина взяла карточку и взглянула на аккуратно выведенные буквы. Ее сердце екнуло и гулко забилось в груди.

«Боже, что он делает здесь?»

– Сказать, что вы готовы принять его, миледи?

Каролина проглотила подступивший к горлу ком.

– Да. Проводите сюда лорда Сербрука. – Эти слова сами по себе сорвались с ее губ, хотя она сознавала, что ей следовало бы ответить иначе.

Нельсон склонил голову и удалился, а Каролина – вместо того чтобы немедленно покинуть комнату – устремилась к зеркалу, висевшему на дальней стене, и едва удержалась от испуганного восклицания. Не было необходимости щипать щеки, чтобы придать им румянец. Они и без того пылали, словно она сунула лицо в печку.

Боже, даже глаза выглядели покрасневшими, то ли от почти бессонной ночи, то ли от ярко пылавшего камина.

Каролина поджата губы и нахмурилась. Какое значение имеет то, как она выглядит? Никакого! Она не собиралась производить впечатление на лорда Сербрука. Вовсе нет.

Из коридора донесся звук приближающихся шагов, и Каролина поспешно отошла от зеркала. Остановившись у камина, она едва успела вытереть платком внезапно увлажнившиеся ладони, когда в дверном проеме появился Нельсон.

– Лорд Сербрук, – объявил он и после короткого поклона отступил в сторону, пропуская гостя. Сердце Каролины замерло.

Боже, этот мужчина выглядел невероятно привлекательным в темно-синем сюртуке, который хорошо сочетался с цветом его глаз и подчеркивал ширину его плеч, в белоснежной сорочке с галстуком, в бежевых брюках, обтягивающих мускулистые ноги, и в блестящих черных сапогах.