иную   область.   Мох   сменился   преющей,   мертвой   травой,   и   иной   травой,   будто   бы   живой,   но

имевшей черный или темно-бурый цвет. Не лишай, но пушистая плесень покрывала здесь деревья,

и комки ее парили в воздухе и оседали на волосах и одежде путников. Воздух здесь был душен,

сладковато-горек на вкус и густ, как патока. Молчаливые звери медленно ходили здесь, не замечая

ни друг друга, ни путников — пусты и бездумны были глаза этих зверей.

И шли они еще день. На третий же путь их перестал быть так безопасен, как раньше.

Лианы, словно змеи, начинали шевелиться при их приближении и норовили поймать людей в свои

объятья. Страшные цветы росли здесь — цветы эти плевались ядом и имели зубы, словно дикие

звери.   Прозрачные   создания,   напоминающие   медуз,   дрейфовали   по   воздуху   и   норовили

прикрепиться к открытой коже — если им удавалось это, пили они кровь и окрашивались алым.

Раз видели Рола и Дерниш на поляне нечто, подобное высокому студню, а в том студне различили

они человека, глаза которого были наполнены ужасом, а рот — распахнут в крике. Сукровицей

сочились здесь деревья, имеющие кору, но под корой были прозрачными, будто стеклянными,

липкими, как мед и чуть теплыми. В другом месте видели путники дерево без листьев, с черными

обломанными  ветвями.   Красная   кровь  вытекала   из  этих  ветвей  вместо  древесного  сока.   Здесь

набросились  на   них   мертвые   волки   с   вывалившимися   глазами,   с   облезлой   шкурой,   с   плотью,

изгрызенной трупными червями. Невозможно было остановить этих волков, иначе как отрубив им

все лапы, но и тогда продолжали они поворачивать головы вслед уходящим. С большим трудом

одолели их Рола и Дерниш и отправились дальше.

Затем напали на них существа, чье дыхание — смрад, чье прикосновение — болезнь, чья

слюна   —   жгучая   отрава.   Но   и   их   разогнали   Рола   и   Дерниш.   Однако   не   пришлось   им   спать

следующей  ночью,   потому   что   как   только   легли  они,   приблизились   к   ним   ходячие   деревья   с

гибкими ветвями — голодные, исполненные злобы и ненависти к людям. Бежали от них Рола и

Дерниш и шли всю ночь, не смыкая глаз.

Вот, наступило четвертое утро. Увидели они вдруг узкую тропинку, которая вела в том

направлении, что было им нужно, и пошли по ней. Но вскоре остановила Рола Дерниша и, указав

на что-то впереди, сказала:

— Следует нам сойти с тропинки и обойти это место.

— Почему? — Спросил ее Дерниш.

— Видишь прозрачное марево в воздухе, как будто от сильного огня? Это — порождение

безумия. Изменимся мы, если оно коснется нас хотя бы краем своих невидимых покрывал, сойдем

с ума и станем частью этого леса.

— Неужели у тебя нет магии, чтобы изгнать этого демона?

Сухо рассмеялась Рола:

—  Для того, чтобы заклясть этого демона, надо быть Повелителем Стихий или хотя бы

равняться с ними в магическом искусстве. Не я этого демона, а он меня изгонит, если уж дойдет у

нас с ним до спора.

— Постой, — сказал тогда Дерниш, — ведь это создание — лишь слуга Хозяина Рощи. Как

же ты противодействовать хозяину, если боишься слуги?

Ничего не ответила ему Рола, но сошла с тропинки и углубилась в лес, а когда Дерниш

догнал ее и повторил свой вопрос, бросила:

— Поздно теперь об этом думать.

— Не пойду я с тобой дальше! — Вскричал Дерниш.

Сказала ему Рола:

— Не ходи.

Более не отвечала она на вопросы своего спутника, но уверенно шла вглубь леса, как будто

бы знала о Мъяонеле некую тайну, которая могла помочь ей одолеть Обладающего Силой. И,

рассудив так, отправился Дерниш с ней дальше.

И   вот,   по   прошествии   некоторого   времени,   различили   они   в   сгущающихся   сумерках

человеческую фигуру, направляющуюся к ним. Глаза его были — как насекомьи гнезда, а волосы

— как паутина. Нехорошо улыбался он, приближаясь к путникам.

Не понравилась эта улыбка Дернишу. Выхватив меч, бросился он к незнакомцу и ударил

его что было силы. Но не пошевельнулся незнакомец, а меч Дерниша увяз в его теле, будто бы

принадлежало  оно не  живому человеку,  но покойнику.  Поднял человек  руку и  коснулся  лица

Дерниша. Упал тот и умер за время меньшее, чем потребно для того, чтобы назвать имя и титул

вышедшего к Дернишу и Роле — Мъяонель, Хозяин Безумной Рощи.

Сказал Мъяонель Роле:

— Вижу я на тебе некие чары, скрывающие твою внешность.

Ответила ему Рола:

— Не думала я, что станут для тебя эти чары преградой.

Произнес тогда Мъяонель слово Силы, и спали чары, окружавшие девушку. Воскликнул

тогда Мъяонель, увидев ее настоящее лицо:

— Сантрис! Любовь моя! Что ты здесь делаешь?!

Сказала ему Сантрис:

—  Вид твой еще  более  мерзок,  чем прежде.  Если этого ты хотел добиться  — следует

поздравить тебя с успехом.

Рассмеялся Мъяонель, и повел рукой, отсылая прочь свою Силу. В тот же миг изменилось

обличье   Мъяонеля,   и  стал   он   красивым   молодым   человеком   —   темноволосым,   худощавым,   с

жемчужными зубами и ироничной улыбкой.

Сказал Мъяонель:

—  Редко бывают у меня  гости,  и трудно мне отказаться  от удовольствия напугать их,

показавшись им в своем подлинном обличье. Но ты сильно рисковала, придя сюда: ведь моя Роща

— не самое лучшее место для прогулок.

Указала Сантрис на лежащего на земле человека и сказала:

—  Для того он и был мне потребен, чтобы уберечься от голодных деревьев и мертвых

волков.

Посмотрел на нее Мъяонель и сказал:

— Вижу я, что ты изменилась. Прежде ты не была такой жестокой.

Ответила Сантрис:

— Кто в этом виноват, как не ты?

Сказал Мъяонель:

— Также и более смелой стала ты, как я вижу. Казалось мне, что после нашей последней

встречи вряд ли я снова когда-нибудь повстречаю тебя в этом лесу.

— Помню я эту встречу. Но говорят, что с тех пор ты сумел вернуть себе сердце.

Отвернулся тогда Мъяонель и сжал зубы.

— Не напоминай мне об этом, — сказал он.

Помолчала Сантрис, а потом сказала так:

— О помощи я пришла просить тебя, Владыка Безумия.

— Вот как? — Сказал Мъяонель. — Какая же помощь тебе от меня потребна?

— Когда ты прогнал меня из Башни Без Окон, я отправилась в Темные Земли. Трудно мне

пришлось там, ибо населен Хеллаэн колдунами и демонами, и жестокие законы властвуют в этой

стране.   Однако   нашлись   люди,   которые   помогли   мне   обжиться   в   Хеллаэне   и   обучили   меня

волшебству. Звали их Альверд и Диса, и были они мужем и женой. Долго я жила в Темных Землях

и даже сумела полюбить эту страну, богатую чудесами и колдовством, но оказалось, что страшнее,

чем чудовища и демоны — Лорды Хеллаэна, Обладающие Силой. Вблизи города, где жили мы с

Альвердом и Дисой, поселился один из них, по имени Йархланг. Титул его — Повелитель Падали.

Многих убил он и оставил лежать не погребенными, и превращал непогребенных в своих рабов и

складывал из их тел, как из кирпичей, свой замок. Выступили против Повелителя Падали жители

тех   мест,   и   среди   них   было   немало   искусных   колдунов   (а   ведь   многие   жители   Хеллаэна   —

искусные   колдуны).   Но   войско   их   было   разбито,   и   тела   побежденных   Повелитель   Падали

присоединил   к   своим   владениям.   В   числе   побежденных   был   Альверд.   В   наказание   за   мятеж

Йархланг обложил наш город суровой данью — обязаны были отдать ему горожане сто мужчин,

сто женщин и сто детей. На меня, как на чужестранку, пал жребий, однако Диса вызвалась вместо

меня, и слуги Йархланга увели ее. Хотела я идти в его владения и, пав ему в ноги, умолять вернуть

мою названную сестру и брата, но кто я для него? Лишь смертная. Не стал бы меня слушать