следующий день.

Неизвестно, где провел ночь Повелитель Ворон, но Эмерхад вернулся к своей любовнице.

Поначалу  та  ужаснулась,  увидев,  что тело  Эмерхада  скрывает необычная,  похожая  на  вторую

кожу,   одежда,   оставлявшая   открытыми   только   лицо   и   кисти   рук   —   да   и   те   вдруг   почему-то

оказались лишены следов священной татуировки. Однако Эмерхад успокоил ее, сказав, что не

является   обычным   человеком   и   от   того   может   на   время   принимать   даже   и   столь

противоестественный вид, как сейчас. Затем он снял одежду, демонстрируя, что не приобрел за

прошедшее время никакого тайного изъяна, который следовало бы скрывать, и снова усилием

воли заставил свою кожу изменить цвет так, как будто бы на его тело была нанесена татуировка.

Он   предупредил   женщину,   что   скоро   должен   будет   покинуть   ее,   однако   прежде   ей   придется

разрешить спор между ним и его братом — также принадлежащим не к роду людей, но к роду

могущественных духов.

Ночью,   когда   женщина   уснула,   Эмерхад   встал   с   ложа   и   принялся   размышлять,   какой

подарок ей сделать. Поскольку ему не приходило никаких идей, он заглянул в мысли женщины.

Однако желания, которые читал он, и мечты ее были просты и наивны — женщина хотела стать

женой  великого  героя,   хотела,  чтобы  ей подчинялись  ее  товарки  и признавали  ее  первенство,

хотела, чтобы ее будущие дети всегда были здоровы и сыты. Узнав все это, Эмерхад встал и

бесшумно вышел из дома. Неподалеку было много мелких водоемов; отыскав наиболее чистый из

них, Эмерхад встал рядом, дожидаясь, пока ночной ветер не разгонит облака, закрывавшие луну.

Когда это случилось (а это случилось сразу, как только он с достаточной силой пожелал этого), он

быстро нагнулся и, произнеся соответствующие заклинания, схватил отражение луны. Затем он

засыпал песком этот водоем, чтобы никто в одну из следующих ночей случайно не обнаружил, что

из этого места исчезло всякое отражение. Дикари могли придать водоему, лишенному свойства

отражать, мистическое значение, а Эмерхад не любил плодить лишние суеверия. Остаток ночи он

потратил на то, чтобы огранить светящуюся сферу, которую вытащил из воды. Кроме того, он

немного притушил свет сферы, чтобы тот больше не казался таким пугающим и необычным.

Когда настало утро, появился Повелитель Ворон, несший под плащом какой-то сверток.

Эмерхад снова избавился от дикарской внешности, и приобрел облик, в котором вчера вел беседу

с гостем. Вместе они подошли к женщине и просили рассудить спор о том, кто из них искуснее.

Первым предложил свой дар Господин Знаков. Он достал сверкающую сферу, образованную из

лунного отражения, и протянул ее женщине.

— Это вещь — Зеркало Судьбы, — сказал он. — Касаясь ее, ты сможешь понимать любой

язык, даже язык мыслей, но это отнюдь не главное ее свойство. Обладателю сферы открывается

судьба   каждого,   кого   он   видит   перед   собой,   и   судьба,   рождающаяся   из   соединения   влияния

нескольких   судеб.   Когда   я   уйду,   многие   красивые   юноши   будут   добиваться   твоей

благосклонности — благодаря этой вещи ты сможешь отыскать среди них героя, будущего вождя

или  того,   с   кем   счастливо  проживешь   всю  оставшуюся   жизнь.   Когда   у  тебя   появятся   дети,   с

помощью Зеркала ты сможешь уберечь их от опасностей, кроме того, судьбу вашего рода ты

сможешь   читать   также   легко,   как   и   судьбу   отдельных   людей,   а   потому   сможешь   принимать

решения, которые будут наиболее благоприятны для вас всех, и тем заслужишь великую славу и

уважение.

Взяв из его руки сферу, женщина некоторое время рассматривала окружающий мир, вмиг

переменившийся   в   ее   глазах.   Она   видела   самое   ближайшее   будущее,   видела,   куда   полетят

насекомые, и кого из них в скором времени съедят пауки и лягушки, видела, как качнет ветер

траву через минуту; сосредотачиваясь на чем-либо одном, она могла видеть и более отдаленное

будущее — видела, какие кустарники будут сожжены через год, какие дома построены, какие

люди умрут на охоте, а какие — от болезней; также она видела, в какой именно день хищники

растерзают их или что — несвежая пища, плохая вода, воспалившаяся рана — станут причиной их

болезни.

—  Взгляни   теперь   на   мой   дар,   —   в   свою   очередь   промолвил   Гасхааль   и   развернул

принесенный сверток. Это оказалось черное, блестящее, звенящее на ветру, будто сделанное из

железа, оперенье — однако оно было легким и тонким и могло складываться, подобно самой

обыкновенной ткани.

— Надень это, и ты приобретешь нечто большее, чем могла мечтать.

Женщина накинула на себя оперенье и тут же превратилась в удивительное существо —

полуженщину-полуптицу,   с   кожей   прочнейшей,   чем   самый   лучший   железный   доспех.   Много

удивительных свойств таило в себе это оперенье, о которых Гасхааль тут же поспешил поведать

женщине: в облике полуптицы она могла летать по небесам быстрее всех ветров, жить под водой,

убивать   когтями  огромных  хищников   и  искусных   воинов,   и  совершать  еще   многое,   подобное

тому. Эмерхад улыбался, слушая его речи: теперь он был уверен в своей победе. К чему этой

женщине   необычные   свойства,   которые   даст  ей  волшебное   оперение?   Не   того  она   желала,   и,

конечно же, она предпочтет его подарок подарку Повелителя Ворон. Однако Эмерхад не учел, что

и   желания   могут   меняться,   подобно   тому,   как   стираются   написанные   строчки   и   поверх   них

ложатся новые письмена. Не только оперенье подарил женщине Повелитель Ворон — вместе с

ним он подарил ей и желание летать, и показал всю серость и безъинтересность ее прежнего

существования, и приоткрыл завесу обыденности, скрывающую чудеса и различные удивительные

вещи. Одев оперенье, женщина изменилась — и испугалась, что станет прежней, забудет обо всех

чудесах и никогда больше не прикоснется к ним. Поэтому она выбрала подарок Гасхааля.

Эмерхад был очень зол, когда понял наконец, что случилось. Он так сказал сопернику:

—  Не   очень-то   достойно  ты   поступил,   сделав   так,   чтобы   она   не   смогла   отказаться   от

твоего дара!

— Отчего же, — ответил Гасхааль, — ведь я не ломал ее воли, я лишь показал ей кое-что

из того, чего она была лишена, прозябая в этом болоте, и помог ее разуму приспособиться к этому

открытию. Но если уж говорить о справедливости, то как ты назовешь свой поступок, когда ты

проник в ее мысли с тем, чтобы вызнать, чего она хочет?

— Однако, — сказал Эмерхад, — ты должен признать, что искусство мое выше. Нетрудно

изготовить вещь, которая подарит своему обладателю и крепкую кожу, и острые когти, и быстрые

крылья, и разные необычные способности и свойства, но, согласись, что все это может поразить

лишь   профанов.   Я   же   изготовил   предмет,   открывающий   инерцию   прошлых   событий   и

показывающий,   к  чему  они  приведут  в  будущем   и  каковым   окажется   значение   тех  или  иных

поступков.   Согласись,   что  если   воспользоваться   этим   предметом   с   умом,   он  принесет  своему

обладателю куда больше пользы, чем те фокусы, которые заключены в железном оперении.

— Может быть и так, — отвечал Гасхааль. — Но тогда напрасно ты отдал столь ценную

вещь той женщине: будь возможно вернуть прошлое, я лучше бы признал свое поражение, но при

условии, чтобы Зеркало Судьбы сохранится у нас. Ты сможешь вновь сделать подобную вещь?

— Не стану и пытаться, — ответил Эмерхад. И Повелитель Ворон кивнул, принимая такой

ответ. Ведь повторение — верный признак ремесленника, но не художника. Обладающему Силой,