Все оборвалось так же неожиданно, как и любое падение. Девлин отстранился от нее и улыбнулся, но серые глаза были все так же холодны.

Сможет ли что-нибудь растопить этот вековой лед? – подумала Роззи, глядя Девлину в глаза. Может быть, я сумею своей любовью отогреть его?

– Я не могу обещать тебе спокойной и достойной жизни, как ее понимает большинство обывателей. Не могу дать и того, что называется семьей, – из-за секретности мне никогда не позволят заключить официальный брак, а заводить детей я и сам боюсь – это отличный инструмент давления и шантажа. Возможно, рядом со мной ты будешь счастлива всего-то несколько часов в году, а может быть, и эти редкие минуты омрачит что-то. Я не могу бросить свое дело даже ради тебя, Роззи, но и от тебя отказаться не могу даже ради дела. Прости, но я должен был тебе сказать все это сейчас. У тебя ведь еще есть возможность улететь обратно в Бостон и посвятить жизнь спасению детских жизней. Это благородное и честное дело, и, если ты примешь такое решение, я не буду тебе препятствовать.

– Я не могу уехать сейчас, – тихо сказала Роззи. – Мне кажется, я нужна здесь больше, чем в Бостоне. В конце концов, хороших педиатров много… Девлин, смогу ли я помочь тебе?

– Ты хочешь помочь нам?! – удивленно воскликнул Девлин. – Хочешь разделить это бремя со мной?

– Да, я хочу разделить твою ношу, – глядя ему в глаза, сказала Роззи. Она для себя уже все решила и теперь стремилась к тому, чтобы Девлин понял ее и поддержал в ее решении. – Прошу тебя, не отказывайся, ведь я могу быть полезной! Я хочу быть полезной!

– Я знаю, что ты можешь, я слышу, как трепетно стучит твое маленькое доброе сердечко, но, Роззи, я не могу подвергать тебя опасности! Ты вдруг стала слишком дорога мне.

Девлин отвел глаза.

– Прошу тебя, позволь мне присоединиться к вам! – с жаром воскликнула Роззи. – Умоляю, попроси за меня, если сам не можешь принять такое решение. Я буду помогать изо всех сил! А если ты думаешь, что я предам вас…

– Ну что ты! Разве я могу такое подумать? Достаточно только посмотреть на тебя, Роззи, чтобы сразу понять: ты никого не сможешь предать. Ты честна и чиста, как горный ручей.

– Пожалуйста, не отказывай мне, Девлин! И потом, так мы сможем быть вместе гораздо чаще, чем несколько часов в год.

– Мои чувства не должны брать верх над рассудком, – пробормотал Девлин. – Но я ничего не могу с собой поделать. Больше всего на свете я хочу жить рядом с тобой в моей свободной стране.

– Что же тебе мешает? Вместе мы сделаем эту страну свободной.

– Мы построим себе домик где-нибудь в горах, будем разводить овец и коротать вечера перед камином, – подхватил Девлин. – А наши дети будут приносить нам цветы, собранные на зеленых склонах гор…

Роззи смутилась и опустила глаза. Признаться, так далеко она не заглядывала, но картина, нарисованная Девлином, ей очень понравилась.

– Я не могу ничего обещать тебе, Роззи, но я сделаю все, чтобы ты была вместе с нами. Я руковожу ячейкой, для того чтобы связаться с моим руководителем, мне потребуется время. Пока ты могла бы заняться своими делами. Ты ведь приехала за наследством?

Роззи рассмеялась.

– Ой, а я уже и забыла об этом!

– Тебе стоит заняться наследством, чтобы отвести подозрения. Возможно, за мной следили, а теперь, когда ты села в мою машину, станут следить и за тобой. Так что лучше пока нам с тобой вместе не попадаться на глаза людям. Так что оформляй бумаги, ходи по музеям, осматривай достопримечательности, покупай сувениры для родных. В общем, веди себя как обычная туристка.

– Хорошо, но когда ты будешь знать…

Девлин приложил ладонь к губам Роззи.

– Не стоит говорить об этом лишний раз. Мы с тобой и так слишком много сегодня друг другу сказали. Надеюсь, ты понимаешь, Роззи, что деятельность Ирландской республиканской армии считается незаконной?

Роззи округлила глаза, но все же кивнула.

– Никому не говори о том, что услышала сегодня. Никому, даже самым близким людям.

– Мои родные ни за что не предадут меня!

– Конечно. Но твои разговоры могут прослушивать. А если кто-нибудь спросит, почему ты приехала из аэропорта не на такси, просто скажи, что я решил за тобой приударить. Ты ведь даже не солжешь. – Девлин улыбнулся.

Роззи осторожно провела кончиками пальцев по его щеке.

– Мне кажется, слово «приударить» не совсем верное, – улыбнувшись в ответ, сказала она.

– Я бы сказал, совсем не верное. Сейчас я отвезу тебя в одно укромное местечко. Миссис Макгваэр не знает, кто я такой, она считает меня просто выпускником колледжа, который в свое время квартировал в ее пансионе. Это тихое место, там тебе будет удобно и спокойно.

– Отлично, – согласилась Роззи. – Я все равно не знаю, куда мне податься!

– Да и плата за комнаты у миссис Макгваэр умеренная. Мне кажется, даже в Америке детские врачи получают далеко не золотые горы.

– Для одинокой девушки вполне достаточно. Я же пошла в медицину не ради заработка. Если бы деньги были для меня главным, я бы стала пластическим хирургом. Благо предложения поступали. Я вот подумала, может быть, мне стоит начать искать работу в Дублине? Если в какой-нибудь больнице есть место, я могла бы его занять.

– У тебя ведь отпуск! – напомнил Девлин.

– Если честно, я не привыкла отдыхать. Да и потом, мне нужно дописать статью…

– Роззи, давай договоримся о том, как ты будешь дальше себя вести. Если ты действительно хочешь стать членом нашей организации, ты должна привыкнуть выполнять приказы без обсуждений, комментариев и тому подобное. Ты понимаешь?

– Да, я понимаю, но…

– И не только потому, что я или кто-то другой лучше знает, как нужно поступать. Дело в том, что ни один из нас не видит картину в целом. Все мы разбиты на группы. Я один знаю всех в своей группе, члены же группы практически никого из своих товарищей не знают. Как не знают и членов других групп. Я связан с руководителем групп в Дублине, но не знаю руководителей в других городах. Все эти меры конспирации разработаны исключительно ради нашей же безопасности. Даже если кто-то решит предать нас, передав информацию полицейским ищейкам, он не сможет погубить много людей и уж точно не уничтожит всю организацию. Чтобы спасти остальных, будет достаточно просто прервать все контакты. Так что я просто выполняю то, что мне приказывают. О многом я догадываюсь, но держу свои мысли при себе. Ты поняла?

– Да, я поняла, – тихо, низко опустив голову, сказала Роззи.

– Вот и отлично. Теперь давай разберемся с твоей легендой. Ты приехала в Дублин исключительно с целью вступить в права наследования. Ты еще не имеешь ни малейшего понятия о том, что будешь делать с наследством дальше. Мало того, ты собираешься вернуться в США, как только истечет срок твоего отпуска. Не стоит привлекать к себе излишнее внимание властей. Ты же должна понять: если ты будешь добиваться вида на жительство, тебя начнут проверять. А в нашей с тобой ситуации лучше всего держаться как можно дальше от бдительного ока властей. Так что отдыхай, решай свои вопросы и постарайся не думать о работе хотя бы эти три недели.

– А почему это называется легендой? Ведь я действительно приехала в Дублин для того, чтобы вступить в права наследования и отдохнуть.

– Лучшая легенда та, что самая правдивая, – нравоучительно изрек Девлин. – Больше у тебя нет никаких вопросов или сомнений?

Роззи тяжело вздохнула.

– Я все поняла и больше не буду пытаться навязать тебе свое мнение.

– Свое мнение ты даже должна высказывать. Я не Господь Бог, как и мой начальник. Мы тоже можем быть не правы. Мнение высказывать ты можешь, но приказы должна выполнять неукоснительно. Так у тебя есть вопросы?

– Да. А когда мой отпуск закончится? Что я буду делать потом?

– Это мы решим через три недели. Я думаю, что ты вылетишь обратно в Бостон, а потом из другого аэропорта, через Лондон, вернешься к нам. Понимаешь, Роззи, три недели очень большой срок для нашей организации. Мы живем словно на вулкане, и у нас нет сейсмологов, которые бы предсказали, когда произойдет извержение. Если мне позволят принять тебя в организацию, ты можешь понадобиться где-то в другом месте. Так что думать о работе тебе пока не стоит.