– Знаешь, а Мэри уже встала, – сказала Роззи, присаживаясь к столу.

Эван нахмурился.

– Все же встала! Она мне утром заявила, что уже здорова. Но я сказал, что это решать только тебе.

– Ты правильно сделал. – Роззи задумчиво кивнула. – Ей все же еще не стоит переутомляться.

– А как там твои дела с наследством? – поинтересовался Эван, лишь бы не молчать.

Роззи было ужасно жаль, что их дружеские отношения теперь оказались под угрозой. Раньше они могли долго находиться рядом и не говорить ни слова, а теперь молчание стало каким-то натянутым, неловким…

– Я теперь полноправная владелица не только дома, но и лесопилки. Кстати, на лесопилку стоило бы съездить… Как же я не подумала об этом раньше! – воскликнула Роззи и даже в ладоши захлопала – столь удачной ей показалась собственная мысль. – Почему бы нам троим не съездить в субботу посмотреть на мою собственность в Ирландии?

– Ты имеешь в виду лесопилку? – на всякий случай уточнил Эван.

– Конечно! Она расположена где-то в двух часах езды от Дублина. У меня есть точный адрес, но сама я место вряд ли найду. Адвокат уверял, что там вокруг чудесные леса. Мы могли бы взять еду, пледы и провести весь день на природе. Тем более что Мэри необходим свежий воздух.

– А ей не опасно еще ездить на пикники? – засомневался Эван, хотя Роззи видела, что идея ему нравится.

– Нужно будет ее одеть соответствующе. Но мне кажется, теплое солнце, свежий воздух и новые впечатления принесут ей гораздо больше пользы, чем постельный режим и бульон.

Впервые за все утро Эван улыбнулся, и все же улыбка его была какой-то вялой.

– Может быть, теперь, когда Мэри выздоровела, мне стоит вернуться в свой дом? – понизив голос из опасения, что девочка ее услышит, спросила Роззи.

– Нет-нет! – запротестовал Эван. – Вдруг случится рецидив?

– Я думаю, что рецидива не будет, – уверенно сказала Роззи и посмотрела Эвану в глаза. – Мне кажется, что в этой ситуации мне лучше вернуться домой. Не волнуйся, я буду каждый день навещать Мэри.

– Но, Роззи, ей будет плохо без тебя, она ведь так к тебе привязалась!

– Ты же понимаешь, что мне все равно придется уехать. Пусть Мэри отвыкает от меня постепенно, – рассудительно сказала Роззи, хотя сердце ее разрывалось от боли.

– Всего одну неделю! – взмолился Эван. – Не ради Мэри, ради меня. А потом ты вернешься куда хочешь…

Роззи с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать.

– Хорошо, – пробормотала она. – Я остаюсь.

– Я рад. – Эван широко улыбнулся. – Ну где же Мэри? Омлет сейчас остынет!

За завтраком Роззи и Эван были предупредительно вежливы, и Мэри только удивленно хлопала ресницами, глядя на них.

Когда Эван уехал на работу, Роззи велела Мэри снова лечь в кровать, почитала ей сказку, а потом занялась генеральной уборкой – когда она занималась физическим трудом, ей лучше думалось. А эта ночь дала ей слишком много поводов для размышлений.

Что бы сказал Джейсон, если бы узнал, насколько сильно я разнообразила свою жизнь? – вытирая пыль с полок, подумала Роззи. Все же было бы лучше, если бы я сегодня же покинула этот дом. Я ведь вижу, что Эвану тяжело теперь со мной общаться. Да и мне непросто. Как себя с ним вести, что делать, что говорить? Как же все запуталось!

Она тяжело вздохнула и покосилась на телефонный аппарат.

Может быть, позвонить Девлину и сказать, что я выхожу из игры?

Но Роззи тут же отмела эту мысль.

Это не игры. И я не могу просто взять и все бросить. Девлин поверил мне, поверил в меня. Он ведь живет своей идеей, он хочет, чтобы на его земле царил мир, чтобы дети могли говорить на языке своих предков, чтобы люди могли петь свои песни, танцевать свои танцы, отмечать свои праздники. Это ведь не много, совсем не много. Девлин готов отдать жизнь за свободу Ирландии, готов пожертвовать своим счастьем. Ведь чего проще вдвоем уехать ко мне в Бостон! Но я никогда не решусь предложить ему это. Никогда.

Роззи подошла к комнате Мэри и прислушалась. Из-за двери не доносилось ни звука, вероятно девочка уснула. Роззи осторожно открыла дверь и вошла в спальню.

Косой луч солнца падал на рыжие волосы Мэри, и ребенка словно окутывало золотистое сияние. Как она была похожа на ангела в этот момент!

Рискуя разбудить девочку, Роззи, поддавшись порыву, наклонилась к ней и поцеловала в лоб.

Девочка улыбнулась и что-то пробормотала во сне.

Роззи еще немного полюбовалась спящим ребенком и вышла из комнаты. Она долго не решалась войти в кабинет Эвана, воспоминания о странном приступе ревности к фотографии Джуди не давали Роззи покою.

Роззи села в кресло Эвана и задумчиво посмотрела на смеющуюся Джуди.

Мэри уже сейчас очень похожа на мать, подумала Роззи. Если сходство сохранится, Мэри вырастет красавицей. Вот только ей будет нелегко понять, как следует распорядиться этим даром, без надежной и любящей женщины рядом. А если бы Эван предложил мне остаться, согласилась бы я?

Роззи не знала ответа на этот вопрос или просто не решалась честно ответить, а лгать она не привыкла.

– Тебе очень повезло с мужем и дочерью, – пробормотала она, обращаясь к портрету.

Луч солнца упал на фотографию, и Роззи показалось, будто Джуди ей улыбнулась, совсем как маленькая Мэри в спальне.

– Да, вы очень похожи. Но эти улыбки ни к чему! – решительно сказала Роззи. – У меня есть дело, и, как только я его сделаю, я исчезну из их жизни навсегда. Это будет лучшее, что я смогу для них сделать. Я буду рядом с Девлином, буду помогать ему во всем, и в этом найду свое счастье, если мне вообще суждено стать счастливой.

Роззи решительно встала и принялась наводить порядок в кабинете.

Мэри скривилась и с отвращением посмотрела на стакан.

– А мне обязательно пить теплое молоко?

– Обязательно, – ответила Роззи.

– А почему нельзя пить холодное молоко? – допытывалась Мэри.

– Потому что надо пить теплое!

Мэри, удивленная резким тоном Роззи, уставилась на нее огромными карими глазами.

Совсем как глаза Эвана! – подумала Роззи, и ее сердце пропустило один удар.

– Ты же не хочешь вновь заболеть? – обняв Мэри, уже мягче спросила она.

– Конечно нет! Я теперь хочу быть здоровой!

– А раньше хотела быть больной? – удивилась Роззи.

– Я не хотела, папа хотел. Тогда он мог мной командовать, держать меня дома.

– С чего ты это взяла?! – изумленно глядя на Мэри, спросила Роззи.

– Ну это же так просто! – Мэри закатила глаза, явно не понимая, почему такая умная женщина, как Роззи, не понимает простых вещей! – Папа хотел, чтобы я всегда была дома, чтобы он мог следить за мной, ведь в школе со мной может случиться все, что угодно!

– Интересно что же? – Роззи усмехнулась. – И я, и мой брат учились в школе, и ничего с нами не случилось. А мой племянник каждое утро с удовольствием ходит в школу и даже часто остается после уроков в разных кружках, а то просто заигрывается с приятелями до темноты.

– Ты можешь повторить все это папе? – попросила Мэри. – Я пыталась сказать ему, что очень хочу в школу, но он не стал меня слушать. А тебя он послушает.

– Почему же это? – Роззи с трудом сдерживала улыбку.

– Потому что ты ему нравишься. Он смотрит на тебя так же, как смотрит на фотографию мамы.

Роззи удивленно приподняла брови: такого ответа она не ожидала.

– Хотя нет, – подумав, сказала Мэри, – когда он смотрит на маму, он всегда плачет, а когда смотрит на тебя – смеется.

– Очень мило! – Роззи старательно притворилась обиженной. – Значит, я выгляжу смешной?

– Нет, что ты! Просто с тобой весело. Всегда весело.

– Вот такой домашний клоун, – вздохнув, сказала Роззи. – Ты молоко-то пей.

Мэри вздохнула.

– А я надеялась, что ты не заметишь.

– Я все вижу. Хочешь тост с сыром?

– Папа починил тостер?

– Просто твой папа при всех его многочисленных достоинствах не умеет пользоваться бытовой техникой, – фыркнула Роззи.