«Это Гена Трунов позвонил» – так звучит ответ на мое: «я слушаю», когда из Перми или по приезде в Москву звонил и звонит Гена. Для московского уха непривычно, а я всегда радуюсь, потому что в этом коротком сообщении звучит: «Извините, так уж случилось, я позвонил, ничего не поделаешь, простите…» И все это с такой немыслимой деликатностью и постоянством, что возникает полное доверие к искренности этого человека, к его абсолютному бескорыстию. Я думаю, что из публикуемого ниже текста читатели поймут, что за человек Геннадий Михайлович. По-моему, на таких земля держится.

Приведенные Татьяной Александровной доброжелательные, очень приятные для меня слова написаны на обороте фотографии, которая вот уже двадцать лет хранится в моем альбоме. В центре фото – Зиновий Ефимович Гердт, рядом с ним – несколько человек. Это руководители и сотрудники Пермского филиала Государственного института прикладной химии, в том числе и я, младший научный сотрудник одной из лабораторий и активист городского Общества книголюбов. Зиновий Ефимович выглядит несколько усталым. Двухчасовой перелет Москва – Пермь, длительная поездка на автомобиле в отдаленный район города и выступление в актовом зале пред сотрудниками нашего института – всё это наш гость проделал без всякого отдыха! Я же выгляжу немного ошалелым, но не из-за того, что нахожусь рядом со знаменитым и любимым артистом. Просто я еще не пришел в себя после потрясающего открытия. И это открытие – Гердт…

Но как же народный артист РСФСР Зиновий Гердт оказался так далеко от столицы? Ответ прост – по приглашению Пермской организации ВОК (Всесоюзного общества книголюбов). «А что это такое?» – спросят молодые люди. В конце 70-х годов в России был страшный дефицит книг. Дефицит хороших книг, а не партийной «макулатуры», сочинений генсеков и книг по идеологии, которыми были забиты полки книжных магазинов. Купить там хорошую книгу можно было только в двух случаях: если ты оказался в магазине, когда был «привоз» (тогда ты – счастливчик, баловень судьбы!), либо ты был близко знаком с продавцом, который мог «попридержать» для тебя книгу или альбом по искусству. И вот по «указанию сверху» было принято решение учредить Всесоюзное общество книголюбов, одним из видов деятельности которого должно стать распределение среди его членов новых книг. Кроме этого, городским организациям ВОК было разрешено осуществлять, говоря современным языком, «коммерческую» деятельность определенного вида – проводить платные мероприятия: концерты и праздничные вечера, организовывать встречи с артистами и тому подобное.

Все, кто любил книги (примерно половина взрослого населения страны!), поголовно вступили в это общество. Взносы – небольшие, а гарантия получения хорошей книги – сто процентов! Естественно, что я и мои друзья вступили в это общество… Но меня еще выбрали в правление районной организации ВОК, где назначили ответственным за проведение культурно-массовых мероприятий. Организовав с помощью моих друзей несколько тематических вечеров районного масштаба, я предложил пригласить в Пермь столичных артистов. Руководство меня поддержало и уполномочило провести переговоры в Москве. Мне часто приходилось ездить в командировки в столицу, где я останавливался у своего двоюродного брата – известного московского художника Николая Недбайло. Накануне моего отъезда из Москвы в гости к Николаю зашел его хороший знакомый Александр Бурмистров, артист Театра кукол Образцова. Во время беседы за чашечкой кофе и чарочкой других сопутствующих напитков Александр предложил мне пригласить в Пермь Гердта. Я тотчас написал Зиновию Ефимовичу письмо с приглашением выступить перед пермскими книголюбами. Это письмо Бурмистров обещал незамедлительно передать адресату. Через два дня в Пермь позвонил Николай и сказал, что Зиновий Ефимович принимает наше приглашение и просит позвонить ему домой. С большим волнением я набирал номер домашнего телефона Гердта, но когда я услышал «Слушаю вас», произнесенное знакомым голосом, мне стало легко, и мы быстро и по-деловому оговорили сроки приезда и число встреч. Любопытная деталь. Я вел переговоры со служебного телефона в присутствии своего коллеги Валерия Сойфера, такого же, как я, активиста-книголюба. Он попросил меня спросить у Гердта, не может ли тот привезти с собой куклу-конферансье Апломбова из «Необыкновенного концерта».

– Да вы с ума… – Зиновий Ефимович не закончил фразу, которая должна была автоматически вылететь из его уст. – Нет! Что вы, это невозможно!

Реакция его была мгновенной. Услышав такое «дельное предложение», Зиновий Ефимович чуть было не произнес известное «устойчивое словосочетание» полностью, но сразу понял, что я не представляю себе тот сложный механизм, называемый куклой. Я это осознал позднее, когда со сцены Гердт рассказал о своих взаимоотношениях с Апломбовым. Об устройстве куклы, о том, что ее нельзя даже на секунду выносить из театра, что на случай отказа подлинника имеется точная копия этой куклы…

И вот я со своим другом Валерием Сойфером в аэропорту жду приземления самолета из Москвы. Естественно, что мы волнуемся, еще бы: «К нам прилетает Гердт!». Сразу разглядев Зиновия Ефимовича среди прибывших пассажиров, мы подходим к нему, знакомимся и в ожидании багажа обмениваемся свежими анекдотами. Я сейчас не помню, что мы рассказали, но это был неизвестный ему веселый анекдот, так как Гердт долго и искренне смеялся. В ответ он нам рассказал анекдот такого содержания, что мы сразу поняли: Зиновий Гердт – свой человек! Вот этот нестареющий анекдот. Делегация иностранных журналистов спрашивает главного инженера стройки века – БАМа: «Какая будет железная дорога, одно – или двухколейная?». Главный инженер в ответ рассказывает о трудностях, которые героически преодолевают советские люди при строительстве Байкало-Амурской магистрали. «Нет, вы нам скажите, одно – или двухколейной будет железная дорога?» – настаивают журналисты. В ответ: «Нам пришлось форсировать столько-то рек, пробить в горах столько-то туннелей…» Журналисты: «Нет, вы ответьте нам, пожалуйста, на наш вопрос!». Главный инженер: «Ну что вы пристали ко мне! БАМ строится с двух сторон. Если дороги сойдутся, то будет одноколейная! Если нет, то, значит, будет двухколейная дорога!».

Наметив дальнейшие планы – сначала в гостиницу (там немного и перекусим), затем к нам в институт, а вечером в районный ДК «Урал», где в 18 часов должно состояться первое выступление, – мы сели в машину и поехали. Учитывая, что аэропорт находится далеко от города, а на дороге был гололед, мы предложили Зиновию Ефимовичу сесть в машину на заднее сиденье. Но наш гость сказал, что он сам водитель-профессионал с большим стажем и поэтому будет сидеть на переднем сиденье.

В течение всего пути – а ехали мы почти час – гость любовался уральской природой. Нам было приятно услышать, что Зиновий Ефимович высказал желание как-нибудь приехать в Пермь летом. Забегая вперед, скажу, что это желание исполнилось: в начале лета 1991 года Гердт приехал в Пермь в составе труппы Театрального центра им. Ермоловой…

В нашем институте актовый зал переполнен. Зиновий Ефимович, пройдя под аплодисменты через весь зал, поднялся на сцену и стал читать стихотворение Бориса Пастернака, начинающееся со строчки: «Быть знаменитым некрасиво»…

Эффектное начало! Известный и знаменитый артист, прекрасно осознающий свой талант и место в российской культуре, сразу дал понять, что мы должны не просто сидеть и слушать, а мобилизовать все свои интеллектуальные и эмоциональные возможности, чтобы очутиться в новом для нас мире… Что мы знали о Гердте? Что он артист кино, так как все смотрели «Золотой теленок» Михаила Швейцера, а немногие видели и фильм Петра Тодоровского «Фокусник» (этот фильм прошел на вторых экранах без всякой рекламы). Что он ведущий артист Театра кукол Образцова, так как почти все видели по «ящику» «Необыкновенный концерт». Может быть, кто-нибудь и вспомнил, что «закадровый голос» в фильме «Фанфан-Тюльпан» принадлежит Гердту, а в фильме «Король Лир» эстонский артист Ярвет, игравший главную роль, говорил гердтовским голосом. Вот, пожалуй, и всё… А перед нами распахнул свою душу мудрый человек и тонкий психолог, остроумный рассказчик и глубокий лирик, талантливый имитатор и необычный артист, знающий наизусть километры стихотворных строк! Всё, что мы увидели и услышали, было абсолютно интересно. З. Гердт «открыл» нам заново Б. Пастернака, Д. Самойлова, Б. Окуджаву, Д. Кедрина, Г. Шпаликова, «показал» М. Светлова, В. Мейерхольда, А. Твардовского и других знаменитых людей, которых он близко знал. В его своеобразном моноспектакле о своей судьбе органически присутствовали различные грани жизни, в том числе тема войны и очень важная тема становления человека (оказывается, Зиновий Ефимович любил наблюдать, как ведет себя малышня на детской площадке). И было это рассказано прекрасным литературным языком с неподражаемыми гердтовскими интонациями. Я «не расскажу за всю Одессу», но на меня лично это выступление оказало сильнейшее воздействие. Нет смысла говорить о широком спектре моих переживаний, но тем не менее отмечу такой момент.