Вместе с тем внимание их крайне неустойчиво и не поддается концентрации на каком-либо предмете разговора. Больные повышенно внушаемы: на чистом листе бумаги они различают каббалистические знаки, буквы, строки и фразы – знаменитый симптом Рейхарта, а в трубку отключенного телефона пострадавшие долго и охотно сообщают различные интересные сведения – т.н. симптом Ашаффенбурга. Что интересно, им отвечают.

Еще одна характерная черта алкогольного делирия – ложная ориентация больного в месте при сохранении правильной ориентации в собственной личности, т.е. клиент прекрасно осведомлен о том, что он – это Вася (что соответствует его паспортным данным), но находится он не в гостях, будучи повязан друзьями по рукам и ногам в ожидании санитарной кареты, а схватили его злобные бандиты багрового цвета из Загрызовской преступной группировки, и влекут с собой вышибать Васины сбережения. И вот бьется Вася, требуя немедленно предоставить ему автомат Калашникова, – и не дай Бог он развяжется, тем более, что автомат у него, скорее всего, имеется.

Интересно, что в последние несколько лет, по причине насыщенности страны оружием, белая горячка приобрела особенный, истинно национальный характер – сегодня никого не удивляют пулевые отверстия в многострадальной машине «Скорой помощи», а грамотные сотрудники, нажимая кнопку звонка, стараются не стоять напротив входной двери.

В заключение отметим, что в течение алкогольного делирия периодически наблюдается значительное ослабление или даже полное исчезновение психических нарушений. Светлые промежутки могут возникать самостоятельно или под влиянием внешних событий – например, спокойной беседы с врачом; затем симптоматика нарастает, особенно усиливаясь в вечернее и ночное время. Состояние делирия обычно кратковременное, и даже без лечения оно проходит через 3-5 суток, редко затягиваясь до 1.5-2 недель. Выздоровление чаще имеет характер критического после глубокого продолжительного сна, хотя возможны и различные варианты. Содержание делирия забывается больным либо целиком, либо фрагментарно, изредка сохраняясь в памяти как отдельные события.

Галлюцинозы относятся ко вторым по частоте метаалкогольным психозам и могут иметь как острое, так и хроническое течение. Ведущим симптомом являются слуховые галлюцинации – клиент слышит различные голоса, которые комментируют его действия, оскорбляют или угрожают расправой. Критическое отношение к своему состоянию отсутствует полностью, и галлюцинаторные «голоса» неотличимы от реальных. Особую опасность представляют голоса императивного, т.е. повелительного содержания, полностью овладевающие сознанием больного и заставляющие его вести себя агрессивно или совершать попытки самоубийства.

Содержание словесных галлюцинаций непрерывно меняется – не прекращается циничная и лихая брань в адрес больного, разнообразные обвинения и угрозы, обсуждение его плохого поведения и методов наказания вплоть до жестокой расправы. Голоса то усиливаются до нестерпимого крика, то ослабевают до шепота, то отдаляются, то приближаются – галлюциноз настолько ярок и выразителен, что создается впечатление реально происходящих событий, тем более, что больные часто охотно пересказывают содержание «бесед».

Ориентация в собственной личности и окружающей жизни при этом не нарушается, лишь изредка у больных возникают вторичные бредовые идеи отношений (по типу «Я родственник Владимира Мономаха») или преследования.

Длительность душевного расстройства при остром течении составляет от 1 до 8 недель, однако от мечаются случаи перехода острого галлюциноза в хронический, когда на протяжении ряда лет пострадавшего мучают слуховые галлюцинации. В этих случаях он «привыкает» к голосам и с юмором излагает фабулу «переговоров» – но наличие формальной критики к своему состоянию нисколько не исключает возможности опасных действий со стороны больного, особенно при участии императивных слуховых галлюцинаций.

Острый галлюциноз, в отличие от делирия, может развиться не только на фоне глубокой абстиненции, но и во время запоя, имея, как правило, внезапное начало. Характерных «предвестников» не выявлено, хотя иногда отмечается предшествующая тревожно-депрессивная настроенность.

Эта группа метаалкогольных психозов обычно протекает хронически. Чаще других наблюдается т.н. «бред ревности» алкоголика, сопутствующий большому и заслуженному стажу алкоголизации. Изначально идеи ревности появляются в состоянии опьянения и похмелья, в дальнейшем приобретая постоянный характер и абсурдное содержание. Больные полностью уверены в супружеской неверности и с патологическим прилежанием собирают «доказательства» измены.

Бедные женщины! За ними следят (в иных социальных условиях нанимают детектива), встречают с работы и устраивают осмотры, совершенно бредово истолковывая каждую мелочь. В представлении ревнивца ничтожный непорядок: в одежде или прическе, пятна на белье, синяки на теле, телефонные звонки становятся «неоспоримым» доказательством наличия счастливого соперника, на роль которого закономерно попадает человек из ближайшего окружения жены. Поведение больных становится агрессивным и грубым, не соответствует ситуации – уходя на работу, они запирают жен, метелят их, вымогая непонятные признания или надевают подругам «пояса верности». (Не слышали? Это когда мужик на родном производстве за пару смен вытачивает и собирает металлические трусики в необходимый размер, надевает их на жену, защелкивает и ключ уносит на работу. Ему так спокойнее.)

Бред алкогольной ревности может осложниться идеями преследования и отравления: жена с любовником, задавшись целью изжить ревнивца, добавляют ему в пищу яд и тому подобное. Нередко больные совершают нападения на мнимых любовников, по понятным причинам не имеющих ни малейшего представления о своей нехорошей роли в личной жизни террориста; «месть» ревнивца способна вылиться и в более изощренные формы – неприятности по службе, в совместном бизнесе и прочее.

В происхождении алкогольного бреда ревности ведущую роль играет половая дисфункция: при закономерном снижении потенции под влиянием алкоголя усиливается половое влечение.

Энцефалопатии развиваются на фоне неистового и многодневного пьянства, затяжных, продолжающихся месяцами, запоев, когда наряду с водкой в дело идут суррогаты алкоголя. По сути дела, энцефалопатии (в переводе «страдание мозга») есть следствие необратимого и тяжкого повреждения мозгового вещества.

Характерным признаком этой категории больных является профессиональная и личностная деградация: даже при полном лишении алкоголя клиент никогда не вернется в свое исходное состояние, – братья, бойтесь суррогатов и поддельной водки! Сколько раз нам приходилось сдавать семье подлеченного в больнице энцефалопата (подлеченного – это означает, что он самостоятельно дышит, глотает пищу и ходит под себя – не более) и выслушивать обвинения в плохом лечении. Родственников можно понять – был практически здоровый человек, а сейчас он мычит, мажет дерьмом стены и утверждает, что ему три годика. Помочь больному невозможно, и только длительный и терпеливый уход поможет частично восстановить утраченные психические функции.

Лечение этой группы заболеваний находится в компетенции токсикологов и невропатологов, поэтому коснемся лишь одного из наиболее тяжелых состояний – энцефалопатии Гайе-Вернике. Заболевают преимущественно мужчины в возрасте от 30 до 60 лет, но описаны случаи заболевания и на втором десятилетии жизни. Болезнь развивается остро, ее манифестные проявления напоминают картину тяжелейшего алкогольного делирия – заторможенность, сонливость, однообразные зрительные и слуховые галлюцинации. К ночи состояние больного обостряется.