Сам Джимми был одним из немногих, кто сохранил относительную бодрость духа. Он от души веселился, глядя на хитроумные маневры мистера Сэмюэля Гейлера из Нью-Йорка. Человек с рысьими глазами, получив от мистера МакИкерна задание вести слежку за Джимми, взялся за дело настолько основательно, что и младенец заподозрил бы неладное. Если Джимми после обеда отправлялся в бильярдную, мистер Гейлер был тут как тут, в полной готовности составить ему компанию. Если Джимми поднимался в неурочное время к себе в комнату за носовым платком или портсигаром, в коридоре ему непременно встречался мистер Гейлер. Сотрудники Частного сыскного агентства Додсона всегда добросовестно отрабатывали свой гонорар.

Иногда после таких встреч Джимми попадался на пути личный слуга сэра Томаса Бланта — второй из тех двоих, в ком опытный глаз Штыря разглядел отличительные признаки переодетого сыщика. Как правило, в такие минуты он находился где-нибудь рядышком, за углом, и при столкновении извинялся с чрезвычайной учтивостью. Джимми решил, что, должно быть, подозрение пало на него из-за Штыря. Штырь резко отличался от остальных слуг и наверняка сразу бросился в глаза детективу, приставленному приглядывать за ними. Сам же Джимми как работодатель Штыря удостоился слежки в качестве возможного сообщника.

Джимми очень смешило, что оба эти гиганта мысли так надрываются ради него.

Сам он все эти дни внимательно наблюдал за Молли. О помолвке пока еще не было объявлено официально. Может быть, новость приберегали к дню спектакля, когда в замке должно было собраться чуть ли не все графство. Момент самый подходящий. Джимми попробовал расспросить об этом лорда Дривера, и тот угрюмо пробурчал, что, скорее всего, так и есть.

— После представления намечается что-то вроде бала, — сказал он, — надо полагать, тогда все и произойдет. А потом уже не вывернешься. Раззвонят на целое графство, тут уж дядюшка постарается. Залезет на стол и прокричит про это дело во все горло, с него станется. Утром напечатают в «Морнинг Пост», и Кэти прочтет! Господи, всего два дня осталось!

Из этих слов Джимми сделал вывод, что Кэти — та самая девушка из «Савоя», о которой его лордство не сообщил никаких подробностей, кроме того, что она «потрясная» и без гроша за душой.

Всего два дня! Исход дела висит на волоске, как в битве при Ватерлоо. Джимми еще острее, чем прежде, сознавал, как много Молли значит для него. Минутами ему начинало казаться, что и она тоже это понимает. После того вечера на террасе что-то изменилось в их отношениях. Он как будто стал ей ближе. Что-то их связало. Прежде Молли держала себя с ним совершенно непринужденно, весело и открыто. Теперь в ее манере появилась непонятная сдержанность, словно что-то ее стесняло. Между ними возникла преграда, но то была уже не прежняя преграда. Джимми больше не был для нее одним из толпы.

Беда в том, что действовать приходилось наперегонки со временем. Первый день проскользнул впустую, за ним второй, и вот уже счет идет на часы. Настал последний день.

Даже мистер Сэмюэль Гейлер из Частного сыскного агентства Додсона не мог бы вести слежку так бдительно и неотступно, как Джимми в эти решающие часы. Во второй половине дня репетиций не было, участники труппы в состоянии нервного коллапса разной степени тяжести, как неприкаянные, бродили вокруг замка. То один, то другой привязывался к Молли с разговорами, а Джимми смотрел на них издали и проклинал их занудство.

Наконец она, бесцельно прохаживаясь, отдалилась от всех. Джимми выскочил из засады и последовал за ней.

Она шла к озеру. Весь день стояла ужасная, давящая жара. В воздухе пахло грозой. Озеро маняще поблескивало между деревьями.

Когда он подошел, Молли стояла у самой воды, спиной к нему. Она покачивала ногой плоскодонку, причаленную у берега. Когда Джимми заговорил, она вздрогнула — травянистая почва приглушила его шаги.

— Не хотите ли прокатиться по озеру? — предложил он. Молли не сразу ответила. Она заметно смутилась.

— Простите, — сказала она. — Я… я жду лорда Дривера.

Джимми видел, что она нервничает. В воздухе чувствовалось напряжение. Она отвернулась, глядя вдаль, через озеро, щеки у нее раскраснелись.

— Прокатимся? — спросил он снова.

— Простите, — повторила она.

Джимми оглянулся через плечо. С террасы спускалась долговязая фигура его лордства. Лорд Дривер приближался медлительной и несколько судорожной походкой. Совсем не так спешат на желанное свидание. Вот его заслонила группа лавровых деревьев на нижней террасе. Еще минута — и он покажется с другой стороны.

Мягко, но стремительно Джимми взял Молли двумя руками за талию, поднял в воздух и аккуратно усадил на подушки, уложенные на корме.

Затем и сам перепрыгнул в лодку, так что она закачалась, отцепил причальный конец, схватил весло и оттолкнулся от берега.

В любви, как и в любой другой жизненной сфере, прежде всего нужно стараться быть последовательным. Трусливые колебания губительны. Следует выбрать для себя линию поведения, которая лучше всего подходит к вашему темпераменту, и твердо ее придерживаться. Если Лохинвар подхватил прекрасную деву и усадил перед собою на коня, значит, он и дальше должен действовать в том же духе. Не стоит впадать в заблуждение, полагая, будто, совершив такой подвиг, можно вернуться к прежней тактике робкого обожания. Первобытный человек, осуществлявший свои ухаживания при помощи дубины, не совершал такой ошибки и никогда не извинялся, если невеста принималась жаловаться на головную боль.

Джимми тоже не стал извиняться. Ему это просто не пришло в голову. Он чувствовал себя первобытным человеком. Сердце у него колотилось, в голове все смешалось, и только одна отчетливая мысль явилась ему в первые же секунды — давно нужно было это сделать! Так будет правильно. Схватить ее в охапку и унести, а дядюшки, отцы и набриолиненные аристократы пусть занимаются своими делами. Так будет правильно. Одни, вдвоем, в своем собственном маленьком озерном мире, где никто не помешает, никто не подслушает. Давно нужно было это сделать! Сколько драгоценного золотого времени он потратил, переминаясь с ноги на ногу в сторонке, пока разные никчемные типы донимали ее разговорами — и ведь наверняка совершенно неинтересными. Но в конце концов он поступил правильно. Теперь они одни. Она должна его выслушать. Ничего другого ей не остается. Кроме них, в этом новом мире нет ни души.

Он оглянулся через плечо на старый, покинутый мир. Последний из рода Дриверов вышел из-за лавров и теперь стоял у кромки воды, озадаченно глядя вслед уплывающей лодке.

— Между прочим, поэты иногда действительно умели сказать, — задумчиво промолвил Джимми, погружая весло в воду. — Например, тот тип, который написал: «Даль, вот что виду прелесть придает».[13] Дривер тоже вполне неплох, если смотреть на него издалека, через широкую полосу воды.

Молли, задумчиво глядевшая в воду, не подняла глаз, чтобы насладиться живописным зрелищем.

— Зачем вы это сделали? — тихо спросила она.

Джимми поднял весло, пустив лодку в дрейф. В тишине журчание воды у носа лодки звучало очень ясно и звонко. Весь мир, казалось, уснул. Солнце сияло во всю мочь, вода в озере пылала под его лучами. Горячий влажный воздух был насыщен электричеством в преддверии грозы. Личико Молли казалось маленьким и спокойным в тени широкополой шляпы. Джимми, глядя на нее, чувствовал, что поступил верно.

— Зачем вы это сделали? — повторила она.

— Так нужно было.

— Отвезите меня обратно.

— Нет.

Он снова взялся за весло, расширив полосу воды между двумя мирами, и опять отложил весло.

— Сперва я должен вам кое-что сказать.

Она не ответила. Он еще раз оглянулся через плечо. Его лордства не было видно.

— Можно, я закурю?

Она кивнула. Он тщательно набил и раскурил трубку. Дымок от трубки неторопливо поплыл в неподвижном воздухе. Они долго молчали. Поблизости плеснула рыба и снова шлепнулась в воду, рассыпав дождь серебряных брызг. Молли вздрогнула от внезапного звука и полуобернулась.