– Герман… Пойдем отсюда… прошу тебя… Соня знает, где я ужинала в тот вечер. Она нашла меня здесь… А это означает, что она может прийти сюда… Я не хотела бы ее сейчас видеть…

Герман подозвал официантку, расплатился с ней, мы вышли из ресторана, сели к нему в машину и поехали.

Он жил в трехэтажном доме на соседней от ресторана улице. Уютная просторная квартира со множеством безделушек, среди которых бросалась в глаза большая коллекция маяков: от больших, с человеческий рост, до крошечных, фарфоровых…

– Ты голодная, это я уже понял, но у тебя нет аппетита, потому что ты переживаешь. Любой бы человек переживал на твоем месте… Однако хочу тебе напомнить, что для того, чтобы разобраться в твоей ситуации, тебе нельзя болеть… Тебе нужны силы, а потому я сейчас покормлю тебя… Спагетти тебя устроят?

– Устроят, – улыбнулась я.

Я не знаю, как случилось, что я уснула на диване в гостиной. А когда проснулась, то не сразу поняла, где я нахожусь. И только скользнув взглядом по маякам, стоящим возле окна, вспомнила…

– Я рад, что ты поспала… – услышала я голос Германа и успокоилась. – Ты не забыла, что тебя ждут спагетти? Тебе с сыром или кетчупом?

– И с тем и с другим…

Мы сидели за столом, ели спагетти, и Герман рассказывал мне об умершей хозяйке дома, свекрови Сони Клементине.

– Клементина была очень красивой девушкой, а еще работящей, скромной… Сейчас, как мне кажется, таких уже и нет… Я часто представлял себе, что когда вырасту, то непременно женюсь на ней… понимаешь, я был маленьким мальчиком, многого тогда не понимал, конечно… Еще мне казалось, что от Клементины всегда пахло чем-то вкусным… Может, пирогом с творогом и ванилью или горячим молоком… Словом, чем-то таким домашним, вкусным… Мне даже думалось, что этот запах исходит от ее длинных красивых передников… Между прочим, один такой передник до сих пор висит у меня на кухне… он как новый… Хочешь, я его тебе сейчас покажу?..

Герман принес темно-синий, в белую полоску, передник, где на внутренней стороне пояса была пришита аккуратными микроскопическими стежками бирочка с надписью: «Klementina Schilling».

– Клементина Шиллинг… Вероятно, это ее девичья фамилия… Значит, она была в вашем доме служанкой? Надо же, как сложилась судьба…

– В прошлый раз меня срочно вызвали по одному важному делу, и я не успел рассказать тебе эту историю… Да, на самом деле она работала служанкой в доме моего отца, и все, кто бывал у нас, сразу же обращали на нее внимание… У нее были темные густые волосы, ярко-синие глаза и очень красивый рот, как вишня… Она очень любила вишни и часто угощала меня ими… Так вот, полюбил ее один человек – Беньямин Праунхайм, доктор-кардиолог, профессор, работал у нас в клинике при Мюнхенском университете… Какая это была пара! Правда, он был значительно старше ее, но они так любили друг друга… Жаль, что у них не было детей… Быть может, поэтому она потом так привязалась к своему племяннику… Дело в том, что сестра Клементины, Лиза, вышла замуж за русского немца и переехала в Москву. Родила двух детей – сына и дочь. Но семейная жизнь у нее не сложилась, и ее муж, прихватив с собой дочь, уехал в немецкую колонию, в Парагвай… Они, кстати сказать, так и не разошлись, даже поддерживали какие-то отношения, переписывались, муж ее время от времени привозил в Москву дочь, Риту… Клементина с Праунхаймом тоже часто навещали Лизу в России, виделись и с Ритой, но Клементина была к ней почему-то совершенно равнодушна, а вот к Иоахиму питала почти материнские чувства… Иногда они привозили сюда на каникулы и Иоахима, он, кстати, с самого детства проявлял незаурядные способности и впоследствии стал блестящим физиком… Клементина его очень, повторяю, любила, опекала, а после смерти сестры заменила Иоахиму мать…

– Скажи, а откуда ты так хорошо знаешь эту семью?

– Я в детстве дружил с Иоахимом, он хороший парень, душевный, правда, для него всегда на первом плане была учеба… Хотя однажды он пережил настоящую драму… Так случилось, что он влюбился в одну девушку, но, как оказалось, безнадежно… Она совершено не обращала на него внимания… Однако, как ни странно, это положительно повлияло на его карьерный рост… Словом, он полностью погрузился в науку, достиг там больших высот… Кажется, его приглашали работать в Германию и Америку, но он занимается какими-то важными исследованиями в Москве… А вот его сестра, та, напротив, быстро вышла замуж, устроила свою личную жизнь и теперь проживает со своим мужем, небедным человеком, кажется, каким-то промышленником, в Австрии, точно не знаю…

– А как же… Эрвин?

– Какой еще Эрвин?

– Соня сказала мне, что Клементина – мать ее мужа, Эрвина, того самого, с которым у нее не сложились отношения и который сейчас проживает в Берлине…

– Но я не знаю никакого Эрвина. К тому же у Клементины, говорю тебе, не было своих детей, был племянник Иоахим… Может, мы говорим о разных людях?..

– Может, Эрвин – ее второй муж?

– Не знаю, что тебе и сказать… С твоей Софи не соскучишься…

Зазвучал телефон Германа, он ответил на немецком и тотчас передал трубку мне:

– Где ты, Ната? Ты мне очень нужна… – Голос у Сони был какой-то придушенный, неестественный. – Пожалуйста, вернись…

– Я вернусь, если ты мне все расскажешь… – сказала я, собравшись с духом и чувствуя себя защищенной в доме Германа. – Ведь ты же отлично знаешь, что мы с тобой никогда не были подругами… Что я – это не та девушка, которая тебе была нужна…

– Да, вы с ней однофамилицы, это правда, и я поняла это сразу же, как только увидела тебя на дороге… Но мне было так плохо, так одиноко, что я подумала – пусть будет эта Наташа Вьюгина… К тому же ты мне сразу понравилась…

– А что с макетом? Это ты все придумала?

– Да…

– Но зачем?

– Чтобы ты пожила со мной в этом доме… Мне было так плохо здесь… так плохо… иногда мне казалось, что от одиночества я просто схожу с ума…

– Так тебе нужна была всего-навсего компаньонка?

– Подруга, я бы так сказала…

– А как же… – Но тут я осеклась, понимая, что про садовника спрашивать – себе дороже. – Ладно, я сейчас приду. Как там Роза?

– Она ушла…

– Конечно, ушла. Мы с ней договорились, что она возьмет отпуск на неделю…

– Зачем ты придумала это чучело и повесила в ее комнате? Думаешь, я не испугалась?

– Не надо было морочить мне голову с самого начала. И пугать меня… и Розу… Она не так молода, и разные эксперименты с макетом могли бы отразиться на ее здоровье… К тому же уверена, что это ты отравила ее какими-то таблетками, отчего она слегла…

– Ладно-ладно… – перебила меня Соня. – Главное, что Роза жива и что в ее комнате висело чучело, набитое тряпками, а не труп…

– Я сейчас приду, но ненадолго. Ты пойми, мы совершенно разные и чужие люди, у нас нет ничего общего… Быть твоей компаньонкой я не смогу, потому что у меня свои планы… Что же касается тех денег, что ты мне дала, думаю, я их отработала сполна, живя с тобой, сумасшедшей, под одной крышей…

– Наташа! Зачем же так?! Ты не знаешь, я ведь начала действовать, и сегодня утром почтальон принес конверт из министерства юстиции…

– Откуда?

– Из министерства юстиции… Это касается тебя. Мэрия города Мюнхена готова оказать тебе помощь и поддержку, а главное – дать разрешение на проживание в Германии целый год. А за целый год много воды утечет… Возможно, мне удастся найти для тебя хорошую работу… Ты можешь жить со мной, а можешь снять квартиру… Но ты могла бы мне обещать хотя бы изредка навещать меня?

– А если ты вздумаешь поджечь дом? Или отравить меня? Разве ты еще не понимаешь, что ты не совсем здорова… Думаю, твой муж ушел от тебя по этой же причине…

– Скажи, вот ты сейчас разговариваешь… Тебя кто-нибудь слышит?

– Нет, я одна в комнате, – солгала я.

– Так ты придешь?

– Приду… Через полчаса. – Я отключила телефон и посмотрела на Германа.

Он улыбался и качал головой.