В то утро она снова ему уступила. Понимала ли она, что это своего рода шантаж? Понимала, а потому злилась еще больше. От Уве надо было срочно избавляться. И если первоначальный план, связанный с появлением в макете куклы в синем комбинезоне, был направлен на то, чтобы Уве изобразил из себя труп в морозильной камере, и чтобы Соня вместе с Наташей отвезли «труп» на стройку (таким образом, русская оказалась бы привязана к Соне «преступлением» и в дальнейшем во всем подчинялась бы ей), то теперь, когда Уве стал мешать, от него надо было просто избавляться… Навсегда.
Соня привыкла действовать в одиночку (муж уже давно жил своей жизнью, и ему была глубоко безразлична жизнь законной супруги), а потому понимала, что и на этот раз ей не с кем будет посоветоваться. Она снова достала газету, которую с недавнего времени считала своей сообщницей… Их было шесть, экземпляров этой газеты, и разложены они были в разных местах дома так, чтобы, где бы Соня ни находилась, один экземпляр всегда был под рукой. Если бы кто узнал, где она черпает свои силы, не поверил бы… Короткая заметка, в которой говорится о том, как одна женщина, возможно, отчаявшаяся, а может, одержимая, хладнокровно ограбила несколько банков, произвела на Соню неизгладимое впечатление. Да она просто потрясла ее, изменила взгляд на многие вещи.
Мюнхенская полиция в среду поймала женщину, попытавшуюся ограбить шесть банков в течение менее трех часов. Как сообщает Associated Press, грабительницу выследили и арестовали в парикмахерской. В операции принимали участие сотни полицейских.
33-летней преступнице, имени которой полиция не раскрывает, удалось украсть 4 тысячи 975 долларов из четырех банков, расположенных в центре южногерманского города. Однако в двух отделениях банков ей не посчастливилось, несмотря на то что женщина была вооружена пистолетом.
По сведениям полиции, на ней был черный плащ и она была без маски. Сначала ей удалось скрыться от полиции, затерявшись в толпе, и только через несколько часов полицейским удалось ее выследить снова.
По словам одного из полицейских, ему еще никогда не приходилось сталкиваться со столь дерзкой грабительницей…
Она даже купила себе черный плащ и несколько раз проходила в нем мимо банков, тех самых, которые были ограблены этой потрясающей женщиной, представляя, что это она, Софи Бехер, и есть та самая грабительница, и что полиция сбилась с ног, разыскивая ее…
В такие минуты ей казалось, что она способна на многое. И что она, Соня, обладает огромной внутренней свободой, способной помочь совершить ей то, что она задумала… Тем более что сама-то она рук пачкать не хотела изначально – исполнителя она нашла довольно быстро… И как хорошо и гладко все складывалось. Единственная проблема, которая возникла на ее пути, была виза для Уве…
…Соня встала, набросила на себя теплую кофту и вышла на балкон. Холодный горьковатый воздух, настоянный на запахе слежавшихся мокрых листьев, поздних хризантем и сырости, казался плотным, как желе… «Хоть ножом режь», – подумалось Соне. Небо было затянуто темно-синими рваными облаками, сквозь которые проглядывали зеленовато-фиолетовые, похожие на гематомы блики луны. И так тошно было на душе, так страшно, что она готова была даже постучаться в дверь к этой русской, чтобы рассказать ей все с самого начала, повиниться, объяснить, наконец, что же произошло на самом деле, и кто имеет право, а кто – нет… Но сделать она этого не сможет. И все потому, что Наташа – вовсе не та покладистая и безмолвная овечка, какой она себе ее представляла с самого начала этой истории… И родители глубоко заблуждались на ее счет… Наташа – сильный, авантюрного склада человек, обладающий завидной долей храбрости и решительности. К тому же довольно цельный, упорно стремящийся к своей цели. Вот и сейчас, ее визит со стороны мог бы показаться чистой воды аферой, но на самом деле все не так просто. Она явно приехала Германию, заведомо зная, что никакой подруги детства по имени Соня у нее нет, но тем не менее понимая, что зачем-то она здесь нужна. Вероятнее всего, для начала она попытается выяснить, зачем именно ее вызвали, да еще и дали немалую сумму на поездку, а потом уже попытается использовать создавшееся положение в своих целях – хотя бы закрепиться в Германии, попытаться привести в порядок документы и найти работу… Тот факт, что она подложила в макет дома осколки, а потом подожгла его – яркое свидетельство того, что она включилась в игру и все делает для того, чтобы как можно скорее выяснить истинную цель Сони…
Вот только вряд ли она когда-нибудь узнает правду…
Роза. С ней становится сложно. Она не так глупа, а потому многое видит, хотя и не понимает. У нее есть приятельница, помешанная на садоводстве, и это она, узнав, что у них в доме появился садовник, дала Соне семена турецкой гвоздики. И теперь, стоит ей только появиться здесь (а она нередко навещает Розу, ничего уж с этим не поделаешь), она непременно спросит, посеяли ли эти семена, попросит показать ящик или парник, с нее станется… Или, что совсем плохо, захочет поговорить с садовником. А его нет. И теперь не будет никогда. Разве что постараться и завтра же утром начать поиски нового садовника? Уве-то она в лицо, кажется, не знает… Или знает? Она могла видеть его в один из своих коротких визитов. Любопытная старуха!
Роза. Догадывается ли она, что болезнь, которая уложила ее в постель (реальная проекция появившейся в макете куклы), не случайна, что тот, кто подложил куклу в кукольный дом, спровоцировал эту самую болезнь? В частности, траванул Розу? Это были простые таблетки от похудания, но концентрация их была такова, что разыгравшаяся в результате диарея чуть не уморила бедную Розу…
После этого случая Соня боялась, что Роза уволится. Она и сама не понимала, хочется ли ей, чтобы Роза ушла, или нет. К Розе она привыкла, она перестала ее даже замечать и жила себе спокойно, словно знала ее сто лет. Другая же экономка (служанка, домработница, повариха, уборщица…) будет непременно раздражать ее своим присутствием, Соня это откуда-то знала заранее…
Но Роза не увольнялась. Быть может, она тоже боялась перемен, ведь она столько лет проработала при Клементине…
Временами после того, как она чуть не отравила ее по-настоящему, в Соне просыпались по отношению к Розе теплые, благодарные чувства, но самое стоящее, на ее взгляд, что она могла для нее сделать, это дать денег. Но под каким предлогом? И тогда Соня глушила в себе последние сохранившиеся еще в душе добрые чувства, внушая себе, что Роза и так должна быть ей благодарна за то, что оставила ее в доме после смерти Клементины, да еще и сохранила ее жалованье. Хотя на самом деле ее «теплые» чувства к служанке были вызваны исключительно страхом разоблачения и желанием подкупить ее…
Однако жизнь продолжалась, и следующим шагом к достижению своей цели было окончательно привязать к себе Наташу. Напугать ее так, чтобы она полностью подчинялась и доверяла Соне и чтобы поверила в то, что все, что Соня делает, – только для блага Наташи. А поскольку самым больным местом на данном жизненном этапе русской были документы, вернее, полное их отсутствие, и она боялась, что кто-нибудь узнает о том, что она проживает в Германии нелегально, то и действовать следовало именно в этом направлении…
Что же касается возникновения возможных вопросов, связанных с макетом и появлением в нем кукол, то отвечать на эти вопросы следует как можно более туманно, уклончиво… Со временем эта тема исчезнет, как исчезнут и Сонины страхи – то, ради чего, собственно, Наташа и приглашалась в Мюнхен… И останется лишь голая реальность и желание Наташи как можно скорее легализовать свое положение. И тогда, увлеченная устройством своей новой жизни, она и думать забудет о каких-то там дурацких куклах на чердаке…
Все вроде бы получается, движется согласно плану. Даже Уве удалось убрать незаметно. Горсть растворенных в спиртном барбитуратов – и нет человека. Когда Соня растирала таблетки, то представляла себя той самой медсестрой клиники «Шарите», которая отправила на тот свет несколько своих пациентов… Кто бы подумал, что какие-то невинные на первый взгляд газетные вырезки из криминальной колонки могут вдохновить людей нерешительных, осторожных на тяжелые преступления…
