– Если раньше ее кто-нибудь не переманит.
– Вот как?
– Вот так. По-моему, ее пора продвинуть. Пока события не приняли слишком бурный оборот…
– Бурный? Все ясно. Спасибо, Сван. Ума не приложу, откуда ты это узнала? Похоже, ты бываешь иногда в подозрительных компаниях.
Слово «подозрительные» напомнило мне о Линди-Джейн Джонсон. Я была рада, что мне удалось что-то сделать для Энджи Дойл. Я не имела возможности как следует разглядеть ее, но то, что и как она говорила своей приятельнице, произвело на меня самое приятное впечатление. Тесс Такер и некой Кэсси повезло, что у них такой агент.
В «Блэйксе», не обращая внимания на табличку «Не беспокоить», я вошла в номер Рори. Он как раз давал интервью какой-то даме с тонкогубым лягушачьим ртом и сальными волосами. Увидев меня, она удивленно подняла выщипанные брови.
– Познакомься, дорогая, это Джейн Смит, – сказал Рори. При слове «дорогая» я вздрогнула. Зачем так афишировать наши отношения перед незнакомой корреспонденткой?
– Серая девушка с серым именем, – съязвила я, когда она вышла из номера. Мне вообще несвойственна «женская стервозность», но уж больно неприятная внешность была у этой Джейн Смит. Я решила посидеть в спальне, пока Рори будет разговаривать со следующим журналистом. Мне не хотелось, чтобы все газеты раструбили о наших отношениях.
– Добрый день. Меня зовут Рут Пикарди, я из «Индепендент». Простите, но если не секрет, что здесь делала эта дама? Не думаю, что ваш издатель одобрит общение с подобными журналистками. Во всяком случае, к литературе она точно не имеет никакого отношения.
– Вы имеете в виду Джейн Смит из «Гардиан»?
– Из «Гардиан»? Боже мой, о чем вы говорите! Никакая она не Джейн Смит. Ее зовут Линди-Джейн Джонсон, и она пишет для бульварной газетенки. Надеюсь, вы говорили только о книге? Иначе вас ждут большие неприятности.
Я легла на кровать и закрыла глаза. Линди-Джейн Джонсон. Уже второй раз она видит нас с Рори вместе.
Странная это была компания: мы сидели вчетвером в гончарной мастерской и смотрели на огонь, который бушевал в старой, много повидавшей на своем веку печи. Рори обнял меня, чтобы хоть немного согреть, Салли тоже примостилась поближе к Гарри. Мы напоминали детей, забравшихся ночью в интересное «запретное» место, готовых скорее умереть, чем признаться, что затея оказалась не такой уж и приятной: черствые бутерброды не так уж и вкусны, романтический костер не так уж и греет, но все, дрожа от холода, храбрятся и гонят от себя мысли о вкусном мамином ужине и теплой постели.
А в нашем с Рори случае – о теплой постели с четырьмя столбиками в романтической сельской гостинице «Под крылом ангела» в небольшом городке Лэкок на другом краю Уилтшира. Мы с Рори сняли там номер на выходные, и я, честно говоря, опасалась за судьбу старинной кровати, которой придется стать невольной участницей наших ночных бдений.
Меня очень беспокоило, как Гарри отнесется к Рори. Прежде всего, я не знала, как Гарри отреагирует на то, что я выдала Рори все наши тайны, и как он отнесется к тому, что в моей жизни появился мужчина, которого я по-настоящему люблю. Потому что теперь мне окончательно стало ясно: я влюблена в Рори. Оказалось, все мои опасения были напрасными. Рори повел себя великолепно. Пожав брату руку, он отвел его в сторону и что-то тихо сказал. Думаю, я так никогда и не узнаю, что именно, но Гарри просто засиял от радости.
– Чудесный парень, этот твой Рори, – сказал он мне.
Мой Рори! Точно так же недавно назвала его и Лаура Лобьянко. Я вдруг вспомнила, что обещала рассказать ей, каков Рори в постели, и, представив, как это будет звучать, невольно рассмеялась.
– Нет, вы только посмотрите на нее! – воскликнул Гарри. – Она всегда так – смеется чему-то своему. Послушай, Худышка, кончай скрытничать. Расскажи всем, над чем ты смеешся.
– Не смей называть меня так!
– Ясно. Психованная, как всегда. Ты, похоже, никогда не повзрослеешь. Ты даже не представляешь, Рори, с кем связался и что тебя ждет.
– Напротив, очень хорошо представляю, – сказал Рори.
– Трудно даже поверить, что ты – известная на весь мир супермодель, – сказала вдруг Салли. – Сидишь тут в потрепанном свитерке, в джинсах, с этим своим хвостиком, хихикаешь, как школьница. – Салли улыбнулась.
Сама она в свитере от Эдины Рони и брюках от Поля Костелло выглядела очень элегантно. Держалась она более расковано, чем во время нашей последней встречи, и, судя по всему, их с Гарри отношения с тех пор существенно укрепились.
– А я больше и не хочу ей быть.
– Что? Кем ты не хочешь быть?
– Просто я думаю, что пора спуститься на землю. Я собираюсь выйти из проекта «Лебедь» и уже попросила Чарли сказать об этом мистеру Такамото. Я должна предупредить о своем уходе за полгода.
– Так что же ты будешь делать? Выйдешь замуж и заведешь детей? – Гарри был в своем репертуаре, Салли попыталась его одернуть, но не успела.
– А почему бы и нет? – прошептала я и почувствовала, как Рори нежно стиснул мою руку. – Но, Гарри, вообще-то мы здесь не для того, чтобы говорить обо мне. Я хочу у тебя кое-что узнать. Недавно в Нью-Йорке я встретилась с Челестой Фэрфакс. Помнишь дядюшку Хьюго и тетушку Пруденс Оливера Фэрфакса? После смерти Венеции и Оливера у них родилась дочь. Она стала моделью. Потрясающая девушка, любит шокировать публику, но это ей даже идет. Она рассказала мне, что перед тем, как познакомиться с Венецией, Оливер путался с Молли Бэйнбридж. Скажи мне, Гарри, и ты, Салли, что вы знаете об этом?
Салли отрицательно покачала головой.
– Оливер Фэрфакс – дерьмо! – вспылил вдруг Гарри. Я наклонилась, чтобы получше разглядеть выражение его лица. По его голосу я поняла, что он очень рассержен. – Ладно, я вам все расскажу. Устраивайтесь поудобнее. Однажды мрачной грозовой ночью…
– Перестань ерничать, Гарри, – сказала я.
– Хорошо. Если помните, в свое время мы вместе с Оливером Фэрфаксом учились в Итоне. Тогда-то он и познакомился с Венецией, да, собственно, это я их и познакомил. Вышло это случайно. Вообще он был большая свинья: развлекался с кучей девочек на стороне, уже когда встречался с Венецией. Помню, он как-то приехал в Лондон с большой компанией, и они все направились в это пресловутое «агентство по вызову». Это был типичный бордель, но для прикрытия назывался агентством фотомоделей. Я помню название: агентство «Цецилия». Оливер был там своим человеком.
– Ты что, завидуешь? – не удержалась я.
– Заткнись, Худышка!
– Эй, вы оба, полегче. Постарайтесь вести себя, как взрослые люди. Я понимаю, для вас это не самые приятные воспоминания. – Салли, как всегда, была права.
– На одной девушке Оливер просто помешался. Он рассказывал, что она, мол, совсем не похожа на остальных, из хорошей семьи. Он, конечно, не собирался «любить ее до гробовой доски», но, честно сказать, был сильно ей увлечен. Потом я познакомил его с Венецией, и до него понемногу стало доходить, что, вообще говоря, глупо так серьезно увлекаться проституткой. Извини, Салли, но речь идет о Молли. Поэтому я тебе никогда об этом и не рассказывал. Не хотел, чтобы ты знала, чем на самом деле занималась твоя сестра. Но одного Оливер не учел – Молли оказалась на редкость цепкой женщиной. Они понимала, кто такой Оливер, и ни за что на свете не хотела его терять. Она все время звонила ему. Нехорошо, конечно, так говорить, но если бы он вовремя не разбился, у него были бы очень большие неприятности. Я точно знаю, что Молли собиралась устроить большой скандал на дне рождения Венеции.
– Так ты уже знал ее, когда она пришла к нам наниматься в няньки? – удивилась я.
– Нет, до этого мы не встречались, но я знал, кто она такая. Она мне сама рассказала. Говорила, что я ей всегда нравился. Оказывается, она шпионила за Оливером и Венецией, и несколько раз видела меня вместе с ними.
– Хочешь сказать, она нанялась в няньки из-за тебя?
– Во всяком случае, тогда мне казалось, что это именно так. Но была и другая причина. Я до сих пор точно не знаю, в чем дело, но, похоже, она кого-то боялась и ей нужно было спрятаться. Надеялась, что в Болтонсе он ее не достанет.
