– Барбара, не забудь, сегодня в одиннадцать у тебя просмотр новых девушек.

Как же она может об этом забыть? Одна из них, кстати, прилетела из Лондона. Грейс Браун из лондонского отделения «Этуаль», женщина, которую Барбара бесконечно уважала, лично позвонила ей насчет Эми Ла Мар, победительницы конкурса «Девушка года». Эми прилетела в Нью-Йорк на финал в отеле «Плаза». Барбара прошла в свой кабинет, села за стол и на минутку задумалась. Двери в кабинете были стеклянные. Она смотрела на девушек, которые сидели в приемной. Обе темнокожие и очень красивые. Одна крашенная в платиновый цвет, коротко стриженная; у другой длинные золотистые косички сплетены в тугой жгут. В свое время Барбара тоже носила такую прическу – много маленьких косичек, сплетенных в одну большую. Голосов девушек она не слышала, и потому не могла определить, которая из них англичанка. Наверное, та, что с косичками, решила Барбара.

И ошиблась.

Она делила цветных девушек на два типа. Одни – самоуверенные и напористые, «знающие, что почем», которые, кажется, ничего не боятся, поскольку их воспитывали с сознанием того, что они красавицы и могут гордиться собой, а если кто говорит обратное – наплевать и не слушать. Но в глубине души такие девушки очень ранимы и неуверены.

Девушки другого типа мудрее, что ли. Они понимают, что более выигрышная манера поведения – это застенчивость, скромность, изящество. Барбара, как никто, знала, что скромности и застенчивости цветных девушек учит сама жизнь. Они выросли с сознанием своей принадлежности к меньшинству и потому, дабы чего-то добиться в жизни, должны всегда угождать и нравиться.

Строго говоря, это верно вообще для всех моделей – и черных, и белых, поскольку судьбу модели всегда решает кто-то другой – клиент, агент, редактор модного журнала. Но у черной модели еще и дополнительная сложность – цвет кожи. И поэтому Барбара всегда очень хорошо чувствовала скрытое напряжение в душе своих цветных подопечных. Да, многие старались держаться самоуверенно и независимо, но в душе каждая, собираясь на очередной просмотр, знала, что ее могут ожидать страшные слова: «Нет, черные модели не требуют, спасибо». Вроде как в универмаге: «Извините, но с собаками вход запрещен».

Барбара по собственному опыту знала, что скромность в конечном счете куда полезнее для начинающих моделей – и для черных, и для белых. Сколько ни настраивай себя перед зеркалом – «Я пойду туда сегодня и непременно получу работу. Я именно та, кто им нужен», – надо учиться постоянно проигрывать, в случае отказа сохранять самообладание, не обижаться, вести себя вежливо и опять-таки скромно. Жесткость и напористость – это добродетели агента, а модель украшает скромность.

Девушки у нее в приемной были как раз двух разных типов.

Когда Барбара открыла дверь кабинета, Ирма Вашингтон сразу встала и вошла первой.

– Привет. Вот мой портфолио. Я составила его сама. У меня свой фотограф. И вообще я в курсе, как и что. Не могли бы мы уже сегодня начать? В какой журнал мне лучше пойти? Кстати, мой специалист по макияжу считает, что я смотрюсь классно.

Барбара полистала портфолио. Фотографии ужасные. Девушку нужно снимать совершенно иначе. Она достаточно стройна и сексуальна, впрочем, похоже, она это знает. Штучка с характером, может быть, даже слишком. С ней могут быть проблемы.

Другая девушка, коротко стриженная англичанка, вела себя прямо противоположно. Вошла, поздоровалась и вдруг зевнула.

Рука ее инстинктивно дернулась ко рту, в глазах мелькнул ужас.

– Извините, я, право, не знаю, что со мной такое… – Девочка была совершенно очаровательна – естественная, с застенчивой улыбкой и чудесной гладкой черной кожей.

– Пустяки, – ласково улыбнулась Барбара, – с кем не бывает. Позволь взглянуть на твои фотографии.

Эми протянула портфолио. Пока Барбара просматривала фотографии, она скромно молчала.

– Хорошие работы. Кто делал снимки?

– Друг моего парня. Он будет очень рад, что вам понравилось.

– Очень понравилось. Эми, поверни, пожалуйста, голову влево, так, теперь вправо. Чудесно. Покажи-ка руки. Замечательно. Так, теперь пройдись.

Шаг у нее прекрасный – легкий, естественный. Длинные ноги, длинные руки, грациозные движения.

– Боялась финала в «Плазе»?

Она быстро кивнула, и ее глаза снова испуганно распахнулись.

– Все нормально, – успокоила ее Барабара. – Как бы там ни было, самое главное – тебя очень многие увидели. Относись к этому, как к первому большому просмотру. Да так, собственно, оно и есть. А где ты остановилась, как устроилась?

– Грейс Браун нашла мне жилье на Спринг-стрит. Английская модель возвращается в Лондон, а я поселюсь в ее квартирке. На той же площадке живет супружеская пара, она с ними дружила и собирается познакомить с ними меня, чтобы они за мной присматривали. Я немножко побаиваюсь, потому что никогда не жила одна. Я вообще в первый раз уехала из дома.

Барбара написала на листочке номер телефона.

– Вот, возьми. Это домашний. Звони мне в любое время. Вообще-то мы будем с тобой работать, и, надеюсь, в агентство ты будешь приходить вовремя, но вдруг тебе нужно будет связаться со мной вечером? Где ты живешь, я знаю, собственно, это я посоветовала Грейс поселить тебя туда. Место спокойное, и эту супружескую пару я знаю. жена работает в журнале. Я позвоню им и попрошу за тобой присматривать. А сейчас поезжай домой и ложись спать, придешь сюда завтра в десять, и мы подумаем, с чего начать.

Они вышли из кабинета, и Барбара представила Эми Ирме.

– Рада познакомиться, – сказала Эми с вежливой улыбкой и протянула руку.

Ирма пожала ее с бесстрастным выражением на лице.

Так-так, подумала Барбара. Все это она уже видела не однажды: взаимная подозрительность среди черных моделей. Поскольку работы для темнокожих девушек немного, порой они смотрят друг на друга, как на конкуренток. Ирма уже сейчас ревниво оглядывает Эми, а ведь они даже еще не побывали ни на одном просмотре. В этом немалая вина и прессы, которая все время сравнивает черных девушек друг с другом. Почему нужно обязательно сравнивать Найоми и Тайру? Ведь они не сравнивают Клаудиу и Брэнди или Иман и Кристи. Старое рабовладельческое мышление: конкуренция между негритянской дворней и неграми-рабочими в поле. Всемогущий хозяин решает, кто лучше, а рабы просто на седьмом небе от счастья. Беда в том, что черные модели в Нью-Йорке прекрасно усвоили этот менталитет белых. В мире моды всем заправляют белые. И потому каждая черная модель в другой черной модели видит прежде всего конкурентку.

– Я очень рада, что в моем агентстве появились две такие красавицы, – сказала Барбара, переводя взгляд с Ирмы на Эми. – Вы совершенно разные, и, думаю, каждой найдется свое место.

Но Ирма не поддалась и, уходя, даже не попрощалась с Эми.

Эми грустно посмотрела ей вслед и едва слышно прошептала:

– Я буду молиться за нее. За нее должен кто-то молиться.

И за тебя, подумала Барбара, и за тебя тоже.

Эдвард П. Росс был черный и жил в Америке, которая четко поделена на классы. Поэтому он тщательно следил за тем, чтобы не уронить своего социального статуса. Пока что он работал исполняющим обязанности регионального менеджера в компьютерной компании «Ману Ком», но считал, что придет время, когда он из «исполняющего обязанности» превратится в полноценную фигуру в мире белых людей.

Но несмотря ни на что, он остался прежним черным «братишкой», «Крутым Эдди», как его когда-то называли в школе. Его жизнь делилась на две части, как, впрочем, и у всех. Все живут как бы в разных мирах, стараясь взять лучшее из каждого. Он работал в престижном районе и ходил на службу в восьмисотдолларовых костюмах, которых, впрочем, было у него всего два. Тем не менее положение обязывало, и он переехал из негритянского гетто Южного Бронкса в Сохо, в небольшую квартирку на Спринг-стрит, где жили в основном люди из мира моды. У него появились знакомые модельеры, и он частенько хаживал на предварительные – «для своих» – показы новых моделей одежды.