– Лейтенант Эйдриан? – Сара осмотрела группу ожидавших и обратилась к Нику. Его лицо оказалось единственным – из мужских и женских лиц, – которое Сара не узнала сразу же. Всех остальных она видела по телевидению, читала о них в газетах и журналах. Эндрю Паркер – блестящий заместитель окружного прокурора Манхэттена. Брук Чандлер – способная и производящая потрясающее впечатление помощница Эндрю, она – Сара читала об этом где-то – приходится сестрой-близнецом Мелани Чандлер. Красивые и могущественные близнецы Синклер, один из которых был отцом ребенка Гейлен Спенсер.

Который из них? – размышляла Сара. Кому из близнецов отдала свою любовь Гейлен? Или же она любила их обоих? И какой из близнецов – если не оба – любил ее? И не было ли у него же романа с этой красивой женщиной, которую она только что осматривала?

Один из них, пришла к выводу Сара, внимательно вглядываясь в их встревоженные лица. Один из них имеет к ней самое непосредственное отношение.

– Доктор Рокуэлл. – Ник направился к Саре.

– Могу я… стоит ли нам… – Сара показала рукой на дверь. Информация носила конфиденциальный характер – для полиции – и была предназначена только для Ника.

– Что-то случилось? – встревожено спросила Брук.

– Это Брук Чандлер, сестра Мелани, – объяснил Ник. – Брук, доктор Рокуэлл только что осмотрела Мелани, чтобы узнать, не было ли насилия… гм… сексуального.

– Изнасилована, – прошептала Брук. Другие женщины – предыдущие жертвы – были изнасилованы. Брук знала это. – Она была изнасилована, да?

Сара посмотрела на Ника, как бы спрашивая его: «Ты хочешь получить ответ в их присутствии?»

Ник пожал плечами. Почему бы и нет? Они все переживали за Мелани, включая и его самого, хотя ему не стоило бы давать волю эмоциям.

– Нет, – решительно ответила Сара. Она с симпатией посмотрела на Брук, а потом через ее плечо на весьма обеспокоенного Синклера. – Нет, она не была изнасилована.

– Нет? – слабым голосом повторила Брук. Она почувствовала облегчение. Это было бы еще одним потрясением. Она бы не вынесла того, что маньяк надругался над ее сестрой, осквернил тело Мелани, прежде чем изрезать его.

– Нет.

«Что заставило его остановиться?» – размышлял Ник в сотый раз за эту ночь. Мелани рассказала бы ему…

Как сказали врачи, до обеда никаких посетителей к Мелани не пустят. За это время пройдет действие наркоза и она проснется.

Брук, Чарлз, Эндрю и Ник ждали в холле реанимационного отделения. Адам приехал в десять.

– С ней будет все в порядке, – сказала Брук Адаму, встретив его в дверях. Успокаивающая новость. Пока у Брук не было оснований это утверждать, но она так верила, что все обойдется!

– Слава Богу, – промолвил Адам.

– Она спит! Мы сможем увидеть ее в полдень. – «Мы. Врачи сказали, что только родственники. Но ведь Адам – муж чина, которого любила Мелани, ему, конечно, разрешат…»

Адам устало улыбнулся Брук, и облегчение смягчило обострившиеся черты его лица. Потом он посмотрел через плечо Брук на Чарлза, и его лицо исказилось от гнева.

– А какого черта тут делаешь ты?

– Адам, – прошептала Брук за спиной Адама, когда тот, сжав кулаки, направился в сторону Чарлза. – Чарлз переживает за Мелани.

– Переживает?

– Да. – Темно-карие глаза Чарлза сверкнули в сторону Адама.

– Она действительно любила тебя, Чарлз. Одному Богу известно почему. Когда ты бросил ее, это чуть ее не убило. Это ты должен был бы лежать здесь, а не она, не Мелани.

– Адам!

– Мистер Дрейк, я лейтенант Ник Эйдриан из полицейского управления Нью-Йорка. – Ник встал между Чарлзом и Адамом. – Сейчас это делу не поможет.

– Вы полицейский? – Адам посмотрел на Ника. – Хорошо. Тогда получите ордер на ограничение приближения. Я знаю, что Мелани не хотела бы видеть его здесь.

– Я не могу этого сделать. – Голос Ника был спокойным и твердым.

– А ты можешь, Эндрю? – Адам повернулся к человеку, который так блистал в своей области, что его имя появлялось в списках важных гостей, например, на банкете Адама в канун Нового года.

– Адам. – Эндрю был так же спокоен, как и Ник. – Мы должны иметь веские основания. Если Чарлз сочтет нужным находиться здесь…

– Совершенно верно. – Чарлз пристально смотрел на Адама до тех пор, пока тот не отвел свой взгляд.

Потом Чарлз повернулся к Брук, чтобы молча поблагодарить ее за поддержку.

Но Брук ничего не замечала, поглощенная своими мыслями.

«Она действительно любила тебя, Чарлз, – сказал Адам. – Когда ты бросил ее, это чуть ее не убило». Чарлз бросил Мелани? Мелани пыталась рассказать ей об этом – «Я не обманываю тебя, Брук!» – но Брук не поверила ей. А это оказалось правдой. Брук видела это по глазам Чарлза, и он не отрицал обвинение Адама. Чарлз бросил Мелани.

Но в выражающих страдание темно-карих глазах Чарлза было и нечто большее. Чарлз бросил Мелани, но он любил ее, любит до сих пор.

Мелани не проснулась к полудню. Она не просыпалась весь этот день и на следующий тоже. Доктора не могли объяснить это. Никаких ран в области головы не было. Врачи сделали сканирование мозга, рентген и эхограмму; все аппараты – результат последних достижений высокой технологии – подтверждали то, что уже было известно докторам. Мелани Чандлер должна была бы уже давно проснуться.

Но она не просыпалась.

Брук, ее родители и Адам не отходили от постели Мелани. Они разговаривали с ней, дотрагивались до нее, держали в ладонях ее безжизненные руки и умоляли проснуться.

Мелани слышала голос Брук, но не могла открыть глаза. Ее веки казались такими тяжелыми, а все ее тело болело.

– Мелли, – ласково шептала Брук своей бледной, безмолвной сестре. Старое обещание неотвязно преследовало ее.

– Брук, пообещай мне, что если я умру, то смогу стать твоей тенью.

– Я вообще не стану разговаривать с тобой, если ты будешь говорить такие вещи.

– Пообещай мне.

– Обещаю…

«Нет, не обещаю, Мелли. Ты не умрешь».

«Я умираю, Брук. Разве я уже не мертва? Не могу увидеть тебя. Я не могу открыть глаза. Я не могу говорить. Что-то в горле мешает мне. Помоги мне, Брук».

Брук нежно дотронулась до лба Мелани над повязкой, которая поддерживала трубку, через которую кислород поступал в легкие сестры.

– Трубочка помогает тебе дышать, – ответила Брук на мысленные вопросы Мелани. – Конечно, она доставляет тебе неудобства. Как только ты проснешься, мы сразу же сможем убрать эту трубочку. С тобой все будет хорошо. О, Мелли, ты слышишь меня?

«Да, Брук, я слышу тебя! Продолжай разговаривать со мной, Брук. Не сдавайся. Я слышу тебя. Пожалуйста, не покидай меня. Мне так страшно».

– Я не покину тебя, дорогая. Никогда. Мы снова станем подругами, такими же близкими, какими были раньше. Ладно?

«Да, я хочу стать твоей подругой. Я всегда хотела ею быть».

– Сегодня среда, восемнадцатое февраля. Ты спишь уже два дня. Мы все здесь. Мама и папа. И Адам. И… – Брук колебалась. Она задумчиво погладила светлые волосы Мелани. «Она действительно любила тебя, Чарлз. Когда ты бросил ее, это чуть ее не убило». Может быть, может быть… – И Чарлз здесь.

Длинные золотистые ресницы задрожали. «Чарлз здесь? Где?»

– Он здесь находится все время. – Брук внимательно смотрела на бескровные веки Мелани. За ними почувствовалась жизнь – в первый раз за последние два дня! – Ему не разрешили войти в палату, потому что он не родственник, но…

Было ли это воображением Брук или бровь Мелани действительно слегка изогнулась? «К черту правила», – мгновенно решила Брук.

– Я приведу его сюда, Мелли. Он хочет видеть тебя.

Чарлз неотлучно находился в больнице, упрямо неся дежурство в дальнем углу холла. Чарлз никуда не уходил, хотя не было никакой надежды на то, что он сможет увидеть Мелани, и при этом еще Адам все время сердито смотрел на него, а родители Мелани ревниво пожирали его взглядами. Только Брук, когда не была в палате Мелани, садилась рядом с Чарлзом.