Чарлз приехал в семь.

– Привет. Ты готова? Не забыла паспорт?

– Привет. Да. – Ответ Мелани прозвучал как: «Да, конечно». Хотя она вспомнила о паспорте только в половине седьмого утра.

Лимузин покинул Манхэттен и оставил позади уже с раннего утра полные машин улицы.

– Как было в Бостоне? – спросил Чарлз, когда они доехали до моста.

– Замечательно. Такое историческое место. Все старинное.

– Ты говоришь как истинная жительница Калифорнии, – улыбнулся Чарлз.

Мелани улыбнулась ему в ответ, но внутри у нее все сжалось. Брук никогда не сказала бы подобной глупости. Брук рассказала бы Чарлзу – а он бы с таким интересом слушал – интригующие подробности Бостонского чаепития.[5]

– Ты когда-нибудь была в Европе? – спросил Чарлз.

Мелани покачала головой. Она получила загранпаспорт только две недели назад.

– Но я буду там в августе и в сентябре.

– Знаю.

Конечно, Чарлз это знал. Мелани вспомнила его нескрываемое раздражение, когда им пришлось отложить съемки фильма «Сафайр» до октября из-за ее поездки в Европу. Но тогда это был совершенно другой Чарлз Синклер, правда? Теперешний улыбался ей, а его глаза излучали нежность.

– Я никогда раньше не уезжала из своей страны, – тихо призналась Мелани. «Поэтому, если хочешь, разверни лимузин и отвези меня обратно… Даже моя внешность – это фальсификация, Чарлз. На самом деле я не та практичная, искушенная женщина, какой выгляжу на фотографиях. Это всего лишь иллюзия, просто фотографический трюк».

Заметив беспокойство в ее глазах, Чарлз успокаивающе прикоснулся к ее руке.

До тех пор, пока они не заняли свои места в салоне первого класса, Чарлз все время продолжал держать ее за руку, отпуская лишь на короткие мгновения, когда было необходимо зарегистрироваться в аэропорту и пройти таможню.

– Не будем завтракать? – спросил Чарлз, когда Мелани покачала головой в ответ на вопрос стюардессы о том, что ей подать.

– Этого достаточно, – ответила Мелани, беря бокал шампанского.

– Ты ешь не слишком много.

– Не слишком. – «Именно поэтому у меня превосходное, красивое, безупречное тело, которое ты хочешь…»

Их разговор прервала информация пилота о плане полета. К тому времени, когда летчик закончил свое сообщение, Мелани, допив шампанское, достала из сумочки толстую книжку. Чарлз вынул из портфеля рукопись, взял еще шампанского для них обоих и начал читать.

Мелани уставилась на страницу своей книги, но читать не могла. Разве они не должны были бы разговаривать, и смеяться, и ближе узнавать друг друга? От шампанского ей стало тепло. Но ей не хватало мужества заговорить с ним. Куда подевалась ее способность флиртовать? Куда подевалось знаменитое обаяние Мелани Чандлер?

– Это должно стать самой настоящей сенсацией, – произнес Чарлз полчаса спустя. За эти тридцать минут Мелани не перевернула ни одной страницы своей книги.

– Очень захватывающая история.

– Почему бы тебе не прочитать это? – Чарлз протянул ей рукопись, которую читал, – рассказ «Гарнет», написанный Гейлен Элизабет Спенсер.

– О! Последнее сокровище.

Чарлз улыбнулся. Если кто-то и мог подшутить над Гейлен, скаламбурить в связи с названиями ее рассказов и имен ее героинь, то только Мелани. Может быть, Гейлен рассказала Мелани что-то насчет своего отъезда?

– Рукопись прибыла вчера. Обратный адрес – абонентский ящик на почте в Лейк-Форрест, штат Иллинойс.

Мелани кивнула. Она знала, куда уехала Гейлен. Она также знала адрес и телефонный номер ее флигеля на Мэйфлауэр-лейн. Очевидно, Гейлен не хотела, чтобы Чарлз знал ее адрес. Может быть, Чарлз был частью тайны, которую Гейлен упорно отказывалась раскрыть?

– Ты знала, что она уехала в Лейк-Форрест?

– Да. Мы с Брук провожали ее на вокзал, когда она уезжала.

– На вокзал?

– Гейлен сказала, что хочет полюбоваться видами сельской местности. – На мгновение Мелани нахмурилась. – Но мне кажется, она просто не хотела лететь самолетом.

– Ты… – «… знаешь, почему она уехала? Знаешь, почему она аннулировала контракт на экранизацию «Сафайр»?»

Мелани посмотрела в его серьезные карие глаза и покачала головой.

– Понятия не имею, Чарлз. Что-то произошло, но она так и не сказала мне, что именно. Я думала, ты должен был бы знать это. Казалось, вы с Гейлен так близки.

– Я знаю, что она была влюблена и что это плохо кончилось. Но…

– На самом деле это ничего не объясняет.

– Нет.

Мелани прочитала «Гарнет» два раза, полностью погрузившись в эту историю, забыв на какое-то время, что она летит на Сент-Барт вместе с Чарлзом.

– Что ты думаешь? – спросил он, когда Мелани закончила читать.

– Замечательно.

– Как и другие сокровища.

Мелани слегка нахмурилась.

– Что? – настаивал он.

– Он не такой полный надежд и радости, как другие рассказы.

– Нет.

– Он немного грустный и мечтательный, как…

– Как?

– Как сама Гейлен, когда уезжала. – Мелани задумчиво прикусила нижнюю губу. – На самом деле я не думаю, что это замечательно, Чарлз. Это горько, но более реалистично, больше похоже на то, какова любовь в действительности.

Мелани покраснела. Она говорила Чарлзу Синклеру, главному редактору «Образов», о достоинствах короткого рассказа – и она рассказывала Чарлзу Синклеру, мужчине, любви.

– Ты права, Мелани. – Его голос был нежным и соблазнительным. – Права в чем?

Через час они приземлились на Мартинике, где Чарлз и Мелани пересели на борт самолета, рассчитанного на девятнадцать посадочных мест, авиакомпании «Уиндворд», который доставит их на Сент-Барт. Мелани смотрела в иллюминатор все пятнадцать минут полета, загипнотизированная блестящей синевой Карибского моря. Когда маленький самолет нырнул в узкий проход, который чудесным образом возник на вулканическом рельефе, и резко остановился всего в нескольких шагах от покрытого белыми барашками волн моря, у Мелани перехватило дыхание, и она схватила Чарлза за руку. Ее светло-голубые глаза заблестели от страха.

Чарлз взял ее холодную, дрожащую руку в свою сильную, уверенную ладонь.

– Мелани, извини. Мне нужно было предупредить тебя.

Чарлз даже не подумал об этом. Туристические путеводители и журналы путешествий предупреждали о взлетно-посадочной полосе на обрывистом склоне Сент-Барта: «Не для тех, у кого слабое сердце!» Но для Чарлза все это казалось таким знакомым; это составляло неотъемлемую часть удивительного чувства находиться на Сент-Барте.

Чарлз открыл для себя Сент-Барт через два года после смерти Эллиота. С тех пор он прилетал сюда так часто, как только мог.

Сент-Барт был мирным местом, раем, уединением.

Чарлз вел взятую напрокат машину «мини-моук» на восток по узкой каменистой дороге от бухты Сен-Жан до Лорьена. За – каждым поворотом им открывался восхитительный вид – бирюзового цвета вода, белоснежный песок, пышная тропическая растительность и лазурное небо.

– Как красиво, – прошептала Мелани теплому, ароматному ветру, который приглашал ее в тропики.

– Мы будем жить на вилле, – объяснил Чарлз, когда они приехали в Анс-де-Кай.

Мелани кивнула. Раньше Чарлз ничего не говорил об этом, и она думала, что их ждут номера в отеле.

– Ты уже останавливался там? – Казалось, Чарлз знает, куда ехать.

– Да. Это мое любимое место.

«Это станет и моим любимым местом тоже», – подумала Мелани, когда они добрались до особняка.

Вилла располагалась на скале над бухточкой и была спрятана в обильных зарослях абрикосовых деревьев и фиолетовых и розовых бугенвиллей. Стены цветов скрывали от посторонних любопытных глаз бассейн и веранду. Никто не мог видеть их, а они, в свою очередь, могли любоваться блестящим бескрайним морем и небом.

– О! – восторженно промолвила Мелани, следуя за Чарлзом на веранду через красиво обставленный дом. – О! – снова прошептала она, увидев открывающуюся перед ней панораму и белый песок пляжа внизу.