– Гейлен, – нетерпеливо начала Мелани, – ты готова к завтрашним съемкам? Знаешь, если я замерзну во имя искусства…

– Мелани, ты не обязана это делать, если… – с беспокойством перебила ее Гейлен.

– Я шучу. Не могу дождаться этого момента.

– Это станет настоящим событием, Гейлен, – улыбнулась Брук, пытаясь справиться с неприятными воспоминаниями о Мелани в ее излюбленной роли в центре всеобщего внимания. – Какая соберется компания, – продолжала она. – Адам, Чарлз, ты, я. Даже Митчелл Альтман решил присутствовать на съемках. Фрэн, а ты не хочешь прийти?

– Джейсона там не будет. – Фрэн произнесла это таким тоном, что стало ясно: присутствие – или отсутствие – Джейсона имело для нее решающее значение.

«Откуда Фрэн узнала об этом?» – крутилось в голове Гейлен.

– Точно? – спросила Мелани.

– Я разговаривала с ним вчера. – Голос Фрэн слегка смягчился, когда она вспомнила о Джейсоне. Они разговаривали в течение десяти минут. Голос Джейсона был добрым и ласковым. В отличие от его слов – что бы они ни значили. – Он отправляется в плавание, чтобы проверить оснастку на одной из яхт, впервые участвующей в Кубке Америки.

– Фрэн и Джейсон были вместе, – пояснила Мелани для Гейлен.

«Я знаю, Мелани. Но почему Фрэн и Джейсон разговаривали вчера?»

– Фрэн и Джейсон все еще вместе, – поспешно поправила подругу Фрэн. – Она ему надоест, кто бы она ни была. Он поймет, что между нами действительно было нечто особенное.

«Нет, Фрэн, нет».

– А ты не знаешь, кто она такая? – спросила Брук.

– Нет. Похоже, никто этого не знает. Джейсон никогда не любил вечеринок, но он, вернее, мы ходили на несколько действительно важных приемов, – вздохнула Фрэн. – В этот раз он даже пропустил вечеринку Адама Дрейка в честь Нового года.

– Может быть, эта женщина замужем? – предположила Брук.

– Может быть, он стыдится ее? – с надеждой улыбнулась Фрэн.

– Мы можем долго гадать, но поскольку среди нас находится автор самых романтичных историй из всех, когда-либо написанных, не лучше ли спросить у Гейлен? – Предложение Мелани прозвучало скорее как шутка. Она просто сказала это, чтобы отвлечь одну свою подругу от постоянного беспокойства за Джейсона и чтобы вовлечь в разговор другую подругу, самую застенчивую из всех.

Но Гейлен, словно маленькая испуганная птичка, забилась в самый дальний угол гостиной.

Парикмахер уложил шелковистые золотистые волосы Мелани мягкими локонами на макушке и вплел в них синие ленточки. Костюмерша подобрала для нее свадебный кружевной наряд цвета слоновой кости от Мигеля Круза, а визажист наложил последние штрихи макияжа. Когда Мелани поднялась в трейлер-гримерную в Центральном парке, на ней были кожаные сапоги на высоких каблуках, обтягивающие джинсы «от кутюр» и в тон им джинсовая куртка, а также норковая папаха. Когда через час она вышла из гримерной, то представляла собой захватывающий дух неземной портрет женственности, невинности и грации.

– Что, нет дамского седла? – весело пошутила она, поднимаясь по маленькой лестнице, чтобы забраться на серого в яблоках скакуна-призера. Усевшись в английское седло, она улыбнулась окружающим лучистой улыбкой, в то время как костюмер и ассистент Стива поправляли оборки ее кружевно го наряда. Мелани держала поводья слабо натянутыми, когда дрессировщик вел лошадь.

Брук, Гейлен, Чарлз, Адам и Митчелл Альтман молча наблюдали за происходящим: Стив, опытный профессионал, и Мелани, мастер своего дела, опытная профессиональная модель, создавали и запечатлевали одну изумительную сцену за другой. Во время неизбежных перерывов, когда мускулы Мелани уставали настолько, что не слушались ее, или когда она начинала дрожать от холодного зимнего ветра, или когда лошадь становилась неспокойной, Мелани не разговаривала. Она оставалась актрисой, исполняющей свою роль.

– Думаю, достаточно, – наконец заявил Стив.

Он улыбнулся Мелани так, словно они были самыми лучшими друзья ми, а не заклятыми врагами, какими стали после того, как Мелани объявила ему войну при их первой съемке. Когда они оставались наедине, Стив не скрывал своей враждебности, но больше не отпускал пошлых замечаний. На публике они с Мелани являли образец профессионализма, работали вместе гармонично и искусно, создавая прекрасные снимки, делавшие их обоих богатыми и знаменитыми.

– Хорошо, – улыбнулась в ответ Мелани. – Спасибо, Стив.

Когда дрессировщик подошел, чтобы помочь Мелани спуститься, она взяла поводья и обратилась к Гейлен:

– Гейлен, это… – Мелани показала на себя – на изысканный образ утонченной женственности, – …настоящая Сафайр? Или Сафайр похожа на Эмералд? Сильная и страстная?

– Она похожа на Эмералд, – спокойно ответила Гейлен.

Это беспокоило Гейлен с того самого момента, как Мелани вышла из гримерной. Если бы только Джейсон был здесь. Почему Чарлз ничего не сказал? Ведь Чарлз знает Сафайр. Гейлен посмотрела на Чарлза, но он вел себя как-то странно равнодушно. Почти не обращая никакого внимания на фотосъемку, он разговаривал то с Адамом, то с Митчеллом.

– Хорошо. Стив? – сладким голосом позвала Мелани. «Дорогой друг?» – Ты не возражаешь против того, чтобы сделать еще несколько снимков?

Мелани перекинула правую ногу через седло и соскользнула на землю. Она сняла седло с лошади и попросила дрессировщика сменить дорогую уздечку из серебра и кожи на поводья из пеньки. Зачем сбросила свои белые атласные туфельки и стояла босиком на промерзшей траве, пока дрессировщик собственноручно делал стремена, а потом помог ей забраться на расседланного коня.

Теперь все внимательно смотрели на Мелани, и Чарлз в том числе. Она встретилась с ним взглядом, соблазняя его, призывая следить за тем, как она освободила от заколок локоны на макушке и они упали вниз длинными золотистыми прядями.

– Я не стану за это выставлять тебе счет, Чарлз. – «Во всяком случае, деньги мне от тебя не нужны. Но есть другая цена этому – твоя надменность. Я смогу заставить тебя захотеть меня. А когда ты этого захочешь, когда ты будешь желать меня отчаянно, я продемонстрирую тебе свои истинные чувства».

Мелани взяла пеньковые поводья, натянула их, уперлась босыми ногами в бока лошади и поскакала галопом.

– Брук, – с волнением прошептала Гейлен.

Брук смотрела на Чарлза. Мелани все делала ради Чарлза, флиртовала с ним, поддразнивала его, заставляла его желать себя. И ей не удавалось добиться желаемого результата.

«На него это не произвело никакого впечатления, Мелани», – с удивлением поняла Брук. Адам был потрясен. И дрессировщик лошади тоже. И парикмахер, и костюмер, и визажист, и Гейлен, и Митчелл, и даже Стив, который снова вытащил фотокамеру и приготовился сделать лучшие снимки этого дня. Все были потрясены. Все, кроме Чарлза.

– Не беспокойся, Гейлен, – ответила Брук. – Мелани знает, что делает.

«Мелани знает, что делает, но ей не удается добиться желаемого результата».

– Она хороша, – пробормотала Гейлен.

– Она настоящая сенсация, – согласился Адам. Потом он шутливо обратился к своему другу: – Ну давай же, Чарлз, улыбнись. Судя по всему, я не стану выставлять тебе дополни тельный счет.

– Даже если она искалечит лошадь на этой чертовски скользкой земле? – прорычал Чарлз.

– Не искалечит, Чарлз, – заверила его Брук. Она была уверена, что Мелани никогда не причинит никакого вреда животному. Человеку – возможно, да, сестре – да, но только не животному.

Словно почувствовав беспокойство Чарлза или уверенность своей сестры, Мелани натянула поводья, дважды проскакала по полю, потом направила лошадь к сидящей группе. Она остановила лошадь около Стива, ее грудь вздымалась от езды, щеки покраснели, а волосы превратились в спутанную копну золотистого цвета.

– Сейчас, – прошептала она Стиву, задерживая дыхание. На какое-то мгновение ее взгляд устремился на Чарлза, но он, скучающий и не обращающий на нее никакого внимания, отвернулся, чтобы поговорить с Митчеллом.