Именно этого он и ожидал.

– Разумеется.

– Видишь ту дверь, рядом с зеркалом в бронзовой оправе?

Барнаби кивнул.

– Если мы приблизимся в танце к ней, мы можем просто остановиться. Выйти, закрыть за собой дверь и сбежать. Если же не удастся, можем выйти через парадные двери, но бог знает, сколько времени уйдет на то, чтобы попрощаться со всеми. Мы уже благодарили гостей за приезд, так что нужно улизнуть, пока нас не хватились.

Вместо ответа Барнаби закружил ее. Они подобрались к двери, буквально ввинтились в коридор, и Барнаби подхватил Пенелопу на руки и зацеловал до потери сознания.

И только потом они сбежали.

Как он уже успел усвоить, независимо от цели – две головы все равно лучше, чем одна.

Два месяца спустя. Лондон

– Кстати, сегодня я получил записку от Стоукса. Камерон покинул наши берега, – сообщил Барнаби, поднимая глаза от газеты, которую читал за утренним кофе.

Пенелопа, сидевшая на другом конце стола, в комнате для завтраков в их недавно приобретенном городском доме на Албемарл-стрит, рассеянно взглянула на мужа, кивнула и вновь занялась составлением списка.

Барнаби ухмыльнулся и поднес к губам чашку. Еще одно качество жены, которое он обожал: она не ожидала, что он станет развлекать ее за завтраком, и сама никогда не терзала его уши бессмысленной болтовней.

И сейчас он, прежде чем развернуть газету, довольно оглядел склоненную над столом темную головку.

Только вчера они принимали за ужином Стоукса и Гризельду. Скажи ему кто-нибудь, что именно жена поможет ему еще теснее сблизиться со Стоуксом и сама подружится с женой полицейского инспектора, он счел бы это невероятным.

Но Пенелопа и Гризельда давно отрешились от классовых пpeдpaccyдкoв. Барнаби и Пенелопа были частыми гостями в их маленьком уютном доме на Гринбери-стрит и регулярно приглашали друзей к себе.

Пенелопа даже освоила искусство поедания мидий.

Появился Мостин с тостами. Пенелопа вскинула голову и поправила очки.

– Сегодня я еду в приют. Пожалуйста, Мостин, передайте Катберту, что через полчаса мне нужен экипаж.

– Конечно, мэм. Я прикажу Салли принести ваше пальто и муфту.

– Спасибо, – пробормотала Пенелопа, возвращаясь к списку.

Мостин, поклонившись Барнаби, ретировался. И хотя он ни разу не позволил себе улыбнуться, походка его положительно казалась молодцеватой.

Барнаби, улыбаясь, снова уставился на Пенелопу, и когда та выпрямилась, спросил:

– Как там Дик и Джемми?

– Счастлива сказать, что они совсем освоились. Стали такими же парнями, как все остальные. Энглхарт их хвалит. Утверждает, что они хорошо учатся. Собственно говоря, с тех пор как в их головах укрепилась идея стать констеблями, они стали примером для остальных питомцев приюта.

Во время одного из частых визитов Барнаби Джемми потихоньку спросил его, возможно ли таким, как он, мальчикам стать констеблями. Заверив его, что проблем не возникнет, Барнаби обратился к Пенелопе, которая с типичной для нее настойчивостью принялась осуществлять эту идею и для начала потребовала от свекра участвовать в составлении некоей программы обучения для будущих констеблей.

И сейчас Барнаби с усмешкой вспоминал растерянное лицо отца, когда Пенелопа впервые объяснила, чего от него добивается…

Пенелопа вновь вернулась к составлению списка сегодняшних дел, ощущая преданное обожание мужа.

Оказалось, что ее желание выйти замуж было идеальным решением. Мудрым выбором. Единственное неудобство заключалось в том, что приходилось брать Барнаби с собой каждый раз, когда она отправлялась в трущобы, что было не так уж и плохо, а если он отсутствовал, ее сопровождали кучер и два грума.

На последнее условие она с готовностью согласилась. В конце концов, он не стремился ограничивать ее свободу, а хотел лишь защитить от неприятностей. Потому что без нее он не мыслил жизни. И она его понимала. Ибо чувствовала то же самое.

– Я хотела напомнить, что твоя матушка приглашала нас сегодня на ужин, – сообщила она. – Не знаю, кто еще там будет, но пошлю Мостина выяснить. Так или иначе, нам нужно поехать.

Она немедленно добавила к списку поручение для Мостина.

– Вы с отцом поговорите о делах, а я снова стану ему досаждать с обучающей программой. Если повезет, Хантингдон или другие комиссары тоже приедут, так что мы сможем убить сразу двух зайцев.

Барнаби ехидно ухмыльнулся при мысли об ужасе матери, чей ужин для избранного круга внезапно превратится в оживленную дискуссию о необходимости обучать приютских питомцев профессии констебля. Впрочем, его мать уже усвоила всю бесполезность споров с Пенелопой.

– Да, конечно. Я вернусь домой вовремя.

Много лет он не отвечал на приглашения матери и ее светских приятельниц, но теперь был готов отправиться хоть на край света, если рядом окажется Пенелопа.

Она стала идеальной женой для него: даже мать в этом не сомневалась. И легко справлялась со всеми светскими обязанностями, включая и общение со свекровью. А ему оставалось наблюдать со стороны за ее действиями и наслаждаться результатами.

Женившись на ней, он познал истинное умиротворение.

Теперь, когда он отдал свою жизнь, любовь и сердце этой женщине, все, абсолютно все в его мире стало на свои места.