Оставив мальчиков с Гризельдой со строгим наказом подождать ее, Пенелопа протиснулась мимо суетившихся полицейских и подошла к лестнице как раз в тот момент, когда Миллер спустился вниз.

– Я должна поговорить со Стоуксом и Адэром. Это срочно.

Миллер, заметив ее мрачное лицо, поспешил заверить, что Адэр и Стоукс сейчас придут.

В этот момент появились двое очень высоких полицейских, ведя закованного в кандалы, ничем не примечательного парня.

Уолли – она предположила, что это Уолли, – казался совершенно сбитым с толку. Взъерошенные волосы, помятая одежда, простоватое непонимающее лицо. Он без всякого сопротивления позволил себя увести. Следующая пара полицейских вела человека постарше. Гримсби. Большая круглая голова, увенчанная гривой седых волос, тяжелые челюсти, сгорбленные плечи и впалая грудь. По-видимому, когда-то он был довольно представительным мужчиной, но сейчас согнулся под бременем лет. Однако глаза, сверкавшие хитро и расчетливо, бегали по сторонам, замечая все: полицейских, Гризельду с мальчиками, Миллера и Пенелопу.

При виде Пенелопы он нахмурился, явно не понимая, откуда тут взялась знатная леди.

Последними вниз спустились Стоукс и Барнаби.

Полицейские поставили Гримсби посреди комнаты, лицом к Стоуксу. По приказу Миллера принесли еще несколько фонарей, так что помещение наполнилось светом.

Пенелопа воспользовалась моментом и, выступив вперед, поймала взгляд Барнаби и коснулась рукава Стоукса, чтобы привлечь их внимание. Когда они обернулись к ней, она тихо сказала:

– Дика и Джемми, двух последних мальчиков, тут нет.

Мужчины немедленно обернулись к мальчикам.

– Да, их пятеро. Но двое – не те, кого мы искали. Они говорят, что Джемми и Дик были здесь, но их вчера увел Смайт и так и не вернул.

Стоукс взглянул на помрачневшего Барнаби.

– Если Смайт хотя бы вполовину так хорош, как о нем говорят, он сюда и близко не подойдет.

– А если ему нужны мальчишки, – добавил Барнаби, – он будет держаться за тех, кто остался, и ни за что их не отпустит.

– Проклятие! – выругался Стоукс, давая выход раздражению, но, немного остыв, уже спокойнее сказал: – Давайте посмотрим, что мы можем узнать у Гримсби.

– Сначала допросите Уолли, – посоветовала Пенелопа. – Он… попроще Гримсби и не блещет умом.

Сама она была уверена, что Уолли знает далеко не все.

Стоукс повернулся лицом к пленникам. Пенелопа украдкой сжала руку Барнаби, выпустила и потихоньку пробралась назад, к мальчикам, не желая, чтобы они снова почувствовали себя брошенными.

Барнаби, поколебавшись, последовал за ней.

Несколько мгновений Стоукс бесстрастно разглядывал Гримсби, прежде чем перевести взгляд на Уолли.

– Ты Уолли, верно? – спросил он наконец. Тот недоуменно кивнул. – Кто велел тебе убить миссис Картер? – неожиданно осведомился Стоукс.

Удивленный Уолли широко раскрыл рот.

– Я никого не убивал. Кто такая миссис Картер?

По всему было видно, что он не лжет.

– Ты украл мальчика Джемми у его матери, миссис Картер.

Лицо Уолли прояснилось.

– Да, я увел Джемми. Мы со Смайтом пошли за ним. Его ма болела, но была жива, когда мы уходили.

– Когда вы уходили. То есть вы с Джемми… – проговорил Стоукс.

Уолли кивнул:

– Смайт велел мне увести Джемми, чтобы поговорить с глазу на глаз с его ма. А потом он вышел, сказал, что она велела Джемми идти с нами, потому что плохо себя чувствует и хочет отдохнуть.

– Понимаю. А вчера вы ходили со Смайтом в Блэк-Лайон-Ярд.

Уолли снова кивнул:

– Да. Нам было велено привести другого мальчика: его бабушка умирает. Но все пошло не так. Мы только хотели взять мальчика и определить в школу мистера Гримсби, чтобы он получил ремесло, когда вырастет, но люди нас не поняли.

Стоукс глянул на Барнаби, стоявшего рядом с Пенелопой. Барнаби кивнул в сторону мальчиков и одними губами произнес: «Смайт».

– Ты знаешь, где живет Смайт? У него еще два мальчика, верно?

– Да. Прошлой ночью он взял Дика и Джемми потренироваться на улицах. Сказал, они самые способные.

Брови Уоляи совсем сошлись на переносице.

– Только он не привел их назад… да уже и не приведет, больно много тут ищеек. Но я не знаю, где он обитает. А вот он, должно быть, знает. – Уолли показал на Гримсби.

Тот брезгливо поморщился:

– Ничего я не знаю. Смайт не таков, чтобы выкладывать карты на стол.

Барнаби ничего другого и не ожидал. Он ободряюще сжал руку Пенелопы, снова скользнувшую в его ладонь. Стоукс обратился к Гримсби:

– Ты давно в деле, Гримсби, и знаешь правила. Содержал здесь воровскую школу и похищал мальчиков. Ни один судья тебя не помилует. Проведешь остаток жизни за решеткой и больше никогда не увидишь дневного света.

– Знаю, – с отвращением пробормотал Гримсби, оценивающе оглядывая Стоукса. – Но если я соглашусь рассказать все, что знаю, мне выйдет послабление?

Стоукс ответил циничной ухмылкой:

– Если… подчеркиваю… если ты сможешь убедить меня, что обнажил свою душу и готов помочь нам в расследовании, я потолкую с судьей. Более мягкий приговор – все, на что ты сможешь рассчитывать. Ссылка вместо камеры.

Гримсби скорчил гримасу:

– Я слишком стар для морских путешествий.

– Все лучше, чем провести последние дни в темноте. По крайней мере я так слышал.

Стоукс пожал плечами:

– Так или иначе, в твоем случае лучшего предложить не могу.

Гримсби скривился и глубоко вздохнул:

– Так и быть. Но, черт возьми, я предупреждал их, и Смайта и Алерта. Как только увидел это чертово объявление. Сказал, что игра становится чересчур опасной, но кто меня послушал? Никто. Никакого уважения к годам и опыту. А теперь мне одному придется сидеть за решеткой, и только за то, что обучал сорванцов кое-каким штукам. Это не я сбивал их с пути истинного. Не я их похищал.

– Не смей делать вид, что это не ты, негодяй, пытался использовать невинных маленьких детей в своих подлых целях! – Голос Пенелопы был исполнен такой ярости, что потрясенные слушатели замолчали.

Гримсби уставился на нее. Встретился с ней взглядом. Побелел как полотно и попятился к двум дюжим бобби. Стоукс откашлялся.

– Совершенная правда. Я сам не мог бы сказать лучше.

Гримсби потрясенно уставился на нее.

– Кто это? – хрипло прошептал он.

– Она и тот джентльмен, что рядом с ней, крайне заинтересованы в этом деле и, вполне возможно, приходятся родственниками кому-то из судей, с которыми ты скоро встретишься.

Гримсби втянул голову в плечи и испуганно огляделся.

– Думаю, в твоих интересах отбросить все сомнения и рассказать нам все, что мы хотим знать.

Гримсби попытался воздеть к небу скованные руки.

– Говорю же, я готов рассказать вам все, что мне известно.

Стоукс не улыбнулся.

– Кто такой Алерт?

– Щеголь, у которого есть план ограбить дома богачей.

– В Мейфэре?

– Да. Ему понадобился взломщик, так что я свел его со Смайтом. Но ничего не знаю об их делах.

– И о том, какие дома собрались грабить? – скептически хмыкнул Стоукс.

– Клянусь! Алерт слова лишнего не скажет. Да и Смайт тоже со мной не откровенничал. Сказал только, что ему нужны восемь мальчишек. Восемь! В жизни не слышал, чтобы взломщику разом понадобилось столько помощников. Но так захотел Смайт.

– А ты был рад стараться.

– Вовсе нет, – проворчал Гримсби. – Столько мальчишек найти не так-то просто. Да еще не всякий ему годится. Никогда бы не пошел на это, даже ради него, если бы не…

Он неожиданно осекся.

– У Смайта что-то было на тебя, верно? Было чем надавить? – услужливо подсказал Стоукс.

– Не у него. У Алерта.

Стоукс нахмурился:

– Не пойму, как мог богатенький щеголь связаться с такими, как вы, не говоря уж о том, чтобы получить над вами власть?!

Гримсби тяжко вздохнул:

– Случилось это несколько лет назад. У меня выдалась черная полоса в жизни. Попытался сам сшибить деньжат. Когда-то в юности у меня это получалось. Вломился в дом и наткнулся в темноте на Алерта. Он чем-то огрел меня по голове. Когда я очухался, оказалось, что он успел связать меня по рукам и ногам. И велел рассказать о себе. Кто я, что делаю, каким образом взламываю замки и тому подобное. Пообещал сдать меня ищейкам, если не стану ему ничего рассказывать. Можно подумать, я нанялся развлекать его по вечерам! Я принял его за одного из тех франтов, которые любят поболтать с нами, а потом хвастаются, будто побывали на самом дне. Ну я и рассказал ему все.