– Я знаю, что вы не хотите уезжать, но…

– Почему вы так решили? – Энни посмотрела на капитана. Неутихающий ветер откинул блестящие волосы с его лица, в ухе сверкнула золотая серьга. Он выглядел пиратом до мозга костей, но когда они заглянула ему в глаза, их взгляд был нежен. – Либертия была мечтой моего дяди, а не моей. О, я хотела, чтобы она осуществилась… ради него. Но меня здесь ничто не держит. – Она опустила глаза. – Во всяком случае, не держало бы, если бы мы могли быть вместе.

– Энни. – Его голос был полон муки.

– Я люблю вас, Джеми. Этого ничто не может изменить. Ни то, что вы пират… – Она на мгновение умолкла. – Ничто.

– Почему мы должны сейчас это обсуждать?

– А когда бы вы хотели? Когда оставите меня в Чарльз-тауне? Или, может, вы предпочитаете, чтобы мы вообще об этом не говорили? Так было бы проще, да?

– Черт побери, Энни, я как будто доказал, что не всегда выбираю самый легкий путь. И если вы думаете, что я сейчас собираюсь сделать так, значит, вы свихнулись. – Он отвернулся. – Я ведь вам объяснил, почему из этого ничего не может выйти.

– Потому что вы пират.

– Верно. Это так и осталось.

– А если бы не были им?

Он медленно повернулся к ней с глубокой печалью на лице.

– Энни, не надо этого делать.

– Я жду ответа. – Когда он протянул к ней руку, Энни отступила. – Думаю, что уж это-то я заслужила. – Не обращая внимания на то, что он вопросительно приподнял брови, она продолжала: – Ладно, может быть, вы мне ничего не должны. Но все равно я хочу получить ответ. Если бы вы не были пиратом, как бы вы поступили?

Он колебался лишь мгновение.

– Я бы на вас женился, Энни, если бы вы согласились, – просто сказал он, и Энни охватила такая любовь к нему, что она бросилась в его объятия и прижалась к широкой груди. От него пахло ветром, и солью, и свободой, и она не желала его отпускать, даже когда он мягко оттолкнул ее от себя.

– Что я хочу и что я буду иметь – это две разные вещи. Этот урок я тяжело усвоил и не скоро забуду. – С этими словами он повернулся и стал медленно спускаться с холма. Энни догнала его и сунула ему в руку свернутый в трубку лист бумаги.

Он удивленно посмотрел на документ, потом на девушку.

– Прочтите, – только и сказала она. Энни внимательно наблюдала за его лицом, пока он развязывал бечевку. Он глянул на написанные аккуратным почерком ее дяди строчки, потом более внимательно прочел их и снова взглянул на Энни.

– Вы разве не знаете, что это такое? Что это значит?

– Это лицензия на каперство… на мое имя. Но почему?.. И как?..

Энни с облегчением выдохнула, только сейчас осознав, что задерживала дыхание.

– «Почему» – я точно не знаю, но «как» – это совсем просто. Дядя Ричард основал Либертию по королевскому указу, так что он был губернатором и имел тот же статус, что и все королевские губернаторы.

– И возможность поощрять каперство?

– Вот именно. Англия воюет с Францией. Полагаю, дядя Ричард считал, что раз де Порто был французский пират, то вы помогали Англии. – Она помолчала. – У дяди Ричарда было звание вице-адмирала. Вообще у него было много прав, но в соответствии с философией Джона Локка он не часто ими пользовался.

– Но он сделал это… Он официально объявил меня и мою команду каперами, а не пиратами. – Джеми переводил взгляд с Энни на документ и обратно, едва сдерживая возбуждение.

– Вы ему понравились, Джеми, и он в вас поверил. Как и я. Не успела она это произнести, как очутилась в его объятиях. Оба они смеялись и плакали, обнимая друг друга.

– Вы заметили, там в самом низу написано, что он дает вам прощение за все прошлые преступления?

– Да. Но я все же с трудом могу в это поверить. Это как возможность начать жизнь сначала. – Он провел пальцем по ее щеке. Она посмотрела на него лучившимися любовью глазами. Он медленно коснулся губами ее губ. – Возможность для нас начать все сначала, Энни, любовь моя.

Чарльзтаун, Южная Каролина

Весна 1764 г.

Как только сходни были спущены, Энни взбежала на «Гиблое дело». Прикрывая глаза ладонью и стараясь увидеть Джеми, она наблюдала с пристани, как шлюп заходил в гавань. Теперь она помахала ему, и он спрыгнул с верхней палубы. От взгляда на него у нее захватило дух, хотя теперь он был одет в более скромный костюм респектабельного капитана корабля.

Волосы теперь он зачесывал назад и заплетал в косичку, и блеска золота в ухе уже не было. А его жакет прикрывал рубашку с застегнутым воротом. Но в нем было что-то такое, что вызывало в воображении картины любви на песке, когда ветер овевал ее обнаженное тело, а прибой щекотал пальцы ног.

От этих воспоминаний ее сердце забилось быстрее, и, когда он порывисто обнял ее, оторвав от палубы, ее щеки залила нежно-розовая волна. Он крепко и жадно поцеловал ее, и когда наконец поднял голову, Энни едва держалась на ногах.

– Капитан… прошу вас, – прошептала она, подхватывая спадающую шляпку.

– Что просишь, Энни? – Он по-пиратски ухмыльнулся. – Разве не так я должен встречать свою жену?

– Да, конечно. – Энни улыбнулась. – Думаю, это годится… для начала. Но я пришла сюда не как твоя жена. – Он приподнял бровь, и Энни торопливо продолжала: – Я пришла в качестве делового партнера.

– Ясно. – Его лицо посерьезнело. – Тогда, раз мы собираемся обсуждать деловые вопросы, самое подходящее место для этого – моя каюта.

Прежде, чем она могла что-то возразить, он схватил ее за руку и повел к люку сквозь толпу матросов. Перед тем как свести ее по трапу, он что-то крикнул преподобному насчет необходимости конфиденциальных переговоров со своим партнером.

Он втащил ее в каюту, захлопнул дверь ногой и прижал Энни к двери. Не успев опомниться, она обнаружила себя зажатой между твердым деревом и таким же твердым телом.

Его губы проложили дорожку по ее шее, не останавливаясь перед таким препятствием, как кружевная оборка. Когда он куснул ее сосок через облегающий шелк, Энни откинулась назад.

– А теперь, – игриво предложил он, глядя на нее из-под ресниц с золотыми кончиками, – может быть, перейдем к деловым вопросам?

Она уже обо всем забыла. И чем больше он ласкал ее грудь, тем меньше ее волновало все остальное. Когда его руки скользнули по ее бедрам вниз и зарылись в складках нижних юбок, у Энни вырвался стон.

– О, Джеми. – Она запустила пальцы ему в волосы. – Мне так тебя не хватало.

– А мне тебя, Энни. – Его ладонь раздвигала тугие завитки между ее ног.

Их губы слились, и его восставшая плоть вырвалась из бриджей в ее ладони.

И он заполнил ее всю без остатка.

Энни зарылась руками под его жакет, цепляясь за жаркую кожу, а он поднял ее ноги так, что они обхватили его талию.

От толчков Джеми Энни будто плавилась, как воск, и оба не смогли сдержать прорвавшегося взрыва облегчения. Они трепетно обхватила друг друга, и разверзшиеся небеса позволили им мельком заглянуть в рай.

Когда Энни наконец поставила ноги на пол, он смотрел на нее, прижавшись к ней лбом. Она не сдержалась и хихикнула.

– Два месяца – это очень долго, – со вздохом сказала она.

– Слишком долго, Энни, – согласился Джеми. – Мне не нравится оставлять тебя одну.

– Мне тоже не нравится оставаться одной. Когда мы воевали с французами, у нас не было выбора. Но теперь… – Она не стала договаривать.

Взяв Энни за руку, Джеми повел ее к койке. Она ничего не сказала, когда он смахнул на пол карты и сваленную кучей одежду.

Они удобно улеглись бок о бок, и Джеми продолжил разговор.

– Хотел бы я, чтобы можно было жить по-другому. – Он повернулся, чтобы взглянуть ей в лицо. – Хоть мне и очень нравится возвращаться, но жить в разлуке тяжело для нас обоих.

– А если бы нашелся способ всегда быть вместе?

– Ну, Энни, мы это уже обсуждали раньше. Неважно, что ты избавилась от морской болезни, все равно я не стану брать тебя с собой. Это слишком опасно.