– Конечно, не буду. – Энни снова похлопала ею по руке. Собравшись с духом, она ступила в круг света от висячего фонаря над дверью таверны. Прежде чем войти, она бросила через плечо: – Нечего так суетиться.
Зайти в «Акулий зуб» было все равно что переступить порог другого мира. Энни подумала, что в аду могло быть что-то вроде этого. Громкие хвастливые голоса, воздух густой от дыма и совершенно неизвестных ей запахов. Мгновение она стояла, прижавшись спиной к потрескавшемуся дереву двери и осматриваясь по сторонам. Глаза щипало, и она сощурилась, пытаясь высмотреть нужного ей человека.
Золотоволосого капитана Джеймса Маккейда.
Энни оглядела переполненную комнату, благодаря судьбу за то, что ее как будто никто пока не заметил. Все они были слишком заняты черт знает чем. Выпивкой… и криками… и девицами, добавляла она в уме, когда в поле ее зрения попадала очередная сценка. Энни пыталась подавить отвращение. Пока она сюда не зашла, она опасалась, что окажется здесь единственной женщиной. Теперь ей хотелось, чтобы так оно и было.
Потому что остальные явно были падшие женщины, пропащие души. Они разгуливали по комнате, обнажив грудь, надеясь привлечь внимание столь же развратных мужчин.
Энни тряхнула головой, стараясь вновь сосредоточиться на том, ради чего она пришла сюда. Ей необходимо было найти капитана «Гиблого дела».
– Кто это к нам пожаловал? – Мясистая ладонь ухватила ее руку, и Энни отшатнулась от зловонного дыхания.
Она умела говорить властно, хотя обычно воздерживалась от искушения. Но теперь Энни постаралась вовсю.
– Сейчас же отпустите меня!
К несчастью, грубиян то ли не знал, что такое власть, то ли не обращал на нее внимания. Он только расхохотался, закидывая голову и выдыхая зловонные пары. И продолжал как будто кандалами сжимать ее предплечье.
Насмеявшись до того, что вынужден был грязной ладонью вытирать слезящиеся глаза, он дернул ее к себе, прижав к широченному дряблому животу.
Звать на помощь было бесполезно. Если бы ее и услышали в этом гвалте, Энни сомневалась, что кто-нибудь захотел бы прийти ей на выручку.
Единственный, кто бы попытался это сделать, затаился среди теней на улице и не мог ее услышать.
– Ну, красотка, как насчет поцелуя для старого Стими? Во всяком случае для начала.
Он вытянул слюнявые губы. Энни стала извиваться, пытаясь выдернуть руку. Когда его жаркое дыхание уже обжигало ее лицо, девушке удалось оттолкнуть его. Звон пощечины громко отдался в ее ушах – или ей так только показалось из-за того, что он крепче обхватил рукой ее спину. Она с трудом могла дышать, но все же заметила, что его лицо исказила злобная гримаса.
– Так вот ты как, стерва! Сейчас старый Стими тебе покажет, как надо…
– Мне нужен капитан Маккейд! – Энни сама не понимала, зачем она это сказала, но, к ее облегчению, Стими отреагировал мгновенно. Он оттолкнул ее, как будто обжегшись. Энни попятилась, ухватившись за липкую от рома спинку стула, чтобы не упасть.
– Ну, чего же ты сразу не сказала, что ты девица Джеми? – Он схватил кружку с ближайшего стола – к возмущению сидевшего там старика – и отхлебнул здоровенный глоток. – Вот уж не собираюсь мешать Джеми поразвлечься. – Он хлопнул кружкой по столу, расплескав коричневатую жидкость. – И в мыслях такого не было, – закончил он, стряхивая с себя вцепившегося в него хозяина выпивки, и отвернулся.
– Минутку, – позвала Энни, непроизвольно отступая на шаг, когда он повернул к ней свою крупную голову. – Где он? Где я могу найти капитана Маккейда?
Хмыкнув, он указал в направлении дальнего угла, прежде чем замахнуться на седого матроса, который все еще цеплялся за его локоть.
Энни не стала задерживаться, чтобы узнать, чем закончится их спор. Она двинулась в указанном грубияном направлении, опустив голову и стараясь не смотреть по сторонам. Прикусив губу, Энни невероятным усилием удержалась от гневной филиппики, получив оскорбительный шлепок по заду. К счастью, кто бы это ни был, он не повторил шлепка и не пытался ее схватить.
В заднем углу стоял длинный стол, заставленный грязными кружками. Огарок сальной свечи давал ровно столько света, чтобы Энни смогла заметить огромного, обнаженного до пояса чернокожего и строгого вида мужчину в черном сюртуке с жилеткой, с шейным платком более белым, чем можно было ожидать увидеть в этом заведении. Между ними сидел еще один мужчина, но его почти не было видно из-за двух обнимавших его «леди».
Энни почти не обратила на него внимания. Она повернулась к джентльмену с каменным лицом, в напудренном парике.
– Имею ли я удовольствие говорить с капитаном Маккейдом?
– А зачем вам это знать?
Ее манеры скорее всего были ненужными в этом месте, при разговоре с этими людьми, тем не менее Энни старалась не забывать о них. Тот, к кому она обращалась, уставился своим единственным глазом прямо перед собой, предпочитая не замечать девушку, в то время как чернокожий откровенно глазел на нее. Третий не прервал своего занятия, состоявшего в исследовании всей поверхности бедра одной из своих подруг. Другая его ладонь, крупная, неожиданно чистая и хорошей формы, покоилась на ягодицах женщины, которая устроилась у него между ног, прижав грудь к его лицу. У нее недоставало чувства приличия даже на то, чтобы сдерживать стоны.
Переступив с ноги на ногу и стараясь не поежиться, Энни представилась мужчине в черном. Но ей ответил чернокожий:
– На вашем месте я бы ушел отсюда, мисс Корнуэлл. Голос его был глубоким, и говорил он почти добродушно, несмотря на ряды страшновато выглядевших татуировок, которые расчерчивали его блестевшее от пота лицо. Энни проглотила слюну.
– Спасибо за вашу заботу, сэр. Но я приехала издалека, чтобы переговорить с капитаном Маккейдом. Так что если вы будете так добры…
– Предположим, славный капитан не желает участвовать в этом разговоре?
Это произнес мужчина, занятый грудью одной из своих дам. Слова его звучали невнятно из-за легкого шотландского акцента и приличной дозы выпивки. Теперь он сидел неподвижно, но все еще не глядя на нее. И человек в черном так и не смотрел в ее сторону. Только чернокожий открыто ее разглядывал.
Энни внимательно посмотрела на каждого по очереди, потом снова перевела взгляд на того, который сидел в середине:
– Сомневаюсь, чтобы капитана Маккейда часто называли славным. Тем не менее я надеюсь, что у него достанет вежливости хотя бы заметить мое присутствие и самому сказать, желает он или нет говорить со мной.
Голова резко приподнялась, прядь золотистых волос упала на лоб, и один налитый кровью сине-зеленый глаз встретился со взглядом Энни. Обе женщины громко выразили неудовольствие, когда он жестом приказал им удалиться.
Полногрудая служанка, торопливо выпутавшись из его ног, злобно глянула на Энни, протискиваясь мимо нее. Ее груди туго натягивали тонкое полотно и были розовыми и мокрыми от его поцелуев. Заметив взгляд Энни, она облизнула губы.
– Не захватывай его всего для себя, милочка. Джеми хватит на всех.
Другая женщина коротко рассмеялась, и когда побагровевшая Энни повернулась к мужчине, он тоже ухмыльнулся.
Теперь, когда женщины ушли, он откинулся на стуле и, балансируя на двух ножках, неспешно оглядывал Энни с головы до ног. От этого взгляда новая волна крови прилила к щекам девушки, но все же она не отвернулась. Хотя Энни предполагала, что он нашел ее не столь привлекательной, как тех двух девиц из таверны, ей это было глубоко безразлично. Простое платье, которое было на ней, вполне ее устраивало, и оно определенно не было рассчитано на то, чтобы привлечь внимание.
Видя, что он не собирается прекращать глазеть на нее, она откашлялась.
– Так это вы капитан Маккейд?
Он как будто мгновение раздумывал, стоит ли отвечать, потом наклонился, с грохотом опустив передние ножки стула на пол.
– Да, я. – Он уперся обнаженными локтями в стол. – А почему это вас интересует?
Энни все еще стояла с противоположной от трех мужчин стороны стола. Ни одному из них не пришло в голову встать или предложить ей стул. Этот капитан Маккейд был вовсе не таким, каким она могла бы его себе представить. Он казался гораздо моложе, чем она предполагала, хотя при тусклом свете трудно было определить его возраст. И конечно же, он был грубее, чем она могла подумать. Она шагнула вперед:
