Литмир - Электронная Библиотека

Глава 14

Сознание медленно возвращалось к Элеоноре, пока она, разнеженная ото сна, поворачивалась на бок, лицом к огню. Ослепительно нагой Ахилл, встав на колени у очага, помешивал угли, чтобы разжечь пламя, несущее тепло. Элеонора положила голову на сгиб руки и наблюдала за ним.

– Нет нужды разжигать огонь, – проговорила она волнующе низким голосом. – Я чувствую, что уже согрелась и полна. – Ее рука погладила вмятину на стеганом покрывале, где недавно лежал Ахилл.

Улыбка медленно проступила на лице Ахилла.

– Мне нужен свет, чтобы лучше разглядеть тебя, – объяснил он. – Прежде чем я уйду.

Сердце Элеоноры сильно забилось. Она бросила взгляд на окно. Было еще темно. Почувствовав на лодыжке прикосновение ласковых успокаивающих пальцев Ахилла, она повернулась и взглянула на него.

– Светать начнет через час, а может, и позже. – Ахилл вытянулся всем своим длинным телом рядом с Элеонорой и провел кончиками пальцев по ее подбородку. – Я хочу уехать до того, как поднимется большинство слуг.

Элеонора отвела прядь угольно-черных волос с виска Ахилла.

– Не думай о слугах, – прошептала женщина. – Я хочу, чтобы ты остался.

Его улыбка была мягкой и чувственной. Он склонился над Элеонорой и под шуршание накрахмаленного белья поцеловал ее. Это был поцелуй любовника – прикосновение губ было бесконечно нежным.

– Если бы это был другой мужчина, все просто пожали бы плечами, узнав, что я провел с тобой сегодняшнюю ночь. – Губы Ахилла вытянулись в усмешке, он перевернулся на спину и уставился в потолок. – Но это я, Элеонора, и свет так легко не простит, что с тобой был именно я.

У Элеоноры вырвался смешок, и она принялась поглаживать его грудь, стараясь кончиками пальцев запомнить его тело.

– Какое мне дело, если, вместо того чтобы пожать плечами, они откроют рот от изумления? Я – полновластная хозяйка в своем поместье в Венгрии. Там французские предрассудки меня не коснутся.

Пальцы Элеоноры рисовали завитки и причудливые узоры, и она чувствовала, как от ее прикосновений напрягаются мышцы Ахилла. Она высунула кончик языка: в ней проснулось желание, но она не знала, как сказать об этом Ахиллу.

– Или меня сожгут заживо за то, что я ведьма и зналась с дьяволом? – насмешливо спросила она.

Элеонора легонько провела пальцем по линии черных волос, ведущей к его почти неподвижной плоти. Фаллос начал оживать, и Ахилл обнял Элеонору за талию.

– Ты ведьма, мадьярка, – проговорил Ахилл, снова улыбаясь и отводя ее руку.

Когда улыбка сошла с его лица, Элеонору пронзила резкая боль, смешанная с удивлением: она вдруг осознала, что, когда Ахилл улыбается, он вовсе не похож на дьявола. Опираясь на локоть, она подвинулась поближе к нему, ловя его улыбку.

– А ты – дьявол, – ответила она, – когда не улыбаешься.

Ахилл поцеловал кончик ее пальца.

– А когда улыбаюсь? Ангел?

Элеонора рассмеялась:

– Ты? – Склонив голову, она искоса поглядела на возлюбленного. – Дай подумать, – попросила она. – Улыбнись. – Ахилл показал зубы. – Так ты похож на волка, скалящегося за обедом! – Она шутливо ткнула его в бок. – Улыбнись-ка по-настоящему.

Ахилл медленно обвел взглядом тело Элеоноры. Глаза его потемнели, губы сложились в чувственную, зовущую улыбку. Рука его скользнула вверх по ее предплечью, и он притянул Элеонору к себе…

– Это похоже на «по-настоящему»? – спросил он, так близко придвинувшись к Элеоноре, что она ощутила его а, дыхание на своих губах.

Она припала к его рту, как бы пробуя на язык что-то необычайно вкусное.

– Так же настоящая, как и рай, в котором я побывала с тобой, черный ангел. Возьми меня туда снова. – Элеонора лежала вытянувшись, прильнув своим округлым телом к твердому, словно каменному, телу своего любимого.

Ахилл изучающе посмотрел на лицо Элеоноры, и глаза его стали серьезными.

– Ты права, когда называешь меня черным ангелом, – заметил он, перебирая пряди ее волос. – Это не имеет ничего общего с цветом моих волос или глаз. Темнота внутри меня, Элеонора. Когда я был молод, отец читал мне книги о битвах и подвигах, которые совершали рыцари в честь своих дам. Я хотел стать рыцарем, мужчиной: мужественным, честным, исполненным гордости за свои поступки, а не только за кровь, текущую в его жилах. После его смерти я продолжал читать книги, изучал их, запоминал. Однажды я допустил оплошность, и мой наставник-иезуит поймал меня. Я стал осторожнее, но книги читать не перестал. И вот я возмужал. Воспоминания об отце стали призрачным сном, а подвиги, которые я когда-то так мечтал совершить, приняли в зрелом возрасте вид междоусобиц, войн… смерти.

Хорошо, что я ухожу, моя неистовая мадьярка. Я совершил так много поступков, которые уже не исправишь. Твоя страсть разбудила во мне юношеские мечты. – Ахилл ласково погладил лицо Элеоноры. – Но слишком поздно. Я не хочу навлечь на тебя беду.

Элеонора согнулась, подтянула и отвела в сторону ногу, потом села, обняв Ахилла бедрами. Раньше его слова могли бы напугать ее. Но не сейчас, когда она уже побывала в раю.

– Я – мадьярка, – проговорила Элеонора, чувствуя, что охвативший ее огонь желания ясно виден в ее глазах, слышен в ее голосе. – Черный ангел, ты не причинишь мне зла.

Элеонора обхватила руками плечи Ахилла и крепко сжала их. Ее полузакрытые веки трепетали. Она развела колени над ним так, что он, полный страстного желания, мог скользнуть в ее теплое жаркое лоно.

Ахилл зарычал. Его бедра поднялись навстречу ей.

– Элеонора, – выдохнул он, и в его голосе слышались предостережение и мольба.

Она продолжала надвигаться на него.

– Господи, женщина, думай, что ты… а-а-а. – Он быстро схватил ее за бедра и стал направлять ее движения. Глаза Ахилла закрылись. Когда он вновь открыл их, в его взгляде появился дьявольский блеск. – Что посеешь, то и пожнешь.

Не ослабляя железной хватки, Ахилл продолжал двигаться вместе с Элеонорой. Она склонилась ниже. Положив руку девушке на поясницу, Ахилл вжал ее в себя, когда они стали сближаться.

– Да, – простонала Элеонора, чувствуя, как он прижался к ней, и впилась ногтями в его спину. – Заполни меня.

– Проси, мадьярка.

Элеонора задорно усмехнулась и тряхнула головой со взметнувшимися волосами. Ее бедра вздымались и опускались, так что Ахилл то погружался в ее лоно, то выскальзывал из него. Он со всхлипом втянул воздух.

– Проси, дьявол.

Ладони Ахилла легли на грудь Элеоноры; большими пальцами он начал легонько дотрагиваться до ее сосков. Элеонору пронзила дрожь, и она вскрикнула от внезапно обострившегося ощущения. То, что раньше было медленным подъемом к неведомым вершинам, стало…

– Боже, – простонала она, – Господи, Боже мой… – Всепоглощающее пламя жгло ее бедра, которые так сладко надвинулись на Ахилла. Все ее тело горело во все разгоравшемся ослепительном огне, как будто на полку засыпали слишком много пороха.

Его дыхание было хриплым и прерывистым. Глазами, затуманенными страстью, Элеонора видела, как сжимаются и разжимаются его зубы от усилий управлять своим телом.

В ней вспыхнуло ощущение власти, словно в огонь плеснули масла. Дьявол принадлежал ей. Она могла управлять им. Могла отправить его в рай. Элеонора наклонилась ниже и потерлась грудью о твердый рельеф мускулов на груди Ахилла. Из его горла вырвался крик. Руки его скрестились на спине Элеоноры. Ее пальцы медленно двинулись вверх по телу Ахилла, ощущая, как сокращаются его мышцы, когда он крепко хватался за нее.

– Я хочу тебя, дьявол! – воскликнула Элеонора, приноравливаясь к его движениям. – Я хочу тебя сейчас. – Уверенным движением она вобрала Ахилла в себя.

В ответ раздался настоящий львиный рев. Тело Ахилла выгнулось дугой, затем еще раз и еще. Его руки обхватили ее бедра.

– Ведьма! Ведьма! Be…

Элеонора резким толчком двинула тело вперед, чтобы насладиться чувством восхитительного вторжения. Удар, который сотряс тело Ахилла, передался и ей.

47
{"b":"111135","o":1}