После чего, сойдясь с поднятыми руками, хлопаем в ладони друг другу. Всё. Точка. Директор провожает меня и, придерживая дверь – большая честь, он открыл ее сам! – говорит:

– Добейся успеха. Перевоплотись. Ты герой? Ты сказочный персонаж? Так стань им. Давай, крошка.

Нет, крошка, это не секретарше. Мне. Что? Ах да, я же не представился. Извините, совсем забегался. В этом парке я Крошка Енот.

Очень приятно.

Крошка Енот, то есть я, выходит из домика директора, волоча за собой широкий и неудобный хвост. Я пытался объяснить костюмеру парка, что такие хвосты больше подходят бобрам, но он сказал мне лишь: «Чувак, не умничай!»

Не умничай. И все тут. Тридцать лет – не умничай, не умничай и не умничай. Ну, я и не умничаю. Ничего не хочу от жизни и забился в нору в костюме Крошки Енота. Правда, всех это бесит. Так, как будто это не они мне говорят – не умничай. Удивительно, до че… Бац! Я падаю, оглушенный, на колени. Ни черта не вижу, потому что дурацкая голова Крошки Енота сбивается набок, и теперь прорези для глаз – прямо напротив моего уха. Бац! И я ничего не слышу левым ухом. Эй-эй. Бац, бац, бац! Если бы не тряпичная голова, мне давно бы пришел конец. Да кто же это?!

– Получай, получай, получай!!! – слышу я приглушенный рев и после очередного удара начинаю видеть; видимо, башка Енота снова сдвинулась.

Так и есть. Меня осыпает градом ударов Снуппи-Дог. Веселая псина, с белой пастью – на нее пошло четыре катушки ослепительно белых ниток – и большущими лапами-пятернями. Бацбац! Получай, получай, на, на, урод, ревет он, правда, сдержанно, и бьет меня так сильно, как может. Я пытаюсь встать, но он дает мне подсечку. Правда, и сам не удерживается на ногах – я начинаю переживать за Снуппи, ему ведь под шестьдесят, а это вам не шутки, черт побери, – и падает тоже. Прямо на меня, что воспринимает как счастливый подарок судьбы и принимается молотить меня коленями и локтями. Бац-бац!!!

– Эй, папа, смотри, как Снуппи возится с Крошкой Енотом! – звенит поблизости голосок, и я краем глаза успеваю заметить в прорезь, как маленькая девочка пяти лет, не больше, тянет папашу к нам.

Да тут и вправду интересно, решает папаша и сам подходит поближе. Приобняв дочь за плечи, он наблюдает за нами. Снуппи ревет, и я благодарю Бога, что наши костюмы плохо пропускают звук. К тому же в парке всегда шумно из-за гула голосов и музыки из радиоточки. Прибавьте к этому музыку, которая на каждом аттракционе своя, и вы поймете, почему к пятидесяти годам все ветераны этого детского парка глохнут, как китайские рабы на тяжелом производстве радиоприемников.

– Сволочь ты этакая, – шипит Снуппи, придушив меня, – да я тебя убью, на хрен, за твои идиотские шуточки, понял, ты?!

– Папа, смотри, Снуппи обнимает Енота!

– Они друзья, доченька… – неуверенно говорит папаша.

– Они друзья, малышка, – бубнит чей-то голос из-за костюма, и я понимаю, что Матушка Енотиха пришла ко мне на помощь.

– Они любят друг друга, да? – спрашивает девочка восторженно.

– Я тебя задушу, на хрен, урод сопливый, – хрипит тихонько Снуппи, и я вдруг теперь уже действительно – бац! – чувствую его старческие жилистые руки на своей шее. Ему удалось ухватить меня за глотку.

– Мама, мама, или сюда, скорее, тут новое шоу!

– О, тут и правда шоу!

– Снуппи и Енот борются, кто сильнее!

– Точно, деточка.

– В этом парке постоянно придумывают что-то новенькое.

– Ой, мама, смотри, Енот перевернулся, теперь он сверху!

– Ну конечно, Крошка Енот теперь будет верховодить, такая у них игра, малышка. Не хочешь на чертово колесо?

– Нет, мама, тут интереснее!

– Ну, как хочешь!

– Ой, мама, смотри, Снуппи весело дрыгает ногами!

– Ну, их специально так учат, милая, чтобы деткам было весело и смешно!

– Ой, а что это тут?! Ой, как здорово! Малыш, беги сюда скорее. Смотри, тут Снуппи и Енот борются.

– Говнюк долбаный, я тебя урою за дебильные шутки, ты че, думаешь, геморрой – это смешно? Ни хрена это не смешно, урод ты этакий, это сов…

– Ребята, ребята, скорее сюда!!! Тут такое!

– Уважаемые родители, дополнительный аттракцион оплачивается в размере… – Судя по деловой хватке Матушки Енотихи, она скоро покинет ряды Енотов и продвинется по служебной лестнице дальше, наверное, станет Минни, подружкой Микки-Мауса, думаю я и сжимаю руки сильнее, а Снуппи отвечает мне тем же, интересно, кто кого переду…

– Мама, мама, смотри, как здорово Снуппи становится на мостик!

– Он послушный мальчик, хорошо кушает, занимается спортом и слушает маму. Будешь таким же, тоже сможешь стать на мостик!

– Правда?

– Ну, конечно, сынок, ты глянь только, что эти сорванцы вытворяют…

– Как ты думаешь, дорогая, эти ребята, ну, которые в костюмах зверей бегают по парку, их набирают в школах?

– Уверена, что да. Это же работа для студента или школьника на летние каникулы.

– Папа, мама, тише!

– Молчу, молчу.

– Вот это… здо… потряса… а здесь так кле… послушай что сказал… на сегодня пото… билеты в касс… в нашем парке сег… а теперь прослу… мам… давай… мороженю… игру…шари…вот…

Голоса сливаются в один, издевательский и глухой. Прямо как мой.

– Издеваться над стариком вздумал, – шипит Снуппи, изловчившийся вырвать свою глотку из моих рук.

– Послушай, – сиплю я, потому что мне такой фокус не удался, явно не удался, – да я ничего не по…

– Ой, мама! – кричит звонко девочка из большой толпы, которая собралась вокруг нас.

– Мама, – удивленно кричит она, – а почему зад у Снуппи был белый, а сейчас коричневый?

– Слышал, козел?! – со слезами в голосе бубнит Дог и сжимает руки еще сильнее, и я чувствую, что всё, и впрямь решил задушить.

Костюм Снуппи и правда предполагал наличие белой задницы. Сам Снуппи коричневый, а морда и задница белые. Сейчас задница коричневая. Это, а еще резкий запах – Снуппи изловчился и сел мне на грудь – наводит на определенные мысли. Снуппи обделался. Это очевидно.

Снуппи душит меня и душит, а я пытаюсь вспомнить, где я совершил прокол. Конечно, никакого средства от геморроя я не знал. Просто сочинил быстренько, велел сжевать несколько ягод бузины, а потом выплюнуть жвачку и хорошенько намазать ею задницу. Почему именно бузина, я не могу вспомнить. Ну, мне всегда казалось, что это какое-то такое супер-пупер народное средство.

– Бузина, говоришь, – всхлипывает Снуппи и пытается задушить меня еще и коленями, – буууузина?!

– Послушай, друг, – шепчу я еле, – я вов…

– Друг?! Друг?! – спрашивает Снуппи и чуть ослабляет хватку.

– Конечно, друг, – пытаюсь я отдышаться, потому что секунды мне хватило на то, чтобы рывком перевернуть Снуппи и усесться на него, что ни говори, счастье на войне переменчиво. – Дружище, прекрати, нас уволят, если мы не прекратим, нас уво…

– Брейк! – раздается звучный голос директора, и мы расцепляем руки.

– Делай вид, что мы специально, – успеваю шепнуть Снуппи в ухо я, и мы встаем.

Публика расходится очень довольная. Директор выглядит недоуменным. Я объясняю, что после его прокачки – нам нужны такие встряски, босс, вы клевый менеджер, скажу вам безо всякого там подхалимажа, потому что так оно и есть, – мы со Снупппи решили прекратить валять дурака. И занялись делом.

– Делом? – удивляется он.

– Ну да, – объясняю я со снисходительным видом, – мы решили устроить возню специально для детишек. Вы видели, сколько их тут собралось?

– Ага, – говорит он. – Ну что ж, вроде все чисто, только сдается мне, парни, – снова впадает он в реку подозрительности, как сказал бы мой любимый поэт Ли Бо, – что вы тут просто подрались, как петухи, у которых жар в перьях по молодости, игра…

– Это в шестьдесят-то лет? – спрашиваю я. – У Снуппи? Жар? В перьях? Босс, не смешите.

– Все верно, – буркает молчавший до сих пор Снуп. – Мы с Енотом решили поразвлечь малышню. Какие-то вопросы, босс?