Но вот они оказались у лавки Альберта. Кучер прошел было мимо, но господин остановился и окликнул его. Концом трости господин стал указывать на бокалы и чаши, потом кивнул кучеру, отдал короткое распоряжение, и тот приблизился к прилавку, чтобы купить, то, что ему велели.

Сам господин тем временем стоял чуть поодаль и смотрел на Класа и Клару. Это был молодой человек, но с лицом высокомерным и скупым на радость. Он задумчиво глядел на детей и ни разу не улыбнулся.

Кучер расплатился пригоршней больших блестящих монет. Альберт хотел дать сдачу, но господин жестом остановил его. Покупатели ушли. Сам того не зная, господин облагодетельствовал семью стеклодува. При этом ни словом не обменялся с Альбертом.

Ну и что с того, думал Альберт. Они спасены. За короткий миг они заработали столько, сколько и не надеялись заработать за всю ярмарку.

Муж и жена переглянулись, и, опьяненный удачей, Альберт решил: теперь-то они повеселятся!

Закроют лавку, пойдут в гостиницу и уложат детей, а потом вернутся на ярмарку и в кои-то веки позволят себе немного развлечься. Такой случай им представлялся нечасто…

София засомневалась. Неужто Альберт говорит серьезно? Но скоро розы снова расцвели на ее щеках.

– Думаешь, в гостинице найдется место? – спросила она.

– Иди вперед с детьми, – ответил Альберт, – а я тем временем приберу в лавке и догоню вас.

Смеркалось. Зажгли фонари, на площади горели праздничные огни.

Альберт и София стояли на улице среди ярмарочного люда. Они были свободны и не связаны работой, и Альберт сказал:

– Я хочу сделать тебе подарок.

– Ну что ты, не надо, – покраснев, сказала София.

– Нет, надо, – ответил Альберт.

Только сперва надо было подыскать что-то детям, которые спали в гостинице. Они купили леденцы и деревянные башмаки, а еще лошадку Класу и маленькую тряпичную куклу Кларе. На кукле была рубашечка и юбка с передником, на голове – шаль.

Но что же подарить Софии? Чего бы ей хотелось? София и сама толком не знала… Платок, расшитый розами?

Нет, она еще не сносила старый. Это должно быть что-то такое, чего у нее никогда раньше не было.

Флакончик духов? А что, очень даже неплохо, считал Альберт.

Вот еще, какие глупости, смеялась София.

Альберт и не знал, что еще предложить.

В одной лавке сидел старик, совсем древний старик, и торговал украшениями. Выбор был невелик, да и лавка располагалась немного в стороне от остальных.

Альберт и София несколько раз проходили мимо, не останавливаясь. Фонаря у старика не было, а на улице уже стемнело, так что они его даже и не заметили.

Но вышла луна и озарила старика с его товаром ярчайшим светом. Когда Альберт с Софией в очередной раз шли мимо, они увидели, что он протягивает им кольцо.

– Может, я подарю тебе кольцо? – спросил Альберт и шагнул к лавке старика.

София ухватила его за рукав. Кольцо…

– Альберт, милый, это нам не по карману.

Старик стоял не шевелясь. Он был крошечного роста, почти что карлик. С виду настоящий колдун. Глаза черные, как угольки, седые волосы и борода скрывали лицо и в лунном свете отливали голубизной. Не говоря ни слова, старик протягивал кольцо.

София взглянула. И в ту же секунду ей показалось, будто она всегда мечтала об этом кольце, просто сама того не понимала. Ей так захотелось купить его. Альберт заметил это.

– Узнаем, сколько оно стоит, – сказал он.

София вздрогнула. Она немного побаивалась старика, но вместе с Альбертом подошла к прилавку.

Старик не ответил на вопрос Альберта о цене. Он взял дрожащую руку Софии и надел кольцо ей на палец. Кольцо пришлось в самый раз.

Это был тяжелый серебряный перстень с темным зеленоватым камнем, сияющим неодолимым блеском. София замерла, сложив руки. Альберт обратился к ней с вопросом, но она не смогла вымолвить ни слова. Она стояла, освещенная лунным светом, и взгляд ее утопал в мерцающей бездне камня, похожего на бездонное око. Ей казалось, будто камень смотрит на нее. Время остановилось.

– Нравится? – повторил свой вопрос Альберт. Голос его звучал весело. Пока София рассматривала кольцо, он сговорился о цене. Они могли купить его.

– Спасибо, Альберт, – счастливо вздохнула София.

Кольцо она оставила на руке. Альберт расплатился, и они пошли дальше. Дел на ярмарке у них больше не было, но они все бродили между лавками и радовались.

В следующий раз, когда они проходили там, где стоял старик, его уже не было – ни его самого, ни лавки. Казалось, на этом месте зияет черная дыра. Луна закатилась за лес.

София поежилась и потянула Альберта за собой на праздничную площадь.

На ярмарку, как всегда, прибыла Флакса Мильдвэдер. Она разбила свой гадальный шатер и развесила у входа ковры неярких, но красивых цветов.

Ворон Клуке по случаю ярмарки сидел в клетке. Это была старая золоченая клетка, висевшая над входом в шатер. Заглядывая внутрь, посетители, случалось, задевали клетку, и она начинала качаться. Клуке это очень нравилось, и он представлялся:

– Я Клуке, мудрый черный ворон. У меня ответов больше, чем у вас вопросов.

Кто-то злился, считая это пустым хвастовством, кто-то находил птицу забавной, но многие испытывали почтение.

Флаксе Мильдвэдер это не очень-то нравилось, она считала поведение Клуке легкомысленным. Раньше ворон себе такого не позволял, это было следствием его увечья. Поэтому Флакса объяснила ему, что он не так мудр, как думает, более того, его представление о вещах однобоко.

Ворон, как ни в чем не бывало, спокойно ответил:

– В меру быть мудрым для смертных уместно, многого лучше не знать.

Флакса вздохнула. В этих словах была правда, в этот день она сама испытала это. Она то и дело подходила к ковру, который как раз успела закончить к ярмарке, и напряженно всматривалась в узор. И всякий раз ее взгляд становился обеспокоенным и печальным. Ее шаги были тяжелы, она качала головой, так что крылья бабочек и цветы на шляпе грустно подрагивали.

Клуке пристально посмотрел на нее своим единственным глазом.

– Есть выход получше, чем роптать и страшиться, – сказал он, призывая ее к благоразумию.

– Да, Клуке, – ответила Флакса. – Какой совет ты хочешь мне дать?

– Что, о беде поведал ковер? – спросил ворон.

Флакса молча кивнула.

– То, что видел, о том промолчу, – решительно заявил Клуке.

– Но что, если она придет и захочет узнать свою судьбу?

– О том промолчу! – ответил Клуке, многозначительно мигнув единственным глазом.

Площадь была залита лунным светом, небо усыпано звездами. Иногда одна из них срывалась вниз, и люди могли загадать желание.

– Вот бы мы были богаты! – сказала София.

Альберт же ничего себе не желал. Он считал, что они и так многое получили в этот день.

– Ради детей, – пояснила София. – Я хочу, чтобы им жилось лучше, чем нам.

– А разве нам плохо живется? – тихо проговорил Альберт.

Но София его не слушала. С неба как раз упала звезда, и она прошептала:

– Представь себе Клару в шелке, а Класа в бархате – какие бы они были красавцы! Как я им этого желаю! – Глаза Софии мечтательно блестели в лунном свете.

Они проходили мимо шатра Флаксы Мильдвэдер, и Альберт остановился, засмотревшись на ковры. Он видел, что они красивее, чем когда-либо, но есть в них что-то недосказанное и непонятное. Альберт испытал странное щемящее чувство, словно их узоры сулили беду.

Сама Флакса не показывалась. Ворон Клуке неподвижно сидел в своей клетке. Альберт обернулся к Софии. Он хотел знать, не чувствует ли она того же. Его особенно смущал один ковер.

Но София на ковры даже не смотрела, ее заворожила мелодия скрипки, звучавшей у развилки, где начались танцы.

Она шагнула навстречу музыке и улыбнулась.

– Я хочу, чтобы Флакса мне погадала, – сказала она.